бедолагу у обочины.
— Как продвигается сбор урожая? — переложив последнюю посылку, спросила Манис.
— Отлично. Укладываемся в срок. Как раз к приезду соседей подготовим бартер, — ответила Беруха. От её проницательных глаз не могло укрыться смущение Манис и её некоторая нетерпеливость. — Вон он, как всегда уходит последним.
Манис украдкой заглянула через плечо Берухи. В стороне, сгорбившись над корзиной, стоял Вирта. На нём, вздымаемая потоками свежего ветра, телепалась мокрая от пота рубаха. Он положил последнюю, выхваченную из земли луковицу чеснока и поднял корзину. Широкополая шляпа немного съехала с головы, показав короткие чёрные волосы. Манис помнила первый рабочий день, тогда Вирта вернулся коротко стриженным и жутко недовольным. В Разнане он гордился своей шевелюрой, а тут его попросили избавиться от косм. Беруха заявила, что длинные волосы в этом деле только мешают, сама она тоже стриглась всегда очень коротко и ничуть от этого не страдала.
Вирта больше не напоминал напомаженного разнанского хлыща, он выглядел как обычный эсиец из рабочего района. Кожа его потемнела от загара, и теперь он едва ли выделялся из местных, разве что экзотическим разрезом глаз.
Стоило Вирте подойти совсем близко, как Манис, словно ужаленная, дёрнулась, заскочила на велосипед и, единожды махнув Берухе, помчалась к застрявшему разносчику.
— Здорово, коллега! — громко произнесла Манис, подъехав ближе.
Невысокий парнишка вздрогнул от неожиданности. Щурясь, он попытался рассмотреть того, кто к нему обратился. Узнав Манис, парень с облегчением выдохнул.
— Слава Вселенной! Хватай мой груз и дуй к нашему лекарю, — без лишних прелюдий заявил он.
— К Манчи? — удивилась Манис. — А что стряслось?
Парень уже закидывал груз в её прицеп.
— Проблемная роженица, нужны травы, а у него как назло закончились. Меня вот отправили, а этот черт, — парень ткнул велосипед в бок, — сломался.
— Тебе-то самому помощь не нужна?
— Да нет, я его просто тихонечко в мастерскую покачу. А ты не стой, езжай, подруга.
Манис хмыкнула, но медлить больше не стала, мгновенно начав крутить педали. О местных родах она слышала впервые, а значит, предстоит узнать город с ещё одной стороны. К тому же Манчи она не видела с прощания в административном здании. Постоянно занятой, он не появлялся на празднованиях и городских сборах.
— Кажется, твоей подруге тоже нравится здесь, — Беруха помогла Вирте закинуть корзину в повозку.
— Она не моя подруга, — ответил Вирта, зная, что очередная провокация от начальницы нацелена на то, чтобы его смутить.
— А кто же тогда? Ты всегда летаешь на отдалённые острова с кем попало?
— Я же уже рассказывал, просто глупая случайность. Причём именно здесь мы оказались из-за моей глупости и её непослушания.
Беруха отозвалась на протянутую Виртой руку, и заскочила вслед за ним в повозку. Возничий из числа рабочих крикнул звучное «Но!», и пара лошадей медленно зашагала в сторону фермерских домиков.
— Манис похорошела, как мне кажется, — продолжала Беруха, — ноги её благодаря велосипеду стали такими крепкими и стройными. Разве она тебе не нравится?
Вирта улыбнулся, не глядя на начальницу. И были в этом взгляде и лукавость, и ухмылка.
— Открою тебе секрет, в Разнане мы должны были пожениться, — сообщил он, вызвав волну весёлых реплик среди коллег.
— Вирта! — захохотала Беруха. — Так в чём же дело? Хоть сейчас можете подать заявление годовому руководителю.
— Но есть одно «но», мы оба были против этого брака. Мы слишком разные, Беруха. Она не приемлет мою жизнь, а я её.
— Ты, кажется, работал моделью на большой земле, — заметил щербатый мужичок, что сидел ближе всех.
— Да-да, можете снова посмеяться над этим. Моей семье требовались финансы, а я больше ни на что не годился, к сожалению. В детстве хотел выучиться на врача, но в Разнане этим занимаются только маги, а я слишком сла…— Вирта осёкся, вспомнив, что о тайных талантах следует молчать, — в общем, магией я не владею, а значит, и лекарем не могу стать. В то же время шоу-бизнес Разнана процветал, и там крутились немалые деньги. Благодаря необычной внешности я имел успех. Мать настаивала именно на модельном бизнесе и вот…
Улыбки с лиц коллег исчезли, теперь они смотрели с некоторой толикой сочувствия, отчего Вирте стало не по себе, ведь по меркам Разнана он, как модель, делал намного меньше, чем они здесь, но при этом жил в роскоши. В этот момент он подумал, что Разнан действительно странное место, где настоящие трудяги, вроде тулсахцев, жили бы намного беднее, чем бездельники Центральной башни.
— Манис же, — Вирта задумался на секунду, — совсем другая. Свободная. Своенравная. Сложно представить, как бы она поступила в моей ситуации. Возможно, устроила бы скандал на одном из показов. Её и женственной-то сложно назвать, даже в простом приветствии столько жаркой энергии и напора.
Беруха внимательно следила за изменениями в лице Вирты, тонко подмечая, что его мнение о Манис в какой-то мере переменилось. Хотя первое время она постоянно слушала жалобы, направленные в адрес резкой землячки.
Повозка подъехала к небольшим каменным домикам, тянущимся вдоль линии сада. Возле каждого из них торчали металлические водозаборные колонки и пара лавчонок для тех, кто хотел растянуться в тени деревьев.
— В эти выходные на центральной площади выступят местные музыкальные группы… — не успела договорить Беруха.
— Да, я в курсе, а ещё будет театральное представление, в котором я приму участие.
Беруха довольно хлопнула Вирту по плечу.
— Вот молодец! А я уж думала, что ты отсидишься. Хотела идею для отдыха подкинуть. Что ж, тогда я спокойна и рада. А Манис ты об этом сказал?
Вирта замялся. Соскочив с повозки, он снова подал руку женщинам растениеводам, за что был одарен благодарными взглядами.
— Сейчас мы мало общаемся. Думаю, она, как и прежде, не лучшего мнения обо мне, а я, собственно, не хочу её разубеждать. Да и хватит тебе об этом говорить, мне здесь всего хватает, и корабль прибудет уже скоро, так что, не о чем переживать.
После слова «корабль» лицо Берухи нахмурилось, но Вирта уже этого не видел, поскольку щедро полоскал шею водой из колонки.
Тулсахская больница располагалась