Читать интересную книгу "Лорейн значит чайка - Мария Хомутовская"

совсем рядом. Лорейн видела коричневые полосы на ее шкуре, блестящие от влаги, маленькую вытянутую голову. На краткий миг змея ее приподняла, будто взглянула на девушку своими круглыми зрачками. Роберт поднял камень и…

– Нет, Роберт! Не трогай ее! – протянула Лорейн к нему руку. – Это полоз, он не опасен!

Роберт перевел взгляд со змеи на Лорейн и опустил камень.

Продолжая свое рваное движение вперед, змея миновала ноги Лорейн и Роберта и, выбравшись на берег, скрылась в прибрежных камнях.

– Я читала о нем в «Землях Приморья». У полозов круглый зрачок, а у щитомордника вертикальный, – ответила Лорейн на ошарашенный взгляд мужа.

– И как ты это разглядела?

– Она была совсем близко…

Роберт обнял ее, а потом сказал:

– Нужно возвращаться, скоро стемнеет.

А когда они вышли на берег, добавил:

– Подожди здесь, я принесу твою одежду.

Лорейн не возражала, лезть наверх мокрой – то еще удовольствие. Зато она нашла особое удовольствие в том, чтобы наблюдать, как полуобнаженный Роберт взбирается по тропинке. Почему она не замечала, как он красив? Похож на Аполлона с античных статуй…

Вскоре он вернулся уже одетый и принес ее вещи, а затем деликатно отвернулся, глядя на небо.

– Солнце садится, – заметил он, пока Лорейн стягивала мокрую сорочку и надевала платье. – Надеюсь, Гришка позаботился об ужине.

Застегнув пуговицы на воротнике, Лорейн тоже посмотрела на небо. Его прочертили розовые полосы заката. А едва заметные облачка подсветились золотом. Тихо шуршали листья и трава, шумел водопад, а ему вторил далекий гул цикад. Казалось, что мир замер на один миг, чтобы попрощаться с уходящим днем.

И вдруг совсем рядом послышался новый звук.

– Ты слышишь? – шепотом спросил Роберт.

Они переглянулись.

– Это Гришка играет? – спросила Лорейн.

Но он покачал головой.

– Музыка с другой стороны.

Сквозь лес лилась незнакомая мелодия.

– Пойдем, посмотрим, – предложил Роберт. – Где-то рядом.

Он взял ее за руку, и, раздвигая ветки, они двинулись вдоль берега вниз по течению. Идти действительно оказалось недалеко. Через десяток шагов, миновав заросли багульника, Лорейн и Роберт вновь оказались на берегу.

Там на крупном камне сидела девушка и играла на свирели. Выглядела незнакомка необычно: в ярко-красном платье до пят с длинными рукавами, похожем на халат, застегнутом на правую сторону. По подолу, вороту и рукавам шла широкая вышивка, а юбка снизу была украшена медными нашивками. Обувью служили грубо выделанные кожаные мокасины, из-под которых торчала цветастая ткань. Темные волосы девушки были заплетены в две косы. А лицом она немного походила на ситайских женщин. Лорейн догадалась, что она из местного племени.

На вышедших навстречу людей девушка не обратила никакого внимания. Глаза ее были закрыты, но звук шагов и шелест отодвигаемых веток любой охотник услышал бы за версту. Незнакомка же полностью отдалась музыке. Лорейн и Роберту ничего не оставалось, как стоять и слушать.

Из легкой и задорной мелодия перетекла в невероятно грустную. Лорейн так и чувствовала, как сжалось в груди, хотя у песни не было слов. В голове сами собой рождались картины зачахшего мертвого леса и обмелевших рек. Захотелось плакать. Но не успела Лорейн пустить слезу, как музыка вновь изменилась. Теперь от нее веяло напряжением охоты и встречи с тигром. Резкие, тревожные звуки вырывались из простенькой ивовой дудочки.

Роберт сильнее сжал руку Лорейн, словно тоже услышал что-то свое в мелодии. Лорейн взглянула на него, и в то же время музыка стала плавной и тягучей, с тонко ощутимым налетом скрытой страсти. Без сомнений, она рассказывала любовную историю. Роберт тоже перевел глаза на Лорейн, она видела, как они потемнели, и тоже ощущала странное влечение. Ей хотелось его поцеловать, но делать это при незнакомке было неловко. Роберт опередил ее, коснувшись ладонью ее щеки, но в этот миг мелодия погасла.

Словно очнувшись ото сна, Лорейн и Роберт посмотрели на девушку, а она взглянула на них и широко улыбнулась.

– Багдифи! – сказала она, прижав руку к сердцу.

– Я не знаю их языка, – шепнул Роберт.

Лорейн решила ничего не говорить и просто чуть склонила голову в приветствии, повторив движение девушки.

Та произнесла еще что-то, но Роберт ответил:

– Прости, мы тебя не понимаем.

Тогда она встала с камня, сунула свой музыкальный инструмент в небольшую сумочку, перекинутую через плечо, и подошла к ним. Сумочка эта очень заинтересовала Лорейн. Она была сделана из змеиной кожи коричневого оттенка, похожего на окрас щитомордника или того полоза, что они видели в воде.

Девушка положила руки им на плечи и сказала по-тусски:

– Добрые люди!

– Ты знаешь наш язык? – спросил Роберт.

– Мало, – ответила она.

– Ты чудесно играла! – не удержалась Лорейн, хотя и знала, что девушка ее не поймет.

Но, к ее удивлению, незнакомка заулыбалась.

– Я музыкант, – сказала она.

– Как тебя зовут? – спросил Роберт.

– Кулига.

– Я Роберт, а это моя жена Лора, – продолжал он. – Что ты делаешь здесь?

– Куинки играть, – ответила Кулига и указала на сумку, где скрылась свирель.

Роберт улыбнулся такому очевидному ответу.

Девушка совсем их не боялась, улыбалась, говорила дружелюбно и не торопилась уходить. Это показалось Лорейн странным. Она читала в книге Владимирова, что женщины местных племен не отходят далеко от дома, занимаются хозяйством и не общаются с чужаками.

– Почему ты здесь одна, Кулига? – спросила она. – Где твой дом?

– Дом? – задумалась девушка, а потом снова улыбнулась и махнула рукой, приглашая новых знакомых за собой.

Лорейн оглянулась на Роберта, но тот пожал плечами и последовал за Кулигой. Лорейн стало любопытно, она еще не видела поселений местных.

Шли они недолго, но солнце успело скрыться за верхушкой ближайшей сопки, и сумерки накинули на лес свое тонкое покрывало. По ощущениям Лорейн прошло всего минут десять, когда Кулига раздвинула ветки орешника, и они снова вышли на берег. Там на небольшой полянке вросла в землю избушка с глинобитными стенами, крытая корой.

Их провожатая легко открыла деревянную дверь и скрылась внутри.

– Пойдем за ней? – спросил Роберт.

– Она нас приглашает, – пожала плечами Лорейн.

Внутри было тесно, но зато Кулига уже успела развести огонь в низенькой печи, хотя гости отстали от нее всего на пару минут. Девушка взяла котелок и жестами попросила Роберта принести воды. В домике было не развернуться, Лорейн не знала, куда себя деть, поэтому просто села на что-то, похожее на соломенный тюфяк, укрытый шерстяным одеялом.

– Ты живешь одна? – спросила она хозяйку.

Девушка подкидывала в огонь сухую кору, она задумалась, словно не поняла вопрос, а потом сказала:

– Я жить одна. Не здесь. Ходи в лес – здесь ночевать.

Лорейн удивилась:

– Чей же это дом?

– Люди, – непонятно ответила Кулига.

Роберт вернулся, скрипнув дверью. За ней было уже совсем темно. Внезапно Лорейн вспомнила, что у дороги остались слуги. Как теперь вернуться к ним в ночи? Ведь они станут волноваться, если супруги не объявятся. Но, вместо того чтобы встать и попрощаться с приветливой местной жительницей, она смотрела, как та ловко складывает в котел какие-то приятно пахнущие травы и ягоды.

– Где твоя семья? – спросил Роберт.

Поставив котел на огонь, девушка ответила:

– Отец умер, много зим было. Вместо он – я. Муж – нет.

Но в ее словах не было грусти, а на губах играла легкая улыбка. Лорейн даже подумала, что девушка довольна своей независимостью.

– Теперь ты говори! – она указала на Роберта.

Тот объяснил ей, кто они такие и куда направляются. Кулига слушала молча. Наверное, она не все понимала, но порой согласно покачивала головой, а в глазах горел интерес.

Крошечную землянку окутывал аромат трав. Лорейн казалось, что она чувствует свежий запах лимонника и сладкий дух, будто от каких-то цветов.

– Вы не убить люди в реке, – сказала вдруг Кулига. – Хорошо.

– Какие люди? – не понял Роберт.

– Змея.

– При чем тут змея? – продолжал он недоумевать.

Лорейн вспомнила полоза в реке и спросила:

– Ты называешь змею человеком?

– Все люди, только рубашка другой, – сказала Кулига и сняла котелок с огня. Она взяла с полки три глиняные чашки и разлила в них сваренный напиток. Затем осторожно раздала гостям.

Лорейн сильно сомневалась в чистоте чашек и во вкусе странного варева, но отказаться не решилась. Ей хотелось есть, но никакой еды