— Сейчас всё приведем в норму, — пообещала Лоло, усаживая девушку перед зеркалом. И принялась за работу.
Через полчаса она закончила, и женщины уселись пить чай. И тут у Гермионы часто–часто застучало ее крошечное сердце.
К этому моменту она снова перебралась в аккуратно уложенные волосы, откуда открывался отличный обзор, на свой любимый наблюдательный пост чуть левее темени, где на голове Габриэль была небольшая шишечка. И оттуда заметила, как парикмахерша незаметно бросила в чашку своей подруги крошечную гранулу неизвестного вещества.
Неужто дождалась?
Гермиона впилась передними лапками в одну из белокурых волосин и стала внимательно наблюдать за происходящим.
Габриэль отпила чаю и, поставив чашку на стол, сладко зевнула. Потом еще раз. Потом пожаловалась на тошноту. Хотела встать, но медленно сползла со стула на пол, лишившись чувств.
Лоло, лицо которой мигом стало сосредоточенным и серьезным, поднялась из‑за стола, левитировала на диван бесчувственное тело и сняла со своего запястья тоненький золотой браслет. Она надела его на руку Габриэль, посмотрела на часы и начала делать совершенно непонятные вещи.
Вымыла и убрала чашки на кухне, сложила свои инструменты, а потом зачем‑то расстелила постель Габриэль и стала переодевать ту в пижамный костюм. Затем бросила вещи на кресло у кровати, налила в стакан воды и поставила на тумбочку. Ушла в ванную, и через открытую дверь Гермиона видела, как она плеснула водой на зеркало и зубную щетку, открутила колпачок пасты и увлажнила большое банное полотенце.
После этого загадочная парикмахерша еще раз посмотрела на часы, потушила в квартире свечи и трансгрессировала прочь.
Гермиона осталась в волосах своей бесчувственной «подследственной» в полном смятении. Но тут их обеих рвануло куда‑то, и на секунду ведьма в ужасе решила, что это в самый неподходящий момент сработал ее портал.
Это действительно был портал. Но не крошечный красный бантик на задней ножке блохи, а тонкий золотой браслет на руке спящей женщины.
* * *
Комната, в которой приземлилось тело Габриэль Делакур, была полутемной и небольшой. Но оглядеться Гермиона не успела — над головой неподвижной в беспамятстве красавицы, прямо перед глазами леди Малфой, склонился тот, кого наследница Темного Лорда менее всего ожидала увидеть.
Повзрослевший и возмужавший… Ли Джордан!
Вот тут Гермионе показалось, что она сошла с ума.
Тем временем школьный приятель близнецов Уизли начал проделывать следующее: приволок из настенного шкафа целую стопку каменных шкатулок с резьбой, выстроил их на небольшом столе, на другой, огромный, застланный белой простыней, левитировал Габриэль.
В этот момент в дверь заглянула чья‑то голова, и, сдавленно охнув, молодая женщина потрясающей красоты, но только очень бледная и взволнованная, подбежала к столу, звонко стуча каблучками.
— Т’ги должен б’гыл меня поз’гвать! — возмущенно воскликнула она, коверкая речь на французский манер, и схватила руку бесчувственной Габриэль.
— Она же спит, — удивился Ли Джордан, раскрывая свои шкатулки, от содержимого которых, незримого для Гермионы, исходил слабый дрожащий свет.
— Г’упый, какая раз’гница?! — возмутилась женщина, и, приглядевшись, Гермиона узнала в ней Флёр.
Узнала, и еще больше изумилась. Вроде как супруга Билла Уизли громогласно разругалась с младшей сестрой, а тут сжимала ее безжизненную руку с явными трепетом и любовью. Еще и слезы выступили на огромных голубых глазах.
— Mon doux bébé[131], — всхлипнула Флёр, опускаясь перед столом на колени. — Что ты коп’хаешься?! — сердито буркнула она Джордану.
Тот тем временем снял с руки Габриэль использованный портал и отложил в сторону. Затем вытащил волшебную палочку и подцепил из ближайшей шкатулки длинную серебряную нить.
Мысли!
Словно завороженная, наблюдала Гермиона за тем, как перемещал Ли Джордан содержимое многочисленных шкатулок в голову бесчувственной, а ее сестра тем временем всхлипывала, гладя белоснежные холодные руки.
Это заняло довольно много времени. Но вот каменные шкатулки опустели.
— Пойдем, — строго сказал Джордан, доставая какую‑то колбочку и смачивая ее содержимым ватный тампон, которым провел над верхней губой Габриэль. — Пошли, Флёр!
— Ли, ми’гленький, можно я ос’гтанусь…
— А ну марш отсюда! — топнул ногой колдун и, ухватив молодую миссис Уизли за локоть, чуть ли не насильно увел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Глубоко потрясенная Гермиона ждала, что будет дальше.
Вскоре Габриэль пошевелилась. Сморщила очаровательное личико и, повернувшись на бок, медленно села на столе.
Некоторое время она не двигалась, сильно зажмурив глаза. Потом спустила ноги вниз. Огляделась. Порывисто обхватила себя руками и начала слегка раскачиваться.
Так прошло около десяти минут.
За дверью послышались шаги, но никто не вошел.
Габриэль спрыгнула на пол и приблизилась к настенному зеркалу, которого Гермиона сразу не приметила. Долго вглядывалась в свои черты. Потом прижалась лбом к гладкой поверхности и снова зажмурилась.
Далее девушка порывисто вздохнула и, поежившись, твердой походкой пошла к шкафу. Вытащила оттуда мантию и надела поверх пижамы. Поправила прическу. И направилась к двери.
Когда Габриэль вышла в огромную, ярко освещенную комнату, первым делом ей на шею бросилась заплаканная сестра, огромные глаза которой сверкали слезами и счастьем.
— Ну–ну, — нежно погладила ее коварная кобра Волдеморта, тоже сжимая в объятьях, — будет. Чего ты ревешь, Ангелочек? Я жива.
— Габи… — сквозь слезы прошептала женщина, — родная моя…
— Флёр, да оставь ты, задушишь! — строго сказал высокий рыжеволосый мужчина с лицом, испещренным шрамами. Гермиона узнала Билла Уизли. — С возвращением, Габриэль!
— C возвращением, дорогая, — произнес другой очень знакомый голос. — Как вы?
За закрывшими обзор локонами Флёр показалось лицо Люпина. Гермиона поняла, что если она сейчас же не бросит удивляться, то действительно сойдет с ума. И стала просто смотреть.
В комнате оказалось полно народу, и многие были знакомы наследнице Темного Лорда. Среди поздравляющих Габриэль с возвращением и сердечно обнимающих ее людей были Кингсли Бруствер, Артур и Чарли Уизли, Аластор Грюм и даже Виктор Крам.
В этой комнате собрались члены Ордена Феникса!
Очевидная мысль заставила Гермиону удивиться в последний раз. Дальше она просто слушала.
Слушала, как, устроившись на удобном диване и не выпуская рук то и дело всхлипывающей сестры, Габриэль начала подробно и обстоятельно излагать всё более–менее важное, что произошло за последнее время в среде Пожирателей Смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});