287
Я знаю комнату, в которойТы будешь плакать обо мне.Когда? Быть может, очень скоро,Уже, быть может, по весне.
Мне будет все тогда возможноИ, знаешь, я к тебе приду,Но бережно и осторожно,И не во сне и не в бреду.
Приду, уйду - и не был будто...Но если на другой же деньВ окно ты улыбнешься утруИ тронешь, проходя, сирень,
И станешь меньше, нелюдима,Одна по улицам бродить -Знай, это я вчера незримоПришел помочь меня забыть.1964
288
Ты камешек взяла с дороги,Которой мы, целуясь, шли.О, как обманчиво убогиПорой сокровища земли!
Ведь для тебя, в твоей ладони,Он потаенно расцвететЗакатным золотом на клене,Дыханьем трав, журчаньем вод.
А если ты порой, тоскуя,К нему прильнешь горячим ртом -Еще и нашим поцелуемВ тот день, на том пути лесном.1963
289
Прими мои простейшие стихи!Для них поэтом даже быть не надо!Ну разве только не совсем глухимК цезурам, стопам и другим обрядамПоэзии... И ты меня прости,Что не цветущей я иду тропою!Мне - не до развлечений на пути,Мне хочется скорей тебя найти,Найти в стихах и там побыть с тобою.Найти такой, какою ты былаВ апрельский этот день со мною рядом,Ту, что себя как ветку отдалаИдущему завечеревшим садом:Так ясно, просто подчинясь всему,Затрепетав лишь от прикосновенья,И надломившись мягко... То мгновеньеХочу я встретить и спешу к нему -И вот оно со мной в стихотвореньи.1963
290
То, чем сердце было пьяно,Что томило нашу плоть -Мертвой бабочкой нельзя намНа булавку наколоть.
И не плача, не жалея,Словно было да прошло,На досуге молча еюЛюбоваться сквозь стекло.
Наше прошлое не вещьюВ душном ящичке лежит -В небе вьется и трепещет,От цветка к цветку летит.
Если мы его с досадыВторопях в руке сомнем -Навсегда погубим радость,Что для нас сияла в нем.
Что ни примем, что ни тронем,Как ни спрячем в них лицо -Будут нас стыдить ладониЗолотой его пыльцой.
Ни слезами, ни касаньемНовых рук - ее не смыть.Так не лучше ль то сияньеНеубитым сохранить?1964
291
Пусть еще мы как слепые бродимПо пространствам и по временам -Иногда мы все-таки находимГубы, предназначенные нам.
Выдадут себя прикосновеньем(Нет других настойчивых таких),Тем еще, что в это же мгновеньеСамый шумный город станет тих.
Вкусом тоже: есть у них пороюПривкус соли - это оттого,Что от нетерпенья быть с тобоюВ кровь они искусаны давно.
Опознав их по приметам этим,Бережно те губы сохрани,Потому что нет других на свете,Что к твоим прильнули б, как они.1964
292
В тот день сияла вкруг меня веснаНеугасимым праздником сирени,В тот день тебе (как ты была бледна!)Сквозь платье я поцеловал колени.
А кто-то звал обедать, и легкоЗвенели вальсы на соседней даче.Все это словно и недалеко,Но нынче как-то видится иначе.
Оно давно проверено судьбой(Благоразумьем, скупостью, сомненьем),И эта встреча с первою, с тобой,Утратила не прелесть, но значенье.
То был всего лишь черновик любви,Что мы закончить оба не сумели -Перед грозой, чернеющей вдали,По майской роще пробежавший шелест.1963
293
Как тебя увидеть снова?Не вернуться ли тайкомВ мир далекого былого -В царскосельский ветхий дом?
Вот уже сердцебиенье,Тайный трепет, смутный страх...Не твое ли отраженьеЗаблудилось в зеркалах?
Не твои ль коснулись пальцыЛегкой клавишной строки?Не твои ли в гулком зальцеПростучали каблучки?
На балконе обветшаломТвой котенок, шаль твоя...Ты все ближе, с каждым шагом,И мне чудится, что я
Вновь сбегаю по ступенямИ сейчас тебя найдуВ белом облаке сирениВ вечереющем саду.1962
294. Быть может
Два слова. Как будто мало,Но ими мы все живем:«Быть может, не все пропало!Быть может, еще дойдем».
«Быть может, меня полюбит!Быть может, меня простит!Быть может, несчастным людямГрядущее рай сулит!»
И бродят два хитрых слова,Все тот же свершая путь,Всегда и везде готовыУтешить и обмануть.
И верим мы безрассудноСозвучию слов пустых,И было бы очень трудноСвой век коротать без них.1963
295. Поэзия
Когда в ребяческие годыЯ к ней тянулся в полусне,Она звездою с небосводаСлетала в комнату ко мне.
И превращалась в легкий шелест,В сиянье обнаженных рукИ первой женщиной гляделасьВ мой зачарованный испуг.
Теперь, конечно, все иное:И мне уже не внове ты,И я давно уже не стоюТвоей нездешней наготы.
Но то, что было, то, что было,Что звездной тайной обожгло,Что навсегда душе открылоЕе второе естество -
Оно запало так глубоко,Так слито целостно со мной,Что нету ни конца, ни срокаДля нашей близости земной.
Земной ли только? Знаю, тленьеСтирает сроки и черты,Но нет тому исчезновенья,На чьем плече уснула ты!
Я унесу во все скитанья,В иную жизнь в ином краюТвое тепло, твое дыханье,Твое томящее касаньеИ тяжесть легкую твою!1962
296
Шуршанье ящериц в камнях Равенны,Писк ласточек над площадью Сиены,Смех девушек на уличках Салерно,Мальчишеские крики у таверны,Весь этот говор италийской плоти -Он старше Данте и БуонарротиИ, может быть, бессмертней их обоих.Он крепче их земную вечность строит.И, вслушиваясь в смех, и писк, и шорох,Я думаю о мелочах, которыхВекам и безднам одолеть труднее,Чем пышность человеческой затеи.1963
297
Как рано жизнь окончена! ОнаЛет десять может насчитать, не боле,Когда отбросить все, что не весна,Не губы, не стихи, не тишина,Не звездный вечер, не тропинка в поле...
И спрашиваешь у нее: зачемОна пришла, всего наобещала,Сияла этим и томила темИ вот уйдет, хотя дала так мало?
А главное: зачем она былаТакой желанной и родной при этом,Таким прикосновеньем обожгла?О, жизнь! Как хорошо ты солгала,Как женщины лишь могут и поэты!1963
298
Тот день был лучшим, как эпиграфК неважному стихотворенью.Он весь прошел в чудесных играхТомительного приближенья.
А дальше все пошло по маслуНеотвратимого шаблона,И радость гасла, гасла, гасла -Настойчиво и неуклонно.
И от ее самосожженьяУ жизни ничего не выиграв,Я зачеркнул стихотвореньеИ сохранил один эпиграф.
Он дорог мне. В какой-то мереВоспоминанье им согрето,Хотя я не вполне уверен,Что он из лучшего поэта.1962
299