Она протянула Рэнду его шорты. Он надел их, пока Элис шарила по песку в поисках бикини, потом помог ей завязать тоненькие ленточки на бедрах и на спине, отряхнул песок с пижамной куртки и накинул на ее голые плечи. Взявшись за ворот куртки, он помешал Элис сразу же повернуться и уйти.
— Прежде чем мы пойдем, — тихо сказал Рэнд, — можно мне обнять тебя хотя бы ненадолго?
Элис подумала, что после всего происшедшего между ними это был немного странный вопрос. Но, скользнув в его объятия, сразу поняла, что имел в виду Рэнд. Сейчас он обнимал ее не страстно, а нежно, так что ей стало вдруг легко и спокойно. Несмотря на все свои сомнения, сердце Элис рвалось к Рэнду, и она не стала ему мешать.
Но тяжелые мысли не оставляли ее.
Когда они наконец пошли в сторону коттеджа, Элис чувствовала себя так, словно сердце и разум объявили друг другу войну.
Рэнд шагал, обняв Элис за плечи и пытаясь подстроиться под ее темп. Они шли по колено в воде.
— Тебя что-то беспокоит, — сказал Рэнд. — Кажется, я знаю, что это.
Элис словно окаменела, рука ее непроизвольно потянулась к ожерелью. Она заставила себя опустить руку и продолжить путь. У нее перехватило дыхание — она была почти уверена, что сейчас Рэнд заговорит о хайку.
— Твой муж до сих пор жив в твоей памяти. Элис остановилась.
— Что?!
— Ты любила его. И теперь вполне естественно, что ты чувствуешь себя виноватой, снова полюбив и занявшись любовью с другим мужчиной. — Рэнд покачал головой. — Прости меня, Элис. Мне не надо было торопиться. Я должен был дать тебе время.
Элис посмотрела мимо него на пальму, под которой они только что сидели. Рэнд был не прав, чудовищно не прав во всем. Ее любовь к мужу умерла задолго до того, как умер сам Роб. Умерла, не встретив ответа. И чувство вины было едва ли не единственным из всей гаммы человеческих чувств, которого не испытывала сейчас Элис. Рэнд влюбился в нее так же быстро, как и она в него.
Но Элис не могла сказать ему об этом. Иначе потом пришлось бы объяснить, что беспокоит ее на самом деле. Поэтому она снова повернулась в сторону дома, жалея, что не может переубедить Рэнда. И тут же действительно почувствовала неловкость за то чувство вины, которое совершенно напрасно испытывал из-за нее Рэнд. Интересно, насколько она успеет запутать свою жизнь, прежде чем кончится вся эта нелепая история.
— Ты ведь не передумала остаться на праздник? — спросил Рэнд.
— Я обещала Томми, — равнодушно ответила Элис. Она старалась отстраниться от Рэнда еще больше, и поэтому перевела разговор на его племянника. Но это не сработало. Элис с ужасом обнаружила, что думает об обоих Тернбуллах как о едином целом.
Рэнд снял руку с ее плеча.
— Забавно, — сказал он, но голос звучал при этом невесело. — А мне-то казалось, что это я тебя пригласил.
Элис снова остановилась. Они были уже достаточно близко от коттеджа, из окон которого падал свет, и Элис могла разглядеть лицо Рэнда. Крепко сжатые губы, напряженная линия подбородка — не могло быть никаких сомнений: Рэнд ревновал!
— Я хотела сказать, что иду туда ради вас обоих. — Она шутливо шлепнула его по плечу.
Рэнд улыбнулся, но улыбка его была такой же неестественной, как и игривое настроение Элис. Снова вернулось прежнее напряжение, оно витало в воздухе, отскакивая то от Элис, то от Рэнда подобно шаровой молнии.
На этот раз первым двинулся вперед Рэнд. Он вышел из воды и пошел по диагонали через пляж, выбрав таким образом самый короткий путь к веранде. Элис пришлось поторопиться, чтобы не отстать.
К тому моменту, когда они дошли до веранды и прошли в гостиную, Элис успела испытать удивление, сменившееся легким раздражением. Она мысленно отдалялась от Рэнда, и, несмотря на все ее попытки притвориться, что это не так, Рэнд не мог этого не заметить.
Элис думала о том, что не должна поддаваться чувствам. Пусть на этот раз все решает здравый смысл.
Ведь если Рэнд окажется на поверку еще одним Робом Марлоу — что может быть хуже? Если ей повезло и она не попала из-за амулета в опасную ловушку, то можно просто уйти от Рэнда Тернбулла — уйти, не оглядываясь. Элис могла сделать это прямо сейчас и забыла бы его через месяц. Ну, может, через год. В крайнем случае, через два. Через три, если она уже успела влюбиться сильнее, чем ей кажется. Конечно, разлука заставила бы ее сильно страдать.
Но тут мозг ее пронзила другая мысль: а как же Томми? Ребенок ведь останется с Рэндом. Если она просто покинет Рэнда — впрочем, это будет вовсе не просто, — разве сможет она когда-нибудь выбросить из головы Томми?
В доме было тихо. Они остановились в дверях и внимательно прислушались.
— Думаю, Томми и Кику уже легли спать, — удивленно произнес Рэнд, стараясь говорить тише.
— Кажется, ты прав. — Элис указала на поднос с сыром и ломтиками папайи, стоявший на столике рядом с диваном. Рядом с подносом стояла открытая бутылка вина и два хрустальных бокала.
Рэнд с подозрением посмотрел на столик.
— Выглядит весьма романтично, не так ли? Никогда не замечал у Кику склонности к романтике.
Элис заставила себя улыбнуться.
— Она будет разочарована, если мы ничего не съедим.
— Она протащит нас под корпусом судна и кинет на съедение акулам.
Рэнд смущенно посмотрел на Элис. У обоих было такое чувство, словно они соприкоснулись с чем-то очень важным в этой жизни. По крайней мере Рэнд чувствовал себя именно так. Через секунду, однако, они вернулись к своему прежнему состоянию.
«Уж и не знаю, как это удалось тебе, Ромео, — подумал Рэнд. — Но ты ухитрился за пятнадцать минут стать из любовника бывшим любовником. И при этом вы не сказали друг другу ни одного неласкового слова».
Теперь Рэнду казалось, что они с Элис смотрят друг на друга, находясь по разные стороны тюремной решетки. И самое ужасное, он ни за что не мог бы сказать, кто из них смотрит на мир из-за решетки, а кто, наоборот, заглядывает внутрь. Одно Рэнд знал наверняка — он не хочет, чтобы сегодняшний вечер закончился на такой ноте.
— Налей, пожалуйста, вина, — попросил он. — Я сейчас вернусь.
Пройдя через комнату, Рэнд исчез за дверью, ведущей к спальням. Когда он вернулся, Элис успела разлить по бокалам «Зинфандель» и как раз делала бутерброды из крекера с кусочками сыра и папайи.
— Томми спит как убитый, — сказал Рэнд.
— Его утомила сегодняшняя поездка. — Элис протянула ему бокал. — Томми — очень умный мальчик. Они с Кику вполне могли сговориться, что дадут нам сегодня побыть вдвоем — и посмотреть, что из этого получится.
Крепко сжав зубы, Рэнд молча смотрел в бокал.