Крепко сжав зубы, Рэнд молча смотрел в бокал.
— И что же получилось? — спросил он наконец.
Элис вопросительно взглянула на него.
— Ты хочешь сказать, что уже забыл?
— Разве могу я забыть самый… — Рэнд крепко сжал губы, пытаясь подобрать нужные слова. — Самый потрясающий момент во всей моей жизни. Но мне очень не хочется думать, что все это было лишь… красивой сценой на пляже. — Рэнд подождал, что скажет на это Элис. Не дождавшись ответа, он спросил: — А что скажешь ты?
Элис подняла на него глаза. Сердце ее билось учащенно, словно она только что быстро бежала. Она попыталась сглотнуть слюну, но во рту было сухо. Что было правдой, а что нет? Можно ли верить словам Рэнда? Или он просто играет на ее чувствах, пытается заставить поддаться своим эмоциям, хочет привязать к себе, чтобы легче было ею управлять?
Ожерелье и спрятанное в нем бесценное сокровище давили на шею, словно свинцовое грузило.
— Я люблю тебя, Элис, — продолжал Рэнд. — Я знаю, это звучит нелепо, но мне жаль, что все случилось так быстро. Мне хотелось бы, чтобы все развивалось постепенно, и я не чувствовал бы себя сейчас неловко, как слон в посудной лавке.
Рэнд протянул руку и коснулся лица Элис, осторожно провел пальцем вдоль линии ее подбородка.
— Пожалуйста, скажи мне, что я не одинок в своих чувствах, — попросил он.
Элис закусила губу, цепляясь из последних сил за доводы рассудка. Но прикосновение Рэнда было подобно наркотику. Если бы он взял ее сейчас за руку и повел обратно на пляж, под кокосовую пальму, Элис вряд ли смогла бы сопротивляться. Но Рэнд этого не сделал. Он просто стоял рядом, потягивая из бокала вино и бросая на Элис взгляды, полные страсти, словно испытывая ее этими взглядами. Постепенно здравый смысл снова взял верх. Не стоит забывать о собственных ошибках. Что бы ни подсказывало ей сердце, она просто обязана проявить рационализм, чего бы это ни стоило.
— Я не могу тебе этого сказать, — выдавила наконец Элис и тут же увидела, как огонь желания погас в глазах Рэнда, словно кто-то дунул на свечу, горевшую внутри его.
Преодолевая тупую боль в груди, Элис поглядела мимо Рэнда на чайницу Токугавы, по-прежнему стоявшую на маленьком столике у рояля. Необходимо было выяснить раз и навсегда, знал ли Рэнд о тайнике внутри чайницы.
Поставив бокал, Элис направилась к роялю. Рэнд, поколебавшись, последовал за ней. Элис подняла довольно тяжелую чайницу и перевернула ее, стараясь действовать как можно осторожнее, чтобы не поцарапать лак. Сжав зубы, она мысленно приказала себе не отступать. Глядя прямо в глаза Рэнду, Элис отодвинула дощечку, скрывавшую тайник.
Его реакция последовала незамедлительно. Лицо Рэнда словно окаменело, глаза сузились и стали непроницаемыми. Он, словно в трансе, не отрываясь смотрел на фальшивое дно чайницы. Так долго, что Элис даже испугалась. Когда Рэнд наконец перевел взгляд на нее, ей вдруг захотелось коснуться рукой глиняного кулона, словно прося защиты у талисмана.
— Как ты узнала об этом? — спокойным голосом поинтересовался Рэнд.
Элис задвинула дощечку на место и поставила чайницу. Она никак не могла решить, как истолковать реакцию Рэнда на ее действия. Сейчас в глазах его можно было прочесть злость. Холодную, едва сдерживаемую злость. И что-то еще — Элис никак не могла понять что.
— Какая разница? — испуганно спросила Элис. Сейчас главное не вмешивать во все это Томми!
Рэнд схватил ее за руку, крепко сжал пальцами запястье. Потом, видимо, поняв, что причиняет ей боль, отпустил ее и отступил на полшага назад.
— Я хочу знать, Элис!
Неожиданная настойчивость Рэнда испугала ее, но Элис постаралась скрыть страх. Она вызывающе вскинула голову. И снова почувствовала за откровенной враждебностью Рэнда что-то еще. Как ни странно, это унесло прочь все ее страхи. Страхи, но не сомнения.
Элис с ужасом поняла, что не может определить по реакции Рэнда, знал ли он о тайнике до того, как она открыла его. Но если не знал, это ведь должно было заинтриговать, а вовсе не разозлить его. Нельзя было также исключать возможность, что подозрения и сомнения Элис определяют ее взгляд на вещи — в том числе на его искренность.
Она отступила назад, подальше от Рэнда и рассеянно потерла руку, которая все еще горела в том месте, где он только что ее схватил. Ей было просто необходимо убедиться, что на этот раз она не влюбилась в негодяя. Но Элис знала, что Рэнд не может сейчас сказать ничего такого, что рассеяло бы ее подозрения.
Глава 9
Ровно в восемь утра, мысленно похвалив себя за пунктуальность, Конрад Брейс открыл железную дверь заднего хода галереи. Он включил люминесцентные лампы и быстро набрал на панели, висевшей рядом с дверью, нужную комбинацию цифр, чтобы отключить сложную систему сигнализации, которая абсолютно бесшумно передавала полицейским сигнал тревоги.
Он еще раз бросил взгляд на панель, чтобы убедиться, что красный огонек сменился зеленым.
— Что за..?
Горели оба огонька — и зеленый, и красный. Брейс подергал крышку панели. Тихо звякнув, она осталась у него в руках.
Нахмурившись, он отложил крышку в сторону и достал из кармана очки. С недовольным видом надев их на нос, Брейс низко склонился над устройством и стал внимательно изучать провода. По лбу его покатилась капелька пота — даже при отсутствии опыта в подобных вещах не оставалось сомнений, что система сигнализации испорчена.
Брейс снял очки и взял трубку телефона, висевшего рядом на стене. Сильно нервничая, он быстро набрал номер компании, осуществлявшей охрану галереи. Когда диспетчер поднял трубку, Брейс назвал номер сигнального устройства и попросил протестировать его.
Он ждал, переминаясь с ноги на ногу, пот стекал за ворот его рубашки. Наконец ему сообщили, что, судя по показаниям их мониторов, система сигнализации галереи подключена и работает нормально.
Брейс повесил трубку, едва сдержавшись от грубостей в адрес компании. Неизвестно, что показывали их мониторы, он своими глазами видел, что сигнализация отключена. Брейс острожно двинулся по покрытому ковром коридору к выставочному залу, с ужасом представляя, что он сейчас увидит.
Однако беглый обзор показал, что на стендах ничего не тронули. Несколько минут Брейс с озадаченным видом стоял посреди зала. Судя по состоянию контрольной панели, в галерею проник профессионал. Но ничего не пропало. Абсолютно ничего.
Он медленно побрел по коридору обратно, в сторону собственного кабинета.
Все здесь — от элегантных кожаных кресел до стола из вишневого дерева — было именно в таком виде, как оставил Конрад вчера вечером. По-прежнему не понимая, в чем дело, Брейс обошел стол и уселся в кресло.