один. Я здесь вырос и был воспитан. И уже не знаю, как жить по-другому. Здесь моя земля, мои люди, которых бросить я не могу! ― Хельмут выговорился, и на душе стало намного легче.
Словно камень, что он носил с детства, был снят с шеи и дал ему распрямиться. Он был готов к такому повороту, так как уже несколько лет готовился к этому моменту, и вот он настал.
– Кого бросить? Его? ― из толпы пнули большое жирное тело, которое немного пробежало и упало прямо перед ногами великанов. Руки князя были связаны веревкой сзади, от прежнего блеска не осталось и следа. ― Этот человек, которого ты защищаешь, объедает вас. В миру ходят слухи не только про тебя, но и про этого жирдяя, который обобрал уже весь народ и только из-за твоей поддержки он стоит на ногах. Ты не понимаешь, что он тобой пользуется? Ты понимаешь, что обороняешь вашу крепость один! ОДИН! Да, ты сильный, и ходят слухи, что ты справился с целой толпой вояк, но ты ОДИН! Ты и вправду рассчитывал выстоять против целой армии варягов? Один? Бесстрашия тебе не занимать. Крепости собирают сотни и тысячи людей на охрану, и этого порой не хватает, а ты один. Ты только представь, как эта сволочь зажралась, в то время когда у вас народ от голода дохнет. Одумайся!
– Отпустите меня, пожалуйста! Хельмут, спаси меня! ― в панике завизжал князь.
Это было жалкое зрелище, Хельмуту стало даже стыдно перед кровными родственниками.
– А ты нам что дашь взамен? ― поинтересовался Бьёрн, он явно хотел поиграться с пленным, провоцируя его.
Князь же ничего не понимал и всеми правдами и неправдами старался выйти живым.
– Отдашь нам его подружку? ― злобно спросил Бьёрн, показывая на своего новоиспеченного брата.
Князю стало дурно, пот ручьем лил с его головы.
– Да, да! Забирайте! ― провизжал князь и успокоился, когда Бьёрн перестал на него давить.
Хельмуту же это не понравилось, он с диким выражением лица посмотрел на пленного.
– Ну ты же сильный красивый парень, еще найдешь себе, а тут вопрос о жизни и смерти твоего князя. Разве ты не хочешь мне помочь? ― проблеял Велеслав.
Повисла гробовая тишина. Варяги расхохотались, их предводитель тоже не смог сдержать смех, Хельмут хмурился.
– Нет, этого мало, она нам не нужна, мы таких миллион найдем, ты нам брата моего отдашь? ― с улыбкой спросил Бьёрн, и все замолчали в надежде услышать новую хохму.
Князь застыл и принялся судорожно улыбаться, то и дело посматривая в сторону Хельмута, словно пытаясь перед ним извиниться.
– Я что, невнятно спросил? ― громко прокричал Бьёрн прямо в ухо князю, отчего тот вовсе расклеился и заплакал.
– Да, да, забирайте! Берите и его, и его подружку, только отпустите меня, прошу! ― заревел князь.
Велеслав издал такой противный звук, что предводитель варягов ударил его в челюсть и вырубил его, чтобы продолжить разговор.
Хельмут смотрел на всю эту ситуацию и головой понимал, что избавившись от князя, город заживет хорошо, народ расцветет, крепость обретет прежнюю красоту. Сам он может уйти с варягами и воплотить то, о чем мечтал всю свою жизнь, однако что-то глубоко в душе не давало ему поступить так.
– Я жить по-другому не смогу. Князь хоть и трус, но его власть от бога, как говорят у нас некоторые купцы. Бросить народ я тоже не могу, они в меня верят, надеются. Спасибо вам, я вас не забуду, но останусь здесь, ― твердо сказал Хельмут.
Он еще раз посмотрел на брата, словно в зеркале отражение увидел, и молча пошел к воротам, казалось, эта беседа забрала у него больше энергии, чем любая битва. Он шел назад с тяжелым осадком на душе, будто сделал неправильный выбор, но дороги назад уже не было. Варяги постояли еще несколько минут и постепенно исчезли за горизонтом. Князь остался лежать неподалеку от крепости, никто из народа не захотел ему помогать.
***
Жизнь продолжалась, все шло своим чередом. Путешественники часто посещали город. Хельмут стал достоянием этих земель. Князь ― то ли общение с варягами на него так подействовало, то ли еще что ― пересмотрел свою политику и решил послабить налоги для граждан. Но выручки своей при этом не потерял, теперь он ухищрялся обирать приезжих, что сильно портило впечатления о путешествии. Хельмут наконец-то признался в своих чувствах Лене, чему она искренне обрадовалась. Недолго думая они сыграли свадьбу. Было организовано пышное застолье. За организацию взялись приезжие купцы, дабы показать свою благосклонность Хельмуту и дабы сидеть к нему поближе во время пиршества.
Так получилось, что у Хельмута не было особо друзей. Воспитала его женщина, которая потеряла своего мужа в одном из походов, еще в те времена, когда местные ходили воевать с другими городами. Юный варяг был очень крепкий и вполне справлялся с работой, которую давала ему приемная мать, но она умерла, когда Хельмуту было одиннадцать, и дальше он жил один. Еду парню приносили горожане по очереди, сам же он так увлекся боевыми искусствами, что с головой ушел туда, проводя время только с оружием и в поединках. Уже к тринадцати он умело метал ножи на дальнее расстояние, одним ударом меча мог разрубить толстый ствол дерева. Сверстники таких увлечений не разделяли, поэтому общались с ним редко. Потом его забрал воевода, в войске он также не приобрел друзей, а значит, и на свадьбу приглашать было некого.
У Лены была другая история. Ее с детства воспитывали как прилежную домохозяйку. К семи годам она уже готовила еду, убиралась и даже знала, как ухаживать за растениями в саду. Годы шли, семья прибавлялась, и про девочку все забыли, уделяя внимание младшим, а ее заставляя работать на благо семьи. На недостаток семья не жаловалась, даже в тяжелые для народа времена, поэтому Лена часто халтурила, избегая работы и оставаясь при этом незамеченной. После легендарной битвы родители про нее и вовсе забыли, полностью погруженные в свои личные проблемы. А потом девушка увлеклась Хельмутом и боевым искусством, став со временем неплохой воительницей. Друзей у нее также было немного. Когда вечно готовишь, убираешься и занимаешься земледелием, на друзей остается мало времени. На почве одиночества и сошлась эта пара, они были изгоями для общества, но не для друг друга.
Пышную свадьбу и гулянья молодожены не очень хотели. Но купцы, что организовывали свадьбу, хотели на этом событии заработать – не столько финансово, сколько славы и известности себе раздобыть. А молодые стеснялись и старались при любом удобном случае спрятаться ото всех, уединиться, уйти от посторонних глаз, но это не всегда получалось. Пир шел несколько дней, гулял почти весь город, лишь стражники молча