Читать интересную книгу "Его Мишень - Евсения Медведева"

ситуацией, практически не шевелился, терпеливо выжидая.

– Я настроен на твой оргазм, – Герман взял со столешницы бутылку вина, сдёрнул пробку и приложился губами к горлышку.

– Милосердие – твое второе имя? – я справилась с пуговицами, развела ткань и задрожала, рассматривая довольно большую татуировку, что хаотичными мазками с груди тянулась к плечу. В темноте можно было рассмотреть лишь силуэт, но мне было достаточно. Я опустила ладонь в области сердца, и стала двигаться по направлению широких линий, а вторая рука побежала вниз… Под пальцами перекатывались мышцы пресса, будоража моё воображение красотой рельефа, но мне не это было важно… Замерла у пряжки ремня и, зажмурив глаза, опустилась ниже… Ощутила его возбуждение. Член был каменный, это ощущалось даже через плотную ткань джинс. Низ живота прострелило разрядом тока, пальцы сжимали мужскую плоть, наслаждаясь тем, что я не одна. Он хочет меня! Хочет!

– Бандитка… – Герман оторвал мою руку от ширинки и вложил в неё бутылку. – Потанцуй со мной.

– Герман, – от удивления я дёрнулась, звякнув стеклом горлышка по зубам. – Перед тобой обнаженная слабо адекватная женщина, а ты опять решил танцевать?

– Именно, – Герман сдёрнул меня со столешницы, ловко крутанул и прижал спиной к своей груди. Довольно грубо закинул мои руки себе за шею, из-за разницы в росте мне пришлось вытянуться и сцепить пальцы в замок, чтобы держать равновесие. – Не дёргайся, Мишель…

А я не то что не могла шевелиться, я даже не думала, потому что попросту не имела на это сил. Ощущала себя змеей, извивающейся под мелодию заклинателя, наслаждаясь моментом полного подчинения. Его руки ожили, опустились на грудь, изо рта вырвалось пораженческое шипение, а я начала улыбаться… Не только я сейчас медленно погибаю, находясь в его сильных руках, но и ему не сладко… Так тебе и надо, больной придурок!

Внезапно ласковое скольжение стало сменяться жалящими щипками, после которых захлестывала волна наслаждения от игры пальцев с сосками. Он целовал мою шею, скользил языком, шептал что-то на ухо, и вновь и вновь щипал за грудь… Внезапно внизу живота вспыхнул пожар… Это был не контролируемый костер, а настоящая стихия… Меня будто швыряли из огня в прорубь, накручивали нервы на кулак, то отрезвляли, то вновь позволяли окунуться в густую пучину наслаждения. Я протяжно застонала и стала елозить задницей по его паху.

Стоя к нему спиной, казалась себе совершенно беспомощной. Он забрал моё тело, моё удовольствие, покорив себе. Но это с одной стороны, а с другой… Каждое его касание, вдох, поцелуй – всё было направлено на моё удовольствие. Оно было другое… Не ленивое созерцание прекрасного на берегу моря, а животное… Настоящее, что ощущается на физическом уровне амплитудой спазмов и частотой конвульсий.

Кружил, наполнял гаммой ощущений, упиваясь властью и распалял моё желание ещё больше. И как только я расслабилась, смирившись со своей ролью, Герман поддел стул. Ножки громко шаркнули по паркету, а я оказалась усаженной на обеденный стол прямо напротив моего незнакомца. Он взял меня за щиколотки и поставил ноги на свои колени, медленно разведя их в стороны.

– Что… Что… – я стала заикаться, пыталась свести колени, но он не дал. Раскрывал меня, сдирал иллюзию защиты…

– Чего ты боишься? – зашептал он, подвигая стул ещё ближе, от чего я попросту перестала дышать. Застыла, как каменная, сгребая пальцами скатерть. Он опустил руки на талию, чуть сдвинул меня ближе к краю и легко касался пальцами, изучая моё тело лишь подушечками пальцев. Рисовал в воображении портрет, наслаждался близостью, тяжело дыша. Едва коснулся носом вершинки соска, ударил по нему упругим языком, а после подул, заставляя затрястись от невыносимого желания. Хотелось свести ноги, сжать их, чтобы унять пульсацию, что становилась нереальной. Меня словно подбрасывало от разрядов тока. Герман взял меня за запястье правой руки и уложил её на живот, медленно двигая ею ниже и ниже, и ниже…

– Удовольствие не зависит от мужчины, Мишель. Оно твоё, и сейчас оно в твоих руках, – голос его вибрировал, как струна. Звонкость пропала, остался лишь шепот, что до глубины души раздирал меня. Его губы обхватили сосок, язык закружил вокруг болезненно напрягшейся вершинки.

Я сгорала… С каждым его движением болезненное возбуждение становилось невыносимее, мозг плавился, тело содрогалось, а мои пальцы сами раздвинули складочки, и заскользили по влажной горячей коже в ритме сердцебиения. Хорошо было… Спокойно и так правильно. И тело, и удовольствие.. Всё моё.

– Молодец…

Мои пальцы едва притронулись к клитору, как по телу пробежала разряд тока… Я затряслась, жадно хватая воздух ртом. Вспышки удовольствия, подобно его укусам и пощипываниям, стали рассыпаться по мне в хаотичном порядке. Я выгибалась, сжимая вибрирующий комочек между пальцев, чтобы насытиться обжигающими волнами, что погружали меня в забытую пелену удовольствия. Снова и снова… И как только пульсация стала стихать, чужое касание вновь швырнула меня в испепеляющее пламя. Его пальцы на моей плоти одуряли… Ему доверилась не только я, но и тело: мышцы расслабились, а бедра стали двигаться в такт его ласкам. Внезапно я зарыдала в голос. Это было больше похоже на вой дикого зверя, что вырвался из клетки. Звук проникал под кожу, заставляя кровь снова забурлить.

– Вот так… вот так… – вновь и вновь повторял он. Его колени зафиксировали мои ноги, не давая шанс на малейшее движение, левая рука скользила по груди, отчаянно сминая её и сжимая соски между пальцев, пока я не взорвалась ошеломительным оргазмом…

Меня разнесло на части, размазало по квартире… Сердце колотилось так, что дышать было больно.

– Умница…

Я распахнула глаза, как раз в тот момент, когда вспыхнуло пламя зажигалки… Лицо моего незнакомца осветилось, а он и не спешил прерывать мгновение. Держал в зубах мою тонкую сигарету и улыбался… Его улыбка была охренительной…. Довольная, откровенная, а в глазах плясали черти.

Он прикурил, поднес зажигалку к свече, что стояла на столе рядом со мной, и кухня стала обретать очертания.

Я заскулила, попыталась сжать ноги, но он не позволил. Смотрел на меня раскрытую перед ним, вот только во взгляде было настоящее, жгучее желание, от которого мышцы живота стягивало в канат… Желал. Откровенно, не таясь и не пряча блядского румянца, что просвечивал под щетиной.

– Ты превосходна… Обворожительна… Откровенность так тебе идет, Мишель, – он стал целовать мои ноги, двигался от колена, медленно спускаясь к внутренней стороне бёдер. Кожа вспыхивала под его губами, покрывалась ожогами, рассыпалась мурашками. Он чувствовал, но продолжал…

Я могла задержать его, закрыться руками, спрятаться, отгородиться, но не хотела! Лишь покорно расслабила колени,