Читать интересную книгу "Его Мишень - Евсения Медведева"

обняла и поцеловала в щеку, по которой уже катились ручьи чёрных слез. – Как твои дела?

– Дела? – она открыла рот, пока я салфеткой стирала следы горечи с её милого личика. – Хорошо…. Нашу квартиру затопили, вчера спустило колесо, и я два часа ждала, пока папа приедет за мной, а мама считает, что на свадьбу мне непременно нужно выбрать зеленое платье, потому что этот цвет мне к лицу.

– Конечно, к лицу, – я чмокнула её в нос, ещё раз обняла и вернулась на свое место. – Мама, как твои дела?

– Я вчера сожгла утку, оставив отца без праздничного ужина. Не поверишь, но пришлось заказывать пиццу. Впервые за тридцать пять лет совместной жизни мы отмечали годовщину на диване, поедали фастфуд и смотрели «Титаник», – мама щурилась, пытаясь не показать слез в глазах. Нежно гладила мою руку и улыбалась. Мамочка моя…

– А я чуть Королёва не довела до инфаркта, – хихикнула я и принялась поедать вкуснейшую пасту. – Заказала светло-коричневую штукатурку, а привезли, как он выразился, цвет испражнений единорогов.

– Представляю, как он орал.

– Ещё бы!

– Мирон, кстати, с девушкой живет, – мама улыбнулась и закатила глаза. И если бы мы были одни, она бы воскликнула: «Хвала небесам!». Королев был её любимчиком, она с детского сада обожала этого мальчишку с синими глазами. – А Царёв для Катерины такую свадьбу забабахал – закачаешься.

– Королёв? – мы с Лизонькой хором воскликнули. – Ты серьезно?

– Да, – закивала мама. – Мне Сашина мама сказала. Вот тебе и холостяк!

– У него сын есть, – запоздалая мысль обухом огрела меня по голове. А ведь я у него даже ничего не спросила…

– Сын? – и пришла очередь восклицать маме с сестрой. – Откуда сын-то?

– Не знаю, мам…

Так мы и просидели, перекидываясь новостями. В основном говорили мои девочки, пытаясь экстерном заполнить мои пробелы, появившиеся за много лет. А после обеда мы дружно побежали в торговый центр.

Признаться, это было волшебно. Мама смеялась, когда Лизка из горы тряпок вытаскивала самое ужасное одеяние и фантазировала, как Царёв нас на кусочки порвёт, если вся толпа будет таращиться на трёх идиоток в лосинах кислотного цвета. И я даже потеряла счет времени, потому что было полное ощущение счастья. Герман прав… Берешь и делаешь! Встречаешься с родными, сплетничаешь, примеряешь тряпки, пьешь облепиховый чай в кофейне, разглядывая посетителей, короче, вбираешь, как губка, эмоции этого дня до последней капли.

– Сеня, это твой телефон, – мама перекладывала пакеты из багажника своей машины в мою.

– Точно! – нырнула в салон, где под ворохом Лизкиных покупок была похоронена моя сумка. – Алло.

– У тебя есть сайт? – пропустив приветствие, захрипел в трубку Королёв.

– Нет…

– Жаль… А то бы я тебе такой отзыв оставил, Сеня, в жизнь бы не отмыла свою репутацию. Какого хрена в центре моего кабинета стоит блядский красный диван?

– Так надо, Мирон, – я шипела от собственной тупости, потому что напрочь вылетело из головы попросить Нику укрыть его. Ну, все… Конец моему счастью…

– Кому надо? Мне – нет!

– Мирон, успокойся. Ты на следующей неделе въедешь в свой охрененно стильный и максимально брутальный офис и всё увидишь. Ну кто полдела оценивает?

– Мишина, пятнадцать минут… У тебя есть ровно пятнадцать минут, чтобы привести аргументы, иначе от этого красного убожества останутся одни лохмотья.

– Нет! Мирон, он стоит дороже, чем моя работа! Не трожь!

– Четырнадцать минут…

– Зараза… – хотелось расплакаться, потому что я с таким боем вырвала у знакомого перекупа, таскающего дизайнерскую мебель из Италии. Да я ему такой процент отстегнула, что у него там жопа треснуть должна была! Ну, нет… Королёв! Будет у тебя в кабинете красный диван! Я сказала будет, значит, будет!

Я быстро распрощалась с девчонками и помчалась дворами в сторону офиса, где на один труп станет больше, попутно набирая номер подруги.

– Ника! – верещала я, пытаясь обогнать аккуратного дедушку на дороге. – Иди в кабинет своего шибанутого начальника, ложись на диван и до моего приезда не смей вставать!

– Раздеться? – томно протянула Ника, уже много лет пускающая на нашего красавца слюнки.

– Точно! Ника, раздевайся и ложись. В таком виде он тебя не тронет.

– Сень, он меня уволит!

– Мы его засудим, подруга. Ни один суд не одобрит увольнение обнажённой женщины! Умоляю!

– Сеня… Он не один там…

– Ника, я всем фото твоё с прыщом покажу…

– Понял… Пошла на амбразуру…

Я неслась, как угорелая, оставив машину на парковке какого-то бара, а потом и вовсе побежала напрямую через сквер, чтобы сэкономить время. Проблема в том, что друзья мои королевских кровей, которые очень скоры на расправу. Медлить просто было нельзя!

В приёмной было пусто, а массивная дубовая дверь в кабинет приоткрыта, откуда рвался крик, визг и громкий знакомый смех…

– Не смей! – взвизгнула я, видя, как Королёв стаскивает подругу с дивана за ногу. Только вот смеялся не он…

– Мишина, я серьезно уже пожалел, что связался с тобой. У тебя на все свое мнение, с которым невозможно спорить. А как же клиент всегда прав? Я и так уже столько тебе позволил!

– Королёк, родненький…– я звездой упала на замшевый диван, пытаясь обнять спинку руками. Сабо шлепнулись на пол, а я вскочила на сидение с ногами, отмахиваясь от его ручищ сумкой. – Тебе понравится…

– Уйди, Вероника… – хрипел Королёв, отбиваясь от подруги, что пыталась защитить меня, вскарабкиваясь ему на спину.

– Мирон Михалыч, мы же не одни! – визжала Ника, пытаясь оглушить его, пока я лупила сумкой по ручищам.

– Какая прелесть… – знакомый голос прорывался сквозь громкий смех, запуская по моей спине табун мурашей. Я зажмурилась, опустила руки, на мгновение погружаясь в тёмные воспоминания. Этим и воспользовался Королёв.

– Сеня, угомонись, и хватит меня бить своей сумкой! – Мирон вырвал моё подручное оружие, вскинул себе на плечо и в два шага пересек кабинет, сбросив, как балласт, прямо на стол, прижал ногой, а сам стал срывать мою верную и отважную подругу, что не столько держалась за своего начальника, сколько старалась облапать то, к чему ей не давали доступ так долго. Но это было не важно… Лежала спиной на холодном стеклянном столе, жмурясь, как идиотка, потому что прекрасно знала, что, открыв глаза, не обрадуюсь…

– Здрасьте…

Его это «здрасьте» прозвучало, как удар колокола. Все звуки стихли, погружая меня в вакуум темноты, где был только его голос…, распахнула веки, наткнувшись на пару чёрных, как ночь, глаз с застывшими чаинками на дне…

Глава 21.

– Здрасьте…

– Мишина, знакомься, это мой партнер Гера Керезь, – Мирон наконец-то отделался от Вероники,