Штутхоф, крематорий, земля с чешуйками недожженных костей — это все, что осталось от людей-мучеников.
А что сказать о погибших защитниках Гданьска? Ведь у них была возможность эвакуироваться, пока не прозвучали выстрелы, возвестившие начало второй мировой войны. Командир сказал им: «Кто хочет, может уйти…» А харцер[18] Альф Личманский, глава гданьских харцеров, когда ему сообщили о грозящей опасности и посоветовали «отсидеться в тихом месте», ответил так: «Если все поляки покинут Гданьск, кто же засвидетельствует тогда его принадлежность Польше?» Гитлеровцы схватили его, пытали, расстреляли. Его мужество служит для нас напоминанием, обязательством.
Склоним головы. Пусть в минуту молчания у каждого из нас родится мысль о Польше, о великом общем труде, о терпеливой реконструкции истории нашего народа, о новом его облике, об осуществлении его намерений и мечтаний.
Вестерплатте[19] — символ стойкости и героизма. Майор Сухарский и его немногочисленные солдаты… Смертоносные молнии, которые метал из тяжелых орудий линкор «Шлезвиг-Гольштейн», прибывший с «дружеским» визитом… Семь дней тяжелейшей обороны. Сто восемьдесят два защитника Вестерплатте против трех с половиной тысяч солдат, поддержанных шестьюдесятью пятью орудиями. Бомбардировки с воздуха. Пожары. Отражение наземных атак.
За несколько минут экскурсия обходит этот засаженный деревьями уголок порта. И его-то не могли взять немцы в течение недели, обладая таким преимуществом! Молодежь похмыкивает, и в этом презрение к захватчику.
Обелиск в честь героев Вестерплатте возвышается на холме. Изваянные из камня лица воинов глядят в сторону моря, они держат стражу — вооруженный Световит[20].
Зайдите в одну из часовен собора Девы Марии и вы увидите, как хранится память о почти трех тысячах польских ксендзов, убитых защитниками Европы, культуртрегерами. Эти ксендзы погибли за то, что были поляками, сеяли в сердцах надежду…
Да знаете ли вы, что именно здесь боролись за Польшу словом польские писатели, именно здесь складывались картины создаваемого ими мира? Польскую книгу печатают в Гданьске вот уже пятьсот лет. Сколько же было у нее поклонников, если «Крестоносцев» Генрика Сенкевича издали одновременно в Варшаве и в Гданьске?
Сильны и благородны строки Стефана Жеромского, который, будь он жив, с радостью наблюдал бы за нами, как мы дышим соленым морским ветром. Это он изобразил Генрика Домбровского[21], приветствующего Гданьск, освобожденный от пруссаков.
И еще стихотворение Ярослава Ивашкевича «Ода Гданьску», напечатанное перед самым началом второй мировой войны, в котором про Гданьск сказано:
Не Пястов ли корона
Над Вислою
Бессонной?
Когда Гданьск включили в состав Прусской провинции, в состав рейха, коммерческий пульс города упал, погрузочные работы замерли. Не помогли марши гитлерюгенда с барабанами и фанфарами, потрясающие огненными гривами факельные шествия, как бы спешащие поджечь Европу, весь мир… Молодежи убудет, жернова войны втянут ее в себя и перемелют. Вместо промышленных предприятий возникнет зловещая фабричка профессора Шпаннера, которую яркими красками опишет Зофья Налковская[22], принявшая участие в расследовании преступлений гитлеризма. Бочки с расчлененными человеческими телами, котлы для перетапливания человеческого жира на мыло — это тоже приводящий в оцепенение эпизод из жизни оккупированного Гданьска.
В последние месяцы войны Гитлер велел защищать до последнего каждый клочок земли. Захваченной грабежом земли. Он обрекает поочередно города на уничтожение. Дивизии Второго Белорусского фронта обрушиваются на немцев, удерживающих Гданьск. И война возвращается туда, откуда брызнула на весь мир рекой крови и огня[23].
Бои происходят на улицах, пылают старинные дома, разбитые огнем тяжелой артиллерии. Рука об руку сражаются с советскими солдатами солдаты Войска Польского. Танкисты бригады имени Героев Вестерплатте водружают на балтийском берегу польское знамя. Не впервые воины приносят свободу в этот город.
Отирая кулаком слезы, стекающие светлыми ручейками по их почерневшим от копоти лицам, наши солдаты поют перед сожженным Двором Артуса[24] песню-присягу: «Не бросим землю, где наш род!»[25] И сегодня в этой знакомой нам мелодии звучат отголоски того дня. Когда вызванивают куранты на башне Ратуши, мы обращаемся, пусть на минуту, мыслями к тем, кто вернул нам этот город…
Гданьск напоминал тогда разоренное кладбище. Требовалось немалое мужество, чтобы приехать сюда, большой энтузиазм и пылкое воображение, чтобы решить: здесь я начну новую жизнь. Но у молодежи все это было. Она работала и училась. В очищенных от обломков мастерских были пущены в ход первые станки, ожил первый вуз — Гданьский политехнический институт, студенты спали в ту пору вповалку в закопченных аудиториях. Сейчас в Гданьске шесть высших учебных заведений.
Из пучины того бедствия, которое гитлеризм обрушил на город, наша любовь вытащила его, воскресила давнюю его красоту. Гданьский Старый город родился заново одновременно с варшавским Старым городом. Постичь этого посещающим нас немцам не дано. Им не понять нашей гордости. Все, чем так восхищаются они, выросло из нашей воли и любви, мы им ничем не обязаны, сегодняшний Гданьск от фундаментов до шпилей на башнях — наш, только наш…
Говорить ли еще о могилах отцов? Именно они тот краеугольный камень, на который опирается наш дом, гудящий жизнью. Может, лучше спеть гимн торжествующему труду, рассказать о порте, о верфях, о нефтеперерабатывающем заводе? О простертых в сторону залива каменных объятиях Северного порта?
Гданьск умеет не только работать и учиться, но и отдыхать. Немало здесь прозвучало студенческих шуток, немало было спето забавных песенок, именно здесь сверкал своими блестками театрик Бим-Бом.
Здесь имеет успех музыкант, актер и писатель. Жители Гданьска с жадностью читают, книжек на них не напасешься. Интеллектуальная среда. Деятелей искусства тут награждают вычеканенной из меди Алой Розой — присуждают ее за творчество, в котором сочетается алое с белым[26], за творчество, которое славит наш край и учит активно любить отечество.
Нет, не ждите от меня, чтоб я рассказал вам обо всем на двух-трех страницах. Мне хотелось поделиться лишь тем, что вдруг пришло в голову, тронуть звучащую в сердце струну. Чтоб вы увидели в Гданьске кусочек польской истории, увидели и новейшую историю народной Польши и будущее, которое зависит от смелости мысли и от труда, от мира, осеняющего наши достижения.
Польская Прибалтика разрослась, теперь мы можем дышать полной грудью холодным балтийским ветром от Щецина до Гданьска. Сбылись пророческие слова Мицкевича: «За Гданьск! Он был и будет нашим!»[27] И вот он наш, он вернулся. Город польских орлов, извечный порт Королевства Польского, а сегодня — народной Польши.
На Золотых воротах латинская надпись предостерегает: «Согласием и малые Речи Посполитые вырастают, раздорами и большие рушатся».
Гданьск…
Не меньше, чем верфи, нефтезаводы, портовые