Читать интересную книгу Философия освобождения - Филипп Майнлендер

большой твердости или полной мягкости; но он может концептуализировать впечатление только в соответствии с его природой, и здесь, следовательно, необходимо использовать нож, чтобы иметь возможность сделать правильный, столь чрезвычайно важный разрез между идеальным и реальным.

Работа интеллекта завершается обнаружением причины рассматриваемого изменения в органе чувств и введением ее в две его формы – пространство и материю (объективация причины).

Обе формы одинаково важны и поддерживают друг друга. Я подчеркиваю, что без пространства у нас не было бы объектов, лежащих друг за другом, но пространство может применять свое измерение глубины только к цветам, теням и свету, поставляемым материей.

Поэтому только интеллект должен объективировать впечатления органов чувств, и никакая другая способность познания не поддерживает его в этой работе. Но интеллект не может предоставить готовые объекты.

Чувственные впечатления, объективированные разумом, являются не цельными, а частичными представлениями. Пока активен только разум – а этого никогда не бывает, поскольку все наши познавательные способности, одна больше, другая меньше, всегда функционируют вместе, но здесь необходимо разделение – четко видны только те части дерева, которые попадают в центр сетчатки, или те места, которые находятся очень близко к центру.

Поэтому мы постоянно меняем положение глаз во время наблюдения за объектом. Иногда мы переводим взгляд от корня к крайнему кончику кроны, иногда справа налево, иногда наоборот, иногда позволяем им скользить по маленькому цветку бесчисленное количество раз: только для того, чтобы привести каждую часть в контакт с центром сетчатки. Таким образом, мы получаем множество отдельных четких частичных идей, которые, однако, разум не может объединить в единый объект.

Для того чтобы это произошло, они должны быть переданы разумом другой способности познания – рассудку.

Разум поддерживается тремя вспомогательными способностями: памятью, суждением и воображением. Все когнитивные способности, вместе взятые, составляют человеческий разум, так что получается следующая схема:

Дух причина.

Суждение, память, воображение, понимание.

Разум

Функция разума – это синтез или связь как деятельность. Отныне, когда бы я ни говорил о функции разума, я буду использовать слово синтез, но для обозначения продукта, связанного с ним, я буду использовать соединение.

Форма разума – это настоящее.

Функция памяти заключается в хранении сенсорных впечатлений.

Функция силы суждения заключается в том, чтобы собрать воедино то, что принадлежит друг другу.

Функция воображения такова: удерживать в виде образа то, что связано с разумом. Функция духа в целом, однако, состоит в том, чтобы сопровождать деятельность всех функций сознанием и связывать их познание в точке самосознания.

Разум, вместе с силой суждения и силой воображения, находится в самых тесных отношениях с разумом, чтобы производить восприятие, которым мы до сих пор занимаемся исключительно.

Прежде всего, сила суждения дает разуму частичные идеи, которые принадлежат друг другу.

Это соединяет их (т.е. те, которые принадлежат листу, ветке, стволу) понемногу, позволяя воображению всегда удерживать то, что соединено, добавляя к этому образу новую часть и позволяя воображению снова удерживать целое, и так далее. Затем он аналогичным образом соединяет разнородные части, то есть ствол, ветви, сучья, листья и цветки, и при необходимости повторяет свои соединения по отдельности и в целом.

Разум осуществляет свою функцию на, так сказать, непрерывной точке настоящего, и время для этого не нужно; однако синтез может происходить и в нем: Больше позже. Воображение всегда переносит то, что соединяется, из настоящего в настоящее, а разум добавляет кусочек к кусочку, всегда оставаясь в настоящем, то есть продолжая катиться по точке настоящего.

Обычно считается, что понимание – это синтетическая способность; более того, многие добросовестно утверждают, что синтез вообще не происходит, что каждый объект сразу же постигается как единое целое. Оба мнения неверны. Понимание не может сочетаться, потому

что у него только одна функция: Переход от следствия в органе чувств к причине.

Но сам синтез никогда не подведет, даже если смотреть только на булавочную головку, как покажет внимательный самоанализ; ведь глаза будут двигаться, пусть даже почти незаметно. Обман возникает главным образом из-за того, что, хотя мы осознаем готовые связи, мы почти всегда осуществляем синтез бессознательно: во-первых, из-за большой быстроты, с которой как самый совершенный орган чувств, глаз, получает впечатления, так и интеллект объективирует их, а также сам разум соединяет их; во-вторых, из-за того, что мы так мало помним, что, будучи детьми, мы должны были научиться использовать синтез постепенно и с большим трудом, так же как измерение глубины пространства было сначала совершенно неизвестно нам. Так же как сейчас, когда мы открываем веки, мы сразу же безошибочно воспринимаем любой предмет на нужном расстоянии и сам предмет в соответствии с его протяженностью, в то время как неоспоримым фактом является то, что луна, а также картины салона и лицо матери проплывают перед глазами новорожденного ребенка как цветовые комплексы единой поверхности, Теперь при быстром осмотре мы сразу воспринимаем предметы, даже самые большие, как единое целое, тогда как в младенчестве мы, конечно, видели только части предметов и, в результате слабой тренировки наших способностей суждения и воображения, не были способны ни судить о том, что относится к одному, ни удерживать исчезнувшие частичные представления.

Иллюзия также возникает из-за того, что большинство объектов, рассматриваемых с подходящего расстояния, формирую целостное изображение на

сетчатке, и синтез облегчается настолько, что ускользает от восприятия. Для внимательного самонаблюдателя, однако, она уже непреодолимо навязывает себя, когда он сталкивается с объектом таким образом, что не полностью его замечает, то есть таким образом, что воспринимаемые части исчезают в процессе синтеза. Это становится еще более очевидным, когда мы проходим рядом с горным хребтом и хотим охватить взглядом всю его форму. Но наиболее четко это проявляется, когда мы пропускаем чувство зрения и позволяем функционировать только чувству осязания, как я подробно покажу на примере в приложении.

Первое, что я должен был сделать, это выяснить, что было первым, а что вторым. Оно совершенно не зависит от единства вещи в себе, которое заставляет ее сочетаться совершенно определенным образом.

Мы еще не полностью проникли в царство созерцания, но теперь должны ненадолго покинуть его.

Видимый мир возникает для нас указанным образом. Следует отметить, однако, что через синтез частичных представлений в объекты мышление вовсе не привносится в восприятие. Соединение данного многообразия восприятия действительно является работой разума, но не работой в понятиях или через понятия, ни через чистые априорные (категории), ни через обычные понятия.

Разум, однако, не ограничивает свою деятельность синтезом частичных представлений понимания в объекты. Она выполняет свою функцию, которая всегда одна и та же, в других областях, из которых мы сначала рассмотрим абстрактную, область отражения мира в понятиях.

Частичные представления интеллекта, которые объединяются в целые объекты или целые части объектов, сравниваются силой суждения. С помощью воображения одинаковые или похожие вещи собираются вместе и передаются разуму, который объединяет их в коллективную единицу – понятие. Чем больше сходство, тем ближе к осязаемому.

Чем более похоже то, что обобщено, тем ближе понятие к осязаемому и тем легче перейти к его осязаемому представителю.

Если же количество характеристик объединенных объектов становится все меньше и меньше, а понятие, таким образом, все шире и шире, то оно тем более отдаляется от взгляда. Однако даже самое широкое понятие не полностью отрывается от своей материнской почвы, даже если его удерживает лишь тонкая и очень длинная нить.

Подобно тому, как разум отражает видимые объекты в понятиях, он также формирует с помощью памяти понятия из всех других наших восприятий, о которых я буду говорить далее.

Очевидно, что понятия, почерпнутые из визуальных идей, реализуются легче и быстрее, чем те, которые