Читать интересную книгу Философия освобождения - Филипп Майнлендер

это так, и справедливо: ведь природа – единственный источник истины, и только к ее утверждениям следует прислушиваться. Она никогда не лжет, и на вопрос о том, о чем идет речь, она каждый раз отвечает, что ни одна простая химическая сила не может погибнуть.

Тем не менее, мы должны признать, что против этого утверждения могут быть сделаны скептические выпады. Что бы мне сказали в ответ, если бы я, нападая в общих выражениях и не приводя ни одной характеристики материи, из которой можно было бы сделать вывод о преходящести силы, объективирующейся в ней, сказал: «Правда, еще не известно ни одного случая, когда бы простая субстанция была уничтожена; но можете ли вы утверждать, что опыт научит тому же в будущем? Можно ли что-то сказать априори о силе? Вовсе нет; ведь сила совершенно не зависит от познающего субъекта, она сама по себе является реальной вещью.

Математик вполне может вывести предложения безусловной истинности для формальности вещей в себе из природы ограничений математического пространства – даже если оно существует только в нашем воображении – потому что точка-пространство, лежащая в основе математического пространства, имеет способность расходиться в три измерения, и потому что каждая вещь в себе простирается в три измерения. Кроме того, совершенно одинаково, говорю ли я об определенной реальной последовательности в сущности вещи самой по себе или перевожу ее в идеальную последовательность, т.е. привожу ее во временное отношение; ведь идеальная последовательность сохраняет тот же темп, что и реальная последовательность.

Но естествоиспытатель не должен делать никаких выводов из природы идеальной составной субстанции в отношении силы; ибо я не могу достаточно часто повторять, что сущность материи отличается во всех отношениях, toto genere, от сущности силы, хотя последняя запечатлевает свои свойства именно в материи вплоть до мельчайших деталей. Там, где соприкасаются реальная сила и идеальная материя, находится именно та важная точка, из которой. Необходимо провести границу между идеальным и реальным, где открыто проявляется различие между объектом и вещью в себе, между видимостью и причиной видимости, между миром как концепцией и миром как силой. Пока существует мир, до тех пор вещи в нем будут простираться в трех направлениях; пока существует мир, до тех пор будут двигаться эти сферы силы; но знаете ли вы, какие новые – (для вас новые, а не вновь возникающие) – законы природы откроет вам более поздний опыт, который также заставит сущность силы предстать перед вами в совершенно новом свете? Ведь утверждение о внутренней сущности силы никогда не может быть сделано априорно, а только на основе опыта. Но является ли ваш опыт полным? Вы уже держите все законы природы в своих руках? Что они хотели мне сказать?

Тот факт, что такие скептические нападки на вышеупомянутое предложение вообще могут быть сделаны, должен сделать нас очень осторожными и определить нас держать вопрос открытым для физики, но особенно для метафизики, в которой нити всех наших исследований будут сходиться в чисто имманентной области. Однако здесь, в аналитике, где вещь-в-себе предстала перед нами как нечто весьма общее, где мы, следовательно, занимаем самую низкую позицию для вещи-в-себе, мы должны безоговорочно поддержать утверждение природы о том, что простая химическая сила никогда не исчезает.

Если же мы возьмем химическое соединение, например, сероводород, то эта сила уже будет переходной. Это не сера и не водород, а нечто третье, прочно замкнутая в себе сфера силы, но силы разрушительной. Если разложить ее на основные силы, то она разрушается. Где теперь эта особая сила, которая произвела на меня совершенно определенное впечатление, отличающаяся как от серы, так и от водорода? Он мертв, и мы вполне можем представить, что при определенных обстоятельствах это соединение исчезнет со сцены навсегда.

В органической сфере дело обстоит точно так же. Разница между химическим соединением и организмом будет занимать нас в физике, здесь же она нас не касается. Каждый

организм состоит из простых химических сил, которые, как сера и водород в сероводороде, взвешены в одной высшей, полностью замкнутой и однородной силе. Если мы принесем организм в химическую лабораторию и исследуем его, мы всегда найдем в нем только простые химические силы, будь то животное или растение. Что же говорит природа,

когда мы спрашиваем ее о высшей силе, живущей в организме? Там сказано: сила существует до тех пор, пока жив организм. Если она растворится, сила погибнет. Других показаний она не дает, потому что не может. Это свидетельство величайшей важности, которое может исказить только омраченный разум. Когда организм умирает, связанные в нем силы снова освобождаются без малейших потерь, но сила, которая управляла химическими силами с тех пор, мертва. Должна ли она по-прежнему жить отдельно от них? Где уничтоженный сероводород? Где высшая сила сожженного растения или убитого животного? Парят ли они между небом и землей? Прилетели ли они к одной из звезд Млечного Пути? Только природа, единственный источник истины, может дать информацию, и природа говорит: они мертвы.

Насколько невозможно для нас представить возникновение из ничего, настолько же легко мы можем представить, что все организмы и все химические соединения аннигилировали навсегда. Из этих соображений мы получаем следующие результаты:

– все простые химические силы, насколько позволяет наш опыт, неразрушимы;

– все химические соединения и все органические силы, с другой стороны, разрушаемы. Путаница субстанции с химическими простыми силами так же стара, как и сама философия.

Закон сохранения вещества таков: «Субстанция безначальна и нетленна».

Согласно нашим исследованиям, вещество – это идеальное соединение, на основе априорного разума-формы материи, а природа – это совокупность сил. Таким образом, воображаемый закон будет звучать на нашем языке:

Все силы в мире безначальны и нерушимы.

С другой стороны, мы выяснили это в ходе честного исследования:

– что все силы, без исключения, появились на свет

– что только некоторые силы бессмертны.

В то же время, однако, мы сделали оговорку, чтобы заново исследовать эту нетленность простых химических сил в физике и метафизике.

28.

Мы видели, что каждая вещь сама по себе имеет сферу силы, и что это не пустая видимость, придуманная априорной формой понимания пространства своими собственными средствами. С помощью чрезвычайно важного связующего сообщества мы также осознали, что эти силы находятся в самой тесной динамической связи, и таким образом пришли к совокупности сил, к прочно замкнутому коллективному единству.

Но этим мы утвердили конечность Вселенной, которую теперь предстоит обосновать более подробно. Давайте сначала проясним смысл этого вопроса. Речь идет не о замкнутой, конечной имманентной области, которая, однако, была бы окружена со всех сторон бесконечной трансцендентной областью; но, поскольку трансцендентная область фактически больше не существует, речь идет об имманентной области, которая одна все еще существует и которая должна быть конечной.

Как можно обосновать это, казалось бы, смелое утверждение? Перед нами только два пути.

Либо мы приводим доказательства с помощью воображения, либо чисто логически. —

Точка-пространство, как я уже говорил выше, в равной степени может дать границу песчинке и дворцу. Единственное условие заключается в том, чтобы предполагалось, что оно порождается вещью в себе, или, в отсутствие такой вещи, воспроизведенным чувственным впечатлением. Сейчас у нас есть настоящий мир: наша земля под нами и звездное небо над нами, и наивному уму может показаться, что идея конечного мира возможна. Но наука разрушает это заблуждение. С каждым днем он расширяет сферу силы Вселенной, или, говоря субъективно, он ежедневно заставляет точку-пространство разума расширять свои три измерения. Поэтому пока мир неизмеримо велик, т.е. разум еще не может поставить ему предел. Сможет ли он это сделать, мы должны оставить открытым. Поэтому мы должны воздержаться от аналогичного описания вселенной в малых масштабах. |

Мы должны сказать, что мы не можем достичь цели с помощью воображения, что мы не можем наглядно доказать конечность мира. Таким образом,