«Так было, ты лечил меня, лечил…»
Так было, ты лечил меня, лечил…И жить учил.Не вылечил,Но так в себя влюбил…А я меняла ночи на стихи…Да, молода была.Еще горда была.Как странно – жизнь прошла,Верней – проходит,Так наутек,Лишь пятки лет сверкают под луной,Ведь с солнцем все покончено уже.Я здесь,А там за океаном – ты.
«Я б звала тебя океан…»
Я б звала тебя океан,Только нет в глубине кита.В прошлом я не считала ран,А теперь – ни о чём —летаПодпирают,болит ли, нет…Даже лучше, когда болит,Свет в воде и вода сквозь свет,В прошлой жизни остался кит,Нов-новёшенек —чудо-кит,Как и всё, что осталось там,Где бенгальский огонь бежитПо твоим и моим стопам.
«Море вот-вот превратится в пар…»
Море вот-вот превратится в пар —Так солнца неистов свет,Мир устрашающе юн и стар,А середины нет…Нет середины, есть вечный ноль,Его пересечь – пустяк,«Ну что ты?Плыви, – говорят, – изволь»,И слышат в ответ:«Никак…»Опасна юность,а старость – что ж?Решенья даны не ей.Плачь, век итожа —Всем пофиг, – плачьИ умолкай скорей.
«Между мною…»
Между мною,мной и небомЛишь могильщика лопата,А где вечности начало —Я не знатьпредпочитаю,Может, там разъята бездна —Не под силу одолеть.И в конечном бесконечностьТак присутствует незримо,Недоступно,четко,резко —Горизонтом на краю.
«Черным ельником…»
Черным ельникомв снежных пощечинахИли тучей, готовой к отплытию,Черной речкойв пушистых обочинахАкварелью теку по наитию.Вне расчета,вне цели, как водится.Может, вынесет в область высокую.Пред тобою стою,Богородица,Замерла пред тобой,строгоокою.Храм мерцает во тьме позолотою,Всё лампады вокруг да святители,Расквитаюсь с невольной заботою,Отогреюсь в случайной обители.
«Уйду в заплыв…»
Уйду в заплыви вынырну из нови.Прилив. Косапесчаная бела.Структура моря,лирики и крови —Одна и та же,где-то я прочла.Чем больше черпать,тем неисчерпанней,Из древности —лирическая суть.То поздней тьмой,то солнечностью раннейЗачнется стихи обратится в путь.Он то взовьетсямигом на пригорок,То промелькнетзлатопесчаным дном,Его прозрачностьобратится в морок,Пусть всё одноИ, значит, всё в одном.
«Не всякий при дороге куст…»
Марине
1
Не всякий при дороге куст,Не всякий…даже Моисеев,Воспламеняющийся вдруг.И только по кусту рябиныСкулил ее зеленый глаз…Бывало, выпадет в осадок,Камчатским медведём без льдиныПредставится,и как рукоюПетля тоску угомонит.
2
Современная – вневременная,Ты, года под себя подминая,Отмахала на сотню вперед,Кто догонит, посмеет, прильнет.Потянусь чуть дрожащей рукоюИ рывком расстоянье покрою.Ты, собой означая эпоху,Станешь ближе и взгляду и вдохуДаже расположением звездИ на свой мне укажешь погост.
«Падал снег большой и белый…»
Падал снег большой и белый,Обволакивал, мерцал.Стой и ничего не делай,Оставайся там, где встал.Что ни ветка —вся в наклоне.Что ни ель,то скосы вниз.Снега белые ладониРаздвигали складки риз.Сколько был в стране молочной —сминусуют, не зачтут,В той молочной, в той барочной,Что нигде, а только тут.
«А куда спешу…»
А куда спешу,спешу откуда?Как во сне,однако наяву,и живу покудаволей чуда,Волей чудатак вот и живу.Волей чуда,а не чудом воли,Чудо воли —это для других —Закаленныхпереплавкой боли,Нервов, в узелстиснутых, нагих.
«Мне плакать хочется…»
Мне плакать хочется,а Бог велит – пиши.Слова, и краски, и карандаши —Перемешалось всё,всё отступило,Я слёзы, будто лампочки, тушила,Чтоб Бог не видели никто, никто,И ничего мне не было за то…
«В мое окно влетев…»
В мое окно влетев,легло на столПеро вороньепушкинской поры.Я зачерню им как бы лес и долИ там за ними —звездные миры.Они пустынны, и, наверно, БогСебе земное выбрал бытиё.Свеченье наших душ —его порог,И каждый в нем предчувствует свое.
«Поэт, дитя, новорожденный квант…»
Памяти Глеба Семенова
Поэт, дитя, новорожденный квант,Ты чей? Незабываемого Глеба.Из вечности во время эмигрант,Невозвращенец в собственное небо,Скиталец, все еще невыездной,Поскольку от земли не оторвешься,В тебя вошли ее мороз и зной,И плачешь так, как будто бы смеешься,Чуть дребезжит, едва надтреснут, смех,Не мантией отмечен ты, а робой.И главное – успеть, а не успех,И самого себя понять попробуй.
«Догоняю упущенный час…»
Догоняю упущенный час,Догоню,я живая, мне больно.Выпускной нестанцованный вальс,И обратная скорость невольноПереходит в чудовищный бег,А потом вертикально —в паденье.Час упущенный, миг или векПроживу.Напишу из забвенья.
…и другие стихи
Франциск Ассизский
I
Босиком,лишь в одной власянице,Торопясьсквозь оснеженный лес,К птицам он обращался«сестрицы»,«Брат мой» – к Солнцув пустыне небес.Так он ринулсяв пост и молитву,Упиваясь, ликуя,горя(С той же страстью,как некогда в битву),Сквозь цветущийхрусталь января.
II
Младенец,появившись в темном доме,С него проклятьеснимет в тот же миг.Он ничего ещё не знает,кромеЛуча – сквозь стеклак яслям напрямик.Невинностью,неведеньем, вернее,Все беды домаобращает вспять.Вот так Франциск,душою пламенея,Явился в мир,давно привыкший спать.
III
«Всё еще спите выи почиваете»…(Помните вопль в Гефсиманском саду?)Что же вы, братцы,кому-то пеняете?Братцы! В дорогу,я первым иду.Как ни бежал,а всё каялся – «медленно»,Радостен,ветром нездешним гоним…В бурых плащахпо-мальчишески преданноБратьяедва поспевали за ним.
IV
За ним, за Учителем,он же всё болееСебя полагалтолько Божьим слугой.Как остроего осязаю в глаголе я —Из «Песен творенья»и «Вести благой» —А в жесте – тем паче,внезапном, доверчивом, —Был ведом емуэтот Божий языкРебенка, жонглера,шута с гуттаперчевымОтчаянным телом,высоким, как крик.
V
Вот Клара – сестра —уголек на ладони,Монашка, прильнувшая к жаркой иконе.Как много небесной, не знавшей изменыЛюбви, бесконечности,подлинной властиВмещают в себя монастырские стены.Послушны, как голуби,ласточки страсти.Так было —вдруг вспыхнули в пламени близкомДома и деревья,сбежалась округа,И видят – за трапезойКлара с Франциском —Два огненных нимбакасались друг друга.
VI
О, братцы мои,не страшитесь убытка,Найдется где лечь,а тем паче проснуться,Ваш брат одуванчик,сестра маргариткаМудрыи о завтрашнем дне не пекутся.Мы юрки,нас много – единая лава,Сквозь сети любыепройдем, как рыбешка.За что нас зацепишь?А не за что, право…Пусты животы,обветшала одежка.Но из нищеты лишьвздымается славаИ в небо течёт,как в Господне окошко.
«К ветру встречному терпелива…»
К ветру встречному терпелива —Привыкай, коль условья принял, —Сузь глаза – фиолет заливаНебо ровно отполовинил.Против ветра в шальном напореЗастолби, каменея, плечи.Ты ведь знаешь, стихия моряЧеловечьей ничуть не легче.Гулливеровы липы кругомНа ходулях стоят, ни с места,Коли кончится всё недугом,Щелью комнаты под арестом,И ни зги, ни глотка наружу,40 – это июльским летом.Я глаза до предела сужу —Щель окрасится фиолетом.
Портрет
Утица-хромоножка,Тринадцати лет Джульетта,Ромео воображаем.Смерть облаком растворилась…Утица-хромоножкаКупила мазил, помадыИ, зеркальце приспособив,Стала картоннолицейС подводкою вместо глаз.А в зеркальце отражаласьТринадцати лет Джульетта.
Натюрморт