«Я знаю, что давно уже не там…»
Я знаю, что давно уже не тамЖиву, где значусь,где приштамповали.По чьим-то нераспознанным следамПетляю, мчусь —к себе ли, от себя ли —Всё на разрыв, да вот нигде, никакОбосноваться,хоть давно пора бы,Но до того земные связи слабы…Безбашеннаи на душе сквозняк.
«Я исчезла, ушла…»
Я исчезла, ушла,я не сдвинулась с места,Неразгаданным будьребус жизни моей,Вся она – между строки в отсутствии жеста,И в обманчивой неразличимости дней.И чего же я жду,загадав на удачу?А ведь жду, раскалясь,как спираль, добела,В откровенность впаду – всё равно накосячу,Не раздену душидо боса́, догола.
«Снегом заткано декабрьское окно…»
Снегом заткано декабрьское окно,Но снаружи кто-то лунку продышал.Чей-то глаз в ней просверкнултак зелено —Видно, мимо пьяный ангел пролетал.Кто же кроме —вдоль седьмого этажа?По стеклу тихонько скрипнуло крыло,Это знак,и я лечу за ним, дрожа…Вот и Небо, а привыкнуть тяжело.
«Сидит у реки рыбак…»
Сидит у реки рыбак,В море рыбак глядит.Слышит – гудит волнаИ поднимает смерч.Море встает столбом,И щерится, и рычит —Одноголовый гадИ трехголовый змий,В общем, дракон морей,Небес поглотитель… НасХвататель, глумитель, вор.Но нас он не душит, нет —На отмель кладет рядком.Сидит у реки рыбак.Холодно рыбаку.
«Речь, река…»
Речь, река…Всё о чем-то реку,Всё схожу, всё сбегаю с ума.Как волчица, присела к прыжкуБелозубая сука – зима.Жженной охрой окрашен пейзаж,Меловая разметка вокруг.Что ж?Сыграем с тобой дашь на дашь,Начиная с касания рук.Как надежда, волниста черта,То есть линия стаи на юг.Облетевших лесов немотаИ предснежья невольный испуг.
«Я живу на юру…»
Я живу на юру,Нет деревьев на юре,Нету мамы, нету папы,Нету бабушки.Нету дома в три окошка —Из трубы колечки дыма.Нет крылечка, нет дорожкиИ меня, я помню, крошки,Крошки – бант как вертолёт.Я ощупываю воздух —Не круглится головами,Не топорщится плечами,Пятипалостью не льнёт.
«На стене мои автопортреты…»
На стене мои автопортреты —Символы, метафоры, сюжеты.Вот лягушка —я в царевны мечу,Рядом лебедь —здесь я при короне,А себя я не очеловечу,Если что – уткнусь лицом в ладони,Я – свой портретист,лишь я и вправе.В зеркале тонуть страшней, чем в яви.
«Я заговор слов поневоле открыла…»
Я заговор слов поневоле открыла.Доселе мечусь в их дурном хороводе,Меня схомутать из них каждое в силе.Единственный выход —в словесной породеИсчезнуть, явиться, стать формой словесной,Не ждать от них милости или подвоха,Нырнуть в их поток безымянной, безвестной,В извивы просодий…и, право, неплохо.
«Я так люблю…»
Я так люблю,ибо сие нелепо,А лепое —оно не для меня.Живу сквозь пламя,ярко так, что слепо,Так ярко,что подбавь ещё огня.В нём воединосплавятся детали,Подробности, узлы,углы, края…Родивших нас,их закалили в стали,До нищеговзрастили бытия.Я счастлива,ибо сие нелепо,И чем нелепей,тем светлей стезя.Живу сквозь пламяяростно и слепо,Так яростно,что яростней нельзя.
«Ты весь облокотился на Европу…»
Ты весь облокотился на Европу,А я – облокотиласьна ничто,На диво оба не сдаем позицийИ на двойном портрете круглолицы,Ну ты – понятно,а вот я почто?Твоя дорога перпендикулярна,Я ж под гору, а все твержу, что гарно,И вместо «караул»кричу «ура»,Тебе (исколесил ты пол-Европы)Уже рукой подать до Пенелопы,А ты мне эсэмэски шлешь с утра.
«Свечей моих лес…»
Свечей моих лес —он всё выше и чаще.Я в нём, ты ко мне,значит – встреча в лесу.Затеплим макушкиеловые, слащеЗапахнет смола,задрожит на весу.Пенёк, самобранка…Да что со мной? Брежу?А впрочем,в канун я всегда не в себе.Ведь завтра Сочельник —нажарю, нарежу,Накрою на столи спущусь к голытьбеКошачьей, голодной —всё твари Господни.День бег ускоряет,спешит к Рождеству.Вертепные театрыповсюду сегодня.Год минул… и замер.Готов к торжеству!
«Кентавры гульбищ…»
Кентавры гульбищ,снов единороги…И честь, и нечисть —все сошлось в итогеК предновогодью.Крошки-циркачиЖонглируют то кольцами метели,То мечут в небо белые мячи…Мы разом друг на друга посмотрели,Друг друга не узнав —все альбиносы,Все белолицы и снежноволосы.Дракон нам гадок,трехголова выя,Нас защищает только мимикрия.
«Дом дней моих…»
Дом дней
В. Соснора
1
Дом дней моихмне надоел,Дом дней чужихоблюбовал,Принес из школыбелый мелИ небо имзаштриховал.Февраль. Метель —к волне волна,Изгиб изыскан,в меру крут…Что за фонарики со дна —То вспыхнут,то опять нырнут,То шлют привет,то просят SOS.Что мне до них?Я в доме дней,Хоть снег его почти занес,Но мне светло,мне все светлей.
2
Где дом,откуда дни уходят в ночь?Уходит жизнь —помочь ничем, никто помочь…Мой дом и жизнь, естественно, моя,Она была рекою по края.Всё отражала,всё в себя брала,Была большой,теперь совсем мала,По щиколотку.Не гляжу на дно.Быть может нет его,но всё одно.Оно – предчувствие,оно – мой страх в ночи.Со мною рядом стоя, помолчи.Слова – они дорога,не обрыв.Молчу и я, всё от себя сокрыв.
«Березы – роща…»
Березы – роща —белоствольный дождь,Многоугольник молнии.НачалоЧего?А, как всегда, конца.Еще в листве,как в свежей позолоте,Весь город.Я секунды берегу.Предощущенье запиваю кофеТаким – чернее черного,Контрастом с короткой белой ночьюдорожа.
«Было, было и прошло…»
Было, было и прошло —все проходит.Плачьте, бренные,и я с вами плачу.Утешением звучит«будет, будет».Быть-то будет,но не то, не такое.Мне новье – петлей петля.Жмет. Шершаво…Кто за новое? —Господь? Неужели?
«От безумья своего…»
От безумья своегоразрешиласьвереницею словес и словечек.Отлетают, тают, тают…вовсе нету.Я с последними в хвостеумолкаю…
«Не всё, что черное, то вьется…»
Не всё, что черное, то вьется,Не всё – вороны.Как никогда, мне так смеетсяЗа все уроны.Отполированная яшмаПруда в оправе,Что отразишь ты и что дашь мнеВ последней славе?
«Смерть прошла, а жизнь нейдет…»
Смерть прошла, а жизнь нейдет,Новенькая, ладная.Вот стою, как идиот,Боль в груди надсадная.Как и где? И почему?Жду, стою потерянно.Всё я мерил по уму,А душа немерена.Нетерпение саднит,В узел стисну нервы я.Знак – изжить комок обид —Вот заданье первое.
«Эта ярость, топящая льды…»
Эта ярость, топящая льды,Непритворна,увы, непритворна.Эта буря в стакане водыУкачает неистовей шторма,Хоть и моря-то в нёмна вершок,Так откуда, откуда, откудаРасставанье,беспамятство,шок,А потом примирения чудо?
«Ель у пруда…»
Ель у пруда,как щука на хвосте,Сидит и мыслит,и ветвями дышит.В чешуйчатой еловой красотеЗимы грядущейприближенье слышит.Верховный час ее – один в году,Ей ангел полночьпродудит в дуду.
«Снег добрался до нас, имяреков…»
Снег добрался до нас, имяреков,Сетью, густо —ловец человеков.Я попаласьи знаю, что время,Но когтисто житейское бремя,И в клочки раздирает нутро.Намозолило,душу всосало,Сколь ворон надо мной ни летало,Всяка в руку роняла перо.
«Лишь из боли и огня…»
Лишь из боли и огняЖизни волчья западня.Ты – огонь, а я есмь боль.У огня сурова роль:Пламя, слившись в монолит,Иссечет и исцелитДряблость тела и души…А теперь – садись, пиши,Чтобы жесткое стилоКривду к истине свело.
«Так было, ты лечил меня, лечил…»
Так было, ты лечил меня, лечил…И жить учил.Не вылечил,Но так в себя влюбил…А я меняла ночи на стихи…Да, молода была.Еще горда была.Как странно – жизнь прошла,Верней – проходит,Так наутек,Лишь пятки лет сверкают под луной,Ведь с солнцем все покончено уже.Я здесь,А там за океаном – ты.
«Я б звала тебя океан…»