Читать интересную книгу Начиналась жизнь - Файвл Соломонович Сито

защита голкипера — все это свидетельствовало о том, что Харьков имеет сильного «противника». Особенно выделялись правый инсайд и прекрасный голкипер. На шестой минуте одесситы уже дают штрафной удар по воротам Харькова, но мяч пролетает над воротами. Левый край Харькова ловко ведет мяч к воротам одесситов, голкипер выбегает ему навстречу и вовремя отбивает гол. На шестнадцатой минуте одесситы прорывают линию защиты и сильно бьют по воротам харьковской команды. Харьковский голкипер не успевает схватить мяч, и ловкий инсайд, подскочив, забивает головой первый гол «противнику».

Победа на стороне одесситов.

За несколько минут, в результате блестящей пасовки харьковских хавбеков, центр харьковчан подводит мяч к одесским воротам, и счет выравнивается 1:1.

Первый хавтайм заканчивается с результатом 2:2… плюс два выбитых стекла и одна разбитая люстра, потому что матч происходил не на стадионе, а в узком зале детского дома. При этом играли не настоящим мячом, а мокрой тряпкой, перевязанной веревкой.

Одесский арбитр, Пашка Сито, дал свисток, и начался другой хавтайм.

— Пас.

— Пас.

— Шут.

Мокрая тряпка ежеминутно взлетала в воздух и лепила блины на белом потолке. Вдруг вошел учитель Израиль с Юдкой Граком.

Играющие застыли на месте. Шраге улыбнулся. Юдка Грак спрятал усмешку в маленьких глазах.

Учитель неожиданно свистнул и поднял руку кверху.

— Игра закончена. Вот я привел вам товарища. Запасной футболист! Да и, кроме футбола, кажется, кое-что знает. Поговорите с ним сами.

Шраге вышел.

Футболисты хотели было продолжать другой хавтайм, но Юдка отобрал тряпку.

— Хватит с вас на этот раз. Поговорим лучше.

Вряд ли кто-нибудь послушался его, если бы ребят не заинтересовало, кто этот парень и зачем он явился к ним.

— Значит, так… — сразу начал новый воспитатель. — Чуть было не забыл: меня зовут Юдка, — так и зовите меня. Юдка — и всё.

— Чудак! — выпалил кто-то.

— Так вот, — продолжал Юдка. Он собирался еще что-нибудь сказать, но ничего не клеилось.

Юдка Грак — горячий парень. Он думал, что стоит ему явиться к детям и начать рассказывать им о международной политике, как это сразу увлечет их. Но, как видно, это было не так.

Юдка Грак, несмотря на свои восемнадцать лет, прошел уже серьезный жизненный путь. Когда деникинцы заняли город, Юдка помогал расклеивать листовки подпольного партийного комитета.

Разговор не ладился. Почему — Юдка и сам не мог понять. Потому ли, что он ребятам помешал закончить игру, потому ли, что не сумел подойти к ним. Он провел рукой по стриженой голове и внезапно поднялся со стула.

— Знаете что, пойдемте, я вас научу новой игре. Кто же играет в футбол тряпкой, да еще в комнате! Чудаки вы, а не футболисты.

И, выйдя во двор, предложил Бэрлу бегать взапуски.

Новый воспитатель пустил в ход свои длинные ноги. Ребята смотрели и смеялись. Теперь он им понравился.

— Вдох, выдох!

— Вдох, выдох!

Юдка Грак ходил по залу в одних трусиках. Его волосатые длинные ноги резко бросались в глаза. Дети выстроились в четыре шеренги и по команде приседали.

— Вдох, выдох!

— Вдох, выдох!

«Эти упражнения, — думал Юдка, — со временем помогут укрепить дисциплину и в кружке политграмоты».

— Смирно!

Ребята вытянулись в струнку и подчеркнуто выпятили груди, стараясь показать, что они не отличаются от настоящих красноармейцев.

— Теперь прыжки. — Юдка протянул веревку, и дети принялись прыгать через нее.

Бэйлка подбежала к веревке, взмахнула руками, но за несколько сантиметров от веревки задержалась.

— Юдка, я не могу прыгать. У меня слишком узкая юбка.

Бэрл отпустил скверную шутку.

Круглое лицо Бэйлки вспыхнуло. Она опрометью выскочила из зала. Юдка Грак провел рукой по голове и выглянул в окно.

В конце урока в зал вошел Шраге. Высоко в руках он держал кружку, как держит маленький ребенок флажок, чтобы все видели.

— Дети! — воскликнул он и начал вертеть кружку перед их глазами. Отблески от жести падали на стену.

— Ребята, угадайте, из чего это сделано?

Дети удивленно смотрели на Шраге.

— Даже пустая жестянка из-под консервированного молока не должна пропадать даром! — победоносно воскликнул он, все еще поворачивая кружку в воздухе. Лицо его сияло. Он радовался своему изобретению. — Ну, кто хочет со мной делать кружки?

Дети молчали.

— Никто не хочет? — моргнул он глазами и перестал вертеть кружку. — Значит, никому не нравится моя работа? Что ж, хорошо. Сделайте лучше! — И положил кружку в карман.

Он направился к выходу, но тут подскочил Бэрл, выхватил у него из кармана кружку и подбросил кверху.

— Тоже работа! — воскликнул он. — Покажем-ка ему, ребята, как нужно делать кружки.

В тесной рабочей комнате застучали молотки. Десятки ножниц резали жесть, как бумагу, в углу гудел примус. Бэрл ходил с клещами в руках, словно настоящий мастер. В рабочей комнате было весело и шумно. Работа увлекла детей.

— Хороший дипломат, — усмехнулся про себя Юдка Грак, — хороший дипломат этот Шраге, черт возьми!

Спустя несколько дней состоялся первый урок политграмоты. На столе лежала тоненькая книжка, отпечатанная на плохой газетной бумаге. Юдка Грак перелистывал книжку и проводил рукой по стриженой голове:

— Значит, так…

ДВЕ ЗАПИСОЧКИ

Вечером Шраге нашел у себя в комнате две записки.

Одна:

«Учитель Израиль!

Поговорите с Бэрлом, чтобы он перестал заглядывать в спальни девочек. Это некрасиво и даже грубо. Кроме того, скажите ему, чтобы он не давал воли рукам, иначе мы ему объявим бойкот.

Группа девочек».

Другая:

«Учитель Израиль!

Не верьте сплетням, которые распространяют девочки про Бэрла. Это все басни, в которых нет ни капли правды. Лучше вы им посоветуйте поменьше кривляться перед зеркалом. Просто тошнит от них. А Бэрл ни в чем не виноват. Это под него подкапывается девочка X.

Группа мальчиков».

Шраге несколько раз перечитал обе записки. В первой он узнал почерк Бэйлки, во второй — Бэрла.

«Да, в Бэрле сохранилось еще много уличной грязи. Он может причинить немалый вред детдому».

Большой грузовой автомобиль проезжает по улице. Грохот его отдается в комнате. Кажется, что сейчас автомобиль въедет сюда. Слышно, как пыхтит мотор под окнами.

«Дети начинают созревать, — думает Шраге. — Записки как нельзя лучше свидетельствуют об этом».

Конские копыта застучали по шоссе.

У автомобиля лопнула шина, выстрел прозвучал в комнате, шум разогнал мысли.

Во время обеда Бэйлка нашла под тарелкой записку.

«Ты могла бы нравиться парням, если бы не была ябедой».

Бэйлка спрятала клочок бумаги за пазуху. Пшенная каша ее так и застыла на столе. Среди обеда она вышла, нарочно согнувшись, чтобы подумали, что ей нездоровится, ушла в спальню и