В те три дня, что ее не было, я пытался прокачать все способности, до которых мог дотянуться. Из полезного — получил галочку за просмотры видео по первой помощи, но пока так ее и не одолел. Подкачала практика. Я нигде не ранился, а поучаствовать в деле обработки относительно глубокой раны мне не довелось. Зато выучил «Кристальный поток», измотав Юрку расспросами и листая книжки по психологии.
Из боевки освоил «Каменную башку». При ударе головой она давала 65 процентную вероятностью отправить противника в нокаут.
В общем, провел время хоть с какой–то пользой.
Заодно попытался обдумать, к чему вели открывшиеся пляжные воспоминания. Теперь стало понятно, что мы с Аленой были знакомы задолго до теракта в торговом центре. Может, она была права, предполагая, что мы какая–то стремненькая команда Мстителей или Людей Икс. Но пока оставалось неясным, как мы связаны с тем терактом в торговом центре.
Уйма вопросов и минимум ответов.
Хоть я и тяну воспоминания одно за другим как звенья цепочки — все только еще больше запутывается. Лишь в одном я уверен наверняка — у кого информация, тот и сильнее. Я не стал рассказывать Алене о том, что вспомнил ее. Не стал рассказывать об этом и Юрке. Не потому что не доверял (Юрка был единственным, кому я точно мог верить), а потому что боялся прослушки. Мало ли кто и когда смотрит на меня через маленькие кружочки камер, понатыканные везде, где только можно. А моя волшебная шапочка из фольги — «Цифрошум» — сильно ограничена по времени действия. К тому же Юрка может ляпнуть что–то не вовремя, когда защиты на мне не будет, и тогда, кто знает, к каким последствиям это приведет.
В общем, чем меньше знают окружающие меня люди, тем лучше. По крайней мере, пока.
Я в сотый раз переложил цветы из одной руки в другую. Не скажу, что опоздание Ларисы сильно меня нервировало, ведь я понимал, что она не виновата, но я никак не мог избавиться от легкой доли раздражения. Какой–то червячок подтачивал изнутри. Мне начинало казаться, что она специально наказывает меня за что–то: может, официантка в кафе все–таки ее просветила про нашу с Аленой встречу, а может, Лариса просто не очень рвалась меня увидеть, потому что на фоне Вовки я выглядел неудачником и практически бомжом.
Достал телефон, глянул на время. Без десяти десять. Опаздывает на двадцать минут. Пролистал ленту, отписался Юрке.
Упаковка цветов раздражающе похрустывала, а я продолжал стоять как истукан, лениво разглядывая внутренний двор.
Период белых ночей уже кончился, и вечер мягко опускался на город. Напротив соседней парадной на лавочке уже собиралась местная молодежь. Девушки хихикали, парни шутили и пытались всячески произвести впечатление. Какая–то ребятня играла с собакой в палочку и звонко смеялась, выкрикивая команды.
Стройный пошатывающийся силуэт я заметил не сразу. Девушка в светлом брючном костюме шла медленно, припадая на правую ногу.
«Хорошо провела вечер, — усмехаясь подумал я. — Последний коктейль явно был лишним. А то и последние два».
То, что она не была пьяна, дошло до меня, когда девушка миновала резвящуюся ребятню. Чтобы опознать в девушке Ларису, потребовалось еще несколько лишних секунд.
Она шла, едва волоча ноги, не потому что вечер прошел хорошо, а потому что его ей беспощадно испортили.
Я побежал к ней на встречу, уже сканируя ее состояние. Ладонью она прикрывал одну половину лица, вторую прижимала к ребрам чуть повыше талии.
Она плакала.
* * *
Пока я обрабатывал ее ссадины на лице, она смотрела на меня зареванными пытливыми глазами.
— Почему ты не поехала сразу до дома, как собиралась, а? — спросил я расстроено.
— Потому что я хотела зайти в магазин!
— А меня попросить не судьба? Я же все равно ждал тебя у парадной. Мог купить все что нужно сам.
Она убрала мою руку, не дав мне закончить наносить мазь.
— Откуда я знала, что они нападут на меня!
— Лариса, — мягко сказал я, — дай я закончу. У тебя еще синяк под глазом, и его тоже нужно обработать. Где у тебя мазь от ушибов?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она махнула рукой, в сторону коробки.
Я был расстроен, что не довел изучение «Первой помощи» до конца. Она бы мне сейчас так пригодилась! Злой на себя, я обернулся к аптечке, в поисках мази.
— Они напали на меня сразу как Леша уехал. Они меня ждали… — со злостью сказала она.
— Ждали? — отстраненно спросил я, перебирая злосчастные тюбики, разбросанные в пластиковом контейнере, который служил ей аптечкой. — Да где эта чертова мазь?..
— Ждали!
Я услышал, как ее голос опять задрожал, поэтому повернулся.
— Лари–иса… — Погладил по руке. — Я с ними разберусь. Только сначала обработаю твои раны, и ты мне все расскажешь. Как они выглядели, сколько их было…
Она не ответила, а я продолжил:
— Не бойся, все уже кончилось.
Она усмехнулась.
— Ничего не кончилось, Тема! Они ждали меня не для того, чтобы ограбить. Они ждали меня из–за тебя! — она опустила голову, светлые волосы упали на лицо, Лариса поджала губы.
— В смысле из–за меня? — Внутри все похолодело.
— А вот так, Темочка… Из–за тебя!
Она встала, подошла к столу и оперлась на него руками. Молчала.
— Ларис… — начал я, — расскажи, как было. Я не понимаю…
Она налила себе воды из графина, отпила, затем повернулась ко мне.
— Они сказали передать тебе, что это первое предупреждение. Что ты что–то им должен, и они не отстанут, — она помолчала, а потом растерянно спросила: — Во что ты втянул меня?
Если б я сам понимал!
Моя безответственность навлекла на Ларису беду, потому что в последние полгода вместо того чтобы прокачиваться и разбираться в своем прошлом, я бухал, развлекался и сбегал от проблем. Но теперь как бы быстро я ни бегал, на хвост мне постоянно кто–нибудь падал.
Я отложил коробку. Захлестнувшая меня злость туманила мозги.
Если это «костюмы» выследили Ларису, то зачем было нападать на нее? Почему было не взять меня тепленьким возле дома, пока я куковал тут как дурак целых двадцать минут? Раньше они находили меня и пытались поймать. А теперь? Сменили тактику?
Что–то не сходилось.
И что я должен им? Те, кто напали на Ларису, явно хотели мне подгадить. И напомнить про долг… Про какой? Неужели кто–то из МФО вышел на мой след? Они хотят вернуть деньги и поэтому действуют привычным им способом — запугивают и нападают?
Лариса подошла ко мне, села на диван и потянула меня за руку, чтобы я сел рядом.
— Тема… что ты натворил, а?
Щека пылала красным, синяк отдавал фиолетовым. Мне было невозможно стыдно смотреть ей в глаза. Но она как будто только этого и хотела, ловила взгляд, пыталась найти ответ.
— Расскажи мне все, — попросила она, и я как будто окаменел. — Тема, я должна знать, во что ты втянул меня.
Я понимал, что должен сказать ей что–то, но не мог произнести ни слова.
— Тема! — позвала она. — Скажи мне, что ты сделал? Почему они напали на меня?
— Расскажи, как они выглядели? — я попытался уйти от ответа, но это не сработало.
— Сначала я хочу знать, чем заслужила вот это? — она указала на синяк.
«Тем, что связалась со мной», — мысленно ответил я.
— Ларис, — погладил ее по плечу. — Я во всем разберусь, честно. И они ответят. Но ты должна рассказать мне все что знаешь.
Я мог бы просто соврать ей что–то, успокоить, подождать пока она уснет и попытаться считать ее воспоминания, но я сегодня уже раскрыл одно из своих. Вчера утром в гостях у Алены мне так и не удалось посмотреть, что вспомнила она, но зато удалось посмотреть, что вспомнилось мне. Но теперь из–за этого я не мог увидеть, как какие–то подонки напали на ничего не подозревающую Ларису.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Он ударил меня! — с надрывом произнесла она. — По лицу! Видишь? — схватила меня за руку, поднесла к своей щеке. На глаза навернулись слезы. — Ударил из–за тебя. И не один раз! И я хочу знать почему!