его визитку. Хоть ты и поддонок, но у тебя отменный нюх на людей.
Бывший нисколько не обиделся на поддонка и передал Лизе визитную карточку Сэма Миллера.
Лиза влюбилась в него сразу. Она пришла в восторг от того, что за Сэма дышит кокон. Она крикнула «вау», когда узнала, что из всех органов у Сэма шевелится только голова и еще одна «штучка». Она сразу спросила об этом. Сэм в карман за словом не лез, у него всегда были наготове шутки по поводу своего тела.
— Я ненасытен, — сказал он, — моя «штучка» и мои мозги работают за десятерых, потому как руки и ноги, похоже, свое отработали в прошлой жизни. Кстати, — продолжил Сэм, — вы красотка, я сделаю вам скидку 5 %, но только на ту часть, которая отвечает за дело. За все остальное, детка, вы заплатите сполна.
После таких слов Лиза пришла в еще больший восторг, она обняла Сэма (он был в кресле) и крепко-крепко поцеловала в губы. Кэти от такого фамильярного поведения клиентки громко фыркнула и всем своим видом выказала недовольство. Сэм фырканья и недовольства не заметил. Лиза действительно понравилась ему, оно и понятно, ведь не каждый день в его дом заходили красотки и сходу лезли обниматься и целоваться.
Роман их длился всего месяц. Они успели сходить в кафе, в кино, на концерт «The Yardbirds», несколько раз накурились до одури, несколько раз смертельно поругались и тут же помирились. Лиза часто и вроде как серьезно говорила, что хочет родить от Сэма, требовала уволить Кэти, предлагала пожить в Европе. К концу месяца она перестала платить, перестала отвечать на телефон, а потом и вовсе пропала, так же быстро, как и появилась. Сэм с горя напился — он залпом высадил несколько мартини, а потом весь вечер смотрел сериал из жизни вампиров. Кэти внутренне торжествовала. Нет, она не была влюблена в Сэма как женщина, но очень любила его как человека, и она видела Лизу Джеффри насквозь, она понимала, что Лиза — девушка сумасбродная, поэтому не доверяла ей и просила Сэма быть осторожней.
Окончательно забыть Лизу Сэму помогли коллеги-юристы. Так получилось, что они один за одним женились и по случаю женитьбы устраивали шумные мальчишники с посещением стриптиза, катанием на яхте, на воздушном шаре, на самолете. Потом Сэма звали на свадебные торжества, где было много алкоголя, где люди веселились по несколько дней. Сэм завидовал парням, он, признаться, очень хотел обзавестись семьей, все-таки быть на земле и не оставить потомства — неправильно. Друзья его поддерживали как могли, знакомили с подругами жен, а те по большей части шарахались, как лошади, от человека — головы, либо смотрели на Сэма как смотрят на карликов в цирке, то есть с жалостью, отвращением и любопытством, не воспринимая всерьез как человека. От предков — ковбоев Сэм унаследовал стойкий характер, однако обидно, чертовски обидно, когда женщины обходят тебя стороной, только потому, что ты не такой, как все.
— Кэти, — Сэм любил рассуждать при ней, — вот объясни мне, глупцу, что делает человека человеком — голова или тело? Согласись, — Кэти уже сто раз высказывалась по этому вопросу, поэтому Сэм не ждал от нее ответа и рассуждал дальше, — мозги определяют судьбу. Руки, ноги — всего лишь механизм, биомашина, на большее они не годны. Умом я принимаю решение, даже совершаю поступок, то есть ум во главе всего. Почему же для бабья (Кэти знала, что Сэм к «бабью» ее не относит) — я урод, инвалид, почему они платят мне как адвокату, но смотрят на меня свысока? Неужели они думают, что это физические возможности открывают для них мир, оберегают их, а не Высшая Сила? Бог также кормит меня как и их, только они свой кусок сами подносят ко рту, а мой кусок подносишь ты, но суть та же! Ты — такие же руки-ноги, ты — инструмент, данный мне для выживания. Само по себе тело не имеет ценности, тело, чёрт возьми, — инст-ру-мент! И я — инструмент в руках божьих. У него есть план на всех людей! Все люди — инструменты! Я как божий инструмент не менее совершенен, чем все остальные. Со мной больше возни, конечно, безусловно. Но кому возня, а кому и работа, кому и духовный рост — я имею в виду тебя. Ты растешь духовно, заботясь обо мне. Я расту духовно, заботясь о других людях. Я служу и ты служишь — мы совершенно не отличаемся друг от друга, отличается только способ служения. Человек — это воля, мысль, душевный порыв. Жизнь — это преодоление обстоятельств. О᾽кей, когда у тебя есть руки-ноги, когда ты дышишь сам, а не зависишь от машины, жить, наверное, удобнее. Такую жизнь называют независимой. А что плохого в том, чтобы зависеть от людей? Если волей или неволей ты просишь о помощи, гордость, будь она не ладна, сдувается как шарик. Просьбой о помощи убивается эгоизм. Чем больше я прошу, тем больше мне помогают, тем больше я даю другим возможностей проявить себя как людей, то есть посланцев Высшей Силы сюда, на Землю. Разорви меня акулы, если я не прав. Мы все даны друг другу, мы не имеем права отделяться друг от друга и замыкаться в себе. Человечество суть единый организм, а люди делят себя на белых и цветных, на друзей и врагов, воюют, убивают, грабят. Ну хапнул ты в одном месте и думаешь, что хапнутое теперь твоё. Как бы не так — от тебя тут же уходит такая же точно часть, которую ты приобрел воровством. Убивая — ты убиваешь себя, грабя — ты грабишь себя, насилуя — ты насилуешь свою бессмертную душу. Да, душа бессмертна — иначе жизнь не выкидывала бы таких фокусов как со мной. Я еще не предел. Сколько умирает от моей болезни, сколько умерло. Знаешь, у меня было два друга — Эндю и Фил, один лежал справа, другой слева, один был весельчак, другой мрачный зануда, так вот, оба они умерли. Веселый, Фил, умер через пять лет лежания в коконе, мрачный, Эндрю, через семь лет. А я выжил. Я даже научился дышать сам! Почему? Так захотела высшая Сила, наверное, я очень хотел жить, я очень люблю жизнь и я нисколько не обижаюсь на Создателя за то, что он превратил мое тело в живой труп. Да и не такой уж я и труп,