Страницы зашелестели под ее рукой. Книга пролисталась от начала и до конца.
Служительница прокашлялась, закрывая ладонью рот и проделала тоже самое еще раз.
Агата нахмурилась. Она не понимала, что происходит, но видела, что за соседними столами все по другому. Служители сразу находили имя девушки в списке и приглашали ее пройти через следующие двери вглубь святилища.
Агату же никак не могли найти.
— Сестра Клавдия, подойди ко мне пожалуйста.
К ним подошла упитанная невысокая служительница с совсем седыми волосами и морщинками возле глаз.
— Сестра попробуй, пожалуйста, ты — Агата Таноре.
Сестра Клавдия занесла пухлую ладонь над книгой. Страницы зашелестели, но вновь ничего не произошло.
— Похоже, здесь просто нет вашего имени, юная госпожа, — извиняющимся тоном сказала она поднимая выцветшие глаза на Агату. — Вы записывались на отбор в святилище дракона-императора.
— Я… я не помню, — соврала Агата.
На самом деле она помнила! Помнила, что так и не записалась.
Эта мелочь совершенно выскользнула у нее из головы! Когда она была на службе и впервые услышала об отборе невест для дракона-императора, то не записалась, потому что хотела сперва спросить разрешения у родителей и была уверена, что они не разрешат, а затем у нее все время возникали куда более неотложные дела. Она сбежала из дома, следовала до Зераны, пыталась достать монеты, плыла на корабле, и, наконец, заказывала платье и ходила в термы, но так и не нашла времени, чтобы забежать в святилище и попросить внести ее в списки на отбор.
— Что же, похоже, что вы все же не записались, — заключила служительница в пенсне. — В таком случае, я не смогу пропустить вас дальше.
— Разве я не могу внести свое имя сейчас?! — в панике почти прокричала Агата.
— Боюсь, что нет, госпожа. Правила есть правила, и все должны им следовать.
— Но я… но я же… — бормотала Агата.
К ней со спины подошли двое служителей — молодых мужчин. Взяв ее под руки, они повели ее к выходу. Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Она сказала им, что прибыла верхом и они проводили к ферновязи.
Агата не могла понять как же так! Как же одна незначительная мелочь могла все испортить. Теперь все было кончено. Она никогда не увидит Андроника Великого, не станет его невестой и затем женой. Ей придется вернуться домой, в поместье, выслушать трепку от мачехи и выйти замуж за генерала Аркатау.
Она едва сдерживала себя от того, чтобы заплакать.
Понурив голову она подошла к Фифи. Та радостно заклокотала, увидев хозяйку, но почувствовав, что та расстроена притихла и ткнулась клювом в протянутую к ней руку.
Агата нежно погладила ее по шее.
— Вот и все, Фифи. Кажется, наше приключение закончилось, пойдем домой.
Фифи заскрежетала, изогнув шею.
Сложно было сказать, могла ли Фифи испытать сочувствие к своей хозяйке, или это только Агата сама выдумывала, что ей не все равно, и что ферналь волнует, что-то еще кроме забегов и охоты.
Однако, вряд ли хоть один человек мог бы поддержать Агату сейчас также, как это сделала Фифи. Птица мягко переступала лапами, подставляя под ласку крупный острый клюв, и тихо клокотала от ее поглаживаний.
Глядя на нее, Агата невольно вспомнила, какой нелепой Фифи была, когда только вылупилась из яйца. Лапки ее долгое время были кривыми и слабыми, отчего та не могла бегать и прыгать также хорошо, как и другие птенцы.
Отец глядел на нее потирая шею, и жалея о том, что яйцо от союза двух лучших его производителей, которое он подарил дочери, дало такой жалкой приплод. Он даже хотел забрать Фифи у Агаты, и дать ей другого птенца, но Агата не согласилась.
Она водила Фифи за собой на веревочке, и каждый день разминала ей лапы. Понемногу птенец окреп, и со временем вырос в горделивую и прекрасную ферналь. Если бы Агата тогда сдалась и уступила отцу, то ничего этого не было.
— Я не сдамся! — сказала вдруг Агата, и Фифи радостно заскрежетала, поддерживая ее. — Я проделала весь этот путь не для того, чтобы так просто повернуться обратно!
Потрепав на прощание Фифи по клюву, Агата зашагала обратно к святилищу. В этот момент из неприметной дверки, вышли двое служителей в капюшонах, прикрывавших лицо.
— Прошу прощения! — решительно сказала Агата, преступая им дорогу. — Меня зовут Агата Таноре, я дочь купца. Случилась какая-то ошибка и почему-то меня нет в списках. Не могли бы вы помочь мне разобраться!
Служители явно опешили, они выглядывали из под своих капюшонов с лицами столь изумленными, будто только что перед ними пролетел дракон-император в своем истинном обличье, не меньше.
Один из них поднял ладонь, жестом явно подзывая к себе служителей, вроде тех, что выдворяли Агату из святилища до этого, однако, его спутник прервал его заявив:
— Не стоит, брат Иннокентиус, я разберусь, — и поманил Агату за собой. — пойдемте!
Служитель провел Агату в скудно обставленную комнату. Из мебели здесь был лишь стол, два стула и стеллаж с аккуратно расставленными свитками и фолиантами.
Единственное окно закрывал витраж с изображением золотого дракона, извергающего огонь из всех трех голов. Из-за витража невозможно было рассмотреть улицу, а снаружи никак не заглянуть внутрь.
— Это сцена изображает кару, которую наслал Андроник Великий на Хурин, столицу одного южного княжества. Правда это было еще при правлении предыдущей династии, — сказал служитель, заметив интерес Агаты к витражу.
Голос у него был глубоким и теплым.
Агате стало неуютно находиться наедине с незнакомым мужчиной, хотя она и знала, что все служители принимали обет безбрачия.
Служитель снял капюшон. На плечи белых одеяний упали длинные серебристо серые волосы, и сперва Агата решила, что тот совсем седой, но затем подняв взгляд на его лицо с тонкими чертами и гладкой кожей, поняла, что ошибалась, и столь редкий цвет был дан ему от рождения. Хотя, быть может, служитель просто очень рано поседел.
— Так что вы хотели обсудить, госпожа? — поинтересовался служитель, укладывая подбородок на переплетенные пальцы, и Агата осознала, что все это время пялилась на него ни говоря ни слова.
Глубоко вздохнув, она принялась говорить. Речь ее лилась бурно и бессвязно. Она рассказала о своем отце, о том, что мать у нее умерла, о мачехе, старом бароне и бароне маленьком, о ферналях и об коллекции кукол. Она пыталась убедить служителя в том, что бесконечно предана дракону-императору и не мыслит своей жизни без него, и что ей должны дать шанс принять участие в отборе, но просто не находила нужных слов и