Читать интересную книгу Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Г. Матвеев

Один из передних, высокого роста городовой, гулко ударился лбом о поперечное крепление, и это послужило уроком. Пришлось нагибать голову.

Главная штольня, по которой они шли, имела сильный наклон. Ноги сами несли.

Оглянувшись назад, пристав увидел, что его команда сильно растянулась. Догнав Зотова, он остановил его за рукав.

— Не растягиваться! — прошипел при­став, когда отставите подтянулись. — Идите на дистанции двух шагов.

Снова двинулись вперед. Начали попадаться боковые забои, штреки. Скоро свернули налево, потом направо и еще раз налево. Вася прекрасно помнил все разветвления, но, чтобы случайно не сбить­ся, считал в уме.

«Вот! Сейчас надо бежать, иначе пристав заметит, куда я свернул», — по­ду­мал он и решительно поднял руку, давая знак стоять на мес­те. Пристав, а за ним и все остальные, поняли знак и остановились. Вася оглянулся и быстрой, крадущейся походкой ушел вперед.

«На разведку пошел он, что ли?» — недоумевал пристав, но не двигался. Он достал револьвер и положил палец на курок, готовый в любую секунду выстрелить.

Зотов уходил все дальше в черноту и уже был едва виден.

«Что за чертовщина! Куда это он?» — с раздражением думал пристав. Ему и в голову не могло прийти, что мальчишка может их оставить и убежать без фонаря.

Вася рассчитал точно. Чтобы сбить полицию с толку, он два раза свернул и вывел их снова в главную штольню, но у них должно было сложиться впечатление, что ход надо искать где-то в стороне, а значит, придется долго плутать и тыкаться в разные забои и штреки. Вася шел, пока свет фонаря освещал столбы креплений, и, когда почувствовал, что полицейские его уже не видят, по­бежал.

Первый штрек, второй, а вот и третий… Здесь он последний раз взглянул на далекие огоньки и свернул в полную темноту. В конце этого штрека есть надежда на спасение. Левый забой соединяется с «Кузнецовской» шахтой. Правда, выход завален, но лазейка осталась, и он дважды пробирался туда. Это было два года назад, но что могло случиться за это время? Неужели осело?

Как темно! Где-то Вася слышал, что совершенно черного цвета нет. Черный цвет всегда имеет синеватый или коричневатый оттенок. А разве окружающая его темнота не совершенно черного цвета? Вот он поворачивает голову в разные стороны — и в совершенной темноте перед глазами прыгают светлые точки. Нет. Это не черный цвет, а просто он ничего не видит. Как слепой. Где-то здесь должен быть поворот. Вася вытянул руку влево и наткнулся на мокрую балку. Темнота обманывала. Пришлось сделать еще шагов десять, пока рука не попала в пустоту. Вот он, забой…

Вдруг Вася услышал гулкий, повторяемый эхом крик и остановился. «Пристав орет, — догадался Вася. — Ну, пускай покричит».

Через несколько секунд раскатисто прогремел выстрел.

«Пугает, — подумал Вася, и ему вдруг стало так весело, радостно, как давно не было. Внутри все ликовало и пело. Отомстил, отомстил!» Радость все росла, распирала грудь, давила на сердце и готова была разорвать юношу на части. Он не выдержал и крикнул во весь голос.

— Батя-а! Я им отомстил за тебя!

И сейчас же из глаз полились слезы. Горячими струйками они текли по щекам, и Вася их не вытирал, не сдерживал. На душе становилось легче, спокойнее, славно с этими слезами вытекала часть его ненависти. Так много ее скопилось и так долго она жгла сердце, не имея выхода.

Слезы кончились и сами собой высохли. Но теперь Вася почувствовал сильную усталость. Ноги и руки ослабли и далее голова плохо держалась. «Лечь бы… уснуть», — подумал он.

Вдруг ему показалось, что он видит в конце штрека у самого входа слабый свет. Или это мерещится? Нет… Кто-то с фонарем приближался к повороту. Его ищут.

«Ну, пускай ищут. Пускай, пускай», — думал Вася и чувствовал, как возвращаются силы и снова окрепло тело. Он быстро пошел в тупик, вытянув руки вперед. Скоро пальцы наткнулись на скользкое дерево. Здесь должен быть обвал. Крепления сломались, но удержали отвалившийся пласт. Когда он ощупывал балки и наваленные глыбы, из груди его вырвался стон, так нестерпимо болели рубцы на спине. Где-то здесь, в левом углу, должно быть свободное пространство. Так и есть. Вася встал на колени и, сильно нагибаясь, полез. Вот когда над ним нависла угроза смерти. Сдвинь он неосторожно какую-нибудь глыбу или надломленную балку — и тысячепудовая тяжесть осядет и задавит его.

«Нет, земля Зотовых не тронет», — вспомнил он слова отца, смело пробираясь впе­ред.

Проход становился все уже. Раньше он не был таким. За два года что-то изменилось. Воздух затхлый, тяжелый, балки скользкие. Несколько раз Вася задевал больной спиной за острые выступы породы и едва удерживал стон. Проход сузился настолько, что пришлось ползти на животе. К счастью, мокрая от пота рубаха отлипла и свободно ходила по коже.

«Еще немного. Теперь скоро», — утешал себя юноша, упорно пробираясь вперед. Вот, наконец, проход стал просторнее… Можно опять ползти на коленях. Но вскоре щель снова резко сузилась, и вдруг рука не нашла пустого пространства.

«Все! Завалило!» — мелькнуло в голове. Нет. Вася не испугался и не пал духом, но снова вернулась усталость и расслабила тело.

Он решил немного отдохнуть и, повернувшись на бок, положил голову на согнутую руку. Захотелось есть. Вспомнилось, что У Карасева на столе осталась целая куча вкусной праздничной еды: шаньги, пироги, коврижка…

— Эх! Захватить бы с собой и пожевать сейчас, — прошептал Вася, поворачиваясь на другой бок.

Давно ли они ходили славить? Часов пять–шесть тому назад… И весь этот вечер, такой богатый событиями, промелькнул в памяти. Неожиданная встреча на дороге с Аркадием Петровичем, — так звали приехавшего в Кизел революционера. Припомнилась и теплая квартира Камышина. «А хороший человек Иван Иванович! — подумал Вася. — Глаза добрые и не кичится, что инженер. Дал золотой и глазом не моргнул». Вася вспомнил, что в кармане лежит сторублевая кредитка, полученная от пристава, и ему стало смешно. «Купил Ваську Зотова! Дорого же он тебе обошелся», — сказал он вслух.

Если ребята сломают в шахте лестницу, как выйдет отсюда пристав с полицейскими? Пока не придут из поселка за углем, — придется посидеть под землей.

«Эх, поставить бы кого-нибудь у шахты и не подпускать никого!.. Сдохли бы с голоду собаки царские. Пускай вас царь и выручает», — сквозь зубы процедил Вася.

Только сейчас юноша понял, что месть его может оказаться гораздо страшней, чем было задумано. Вначале он собирался просто завести пристава подальше и бросить. Пока бы полиция плутала в подземном лабиринте, он успел бы вылезти и убежать. Первое время его бы спрятал Денисов, а потом можно уехать куда-нибудь на прииски.

Но все случилось иначе. Кандыба привел в участок Карасева, и, оставшись с другом наедине, Вася придумал новый план. Обломать лестницу, чтобы дольше удержать полицию под землей… Жаль, что наверху остался городовой, а значит, ребятам не удастся выполнить это поручение. Но как знать? Ребята они отчаянные, упорные и могут что-нибудь сделать!

«Лишь бы сами не попались, — размышлял Вася. — Полиции и так достанется. Пока они ходят, в фонарях кончится керосин, затем устанут, захотят есть, ослаб­нут…»

И воображение нарисовало такую страшную (картину, что он отогнал эти мысли. «Лучше думать о хорошем», — решил он.

Дышать становилось все труднее «А нет ли тут газа? — тревожно подумал Вася, но, вспомнив, что газ захватывает дыхание сразу и человек теряет сознание, успокоился — Просто мало воздуха».

Ни на одну секунду юноша не допускал мысли, что ему придется здесь погибнуть. Зотовы под землей не погибали, так неужели ой — последний Зотов — найдет могилу в шахте? Эта уверенность помогла. Силы снова вернулись. Скоро Вася нашарил небольшую пустоту и начал перекладывать куски породы в ноги, постепенно продвигаясь вперед. Сейчас приходилось лежать на спине, но он стойко переносил боль «Неправда! Проход есть», — подбадривал он себя, с трудом протискиваясь впе­ред.

Сколько прошло времени с того момента, когда он оставил полицейских, Вася не знал. Не понимал он и того, какое расстояние прополз под землей. Возврата назад все равно не было. В таком узком проходе он не мог развернуться, и если бы далее вздумал вылезать обратно, ногами вперед, то сейчас и это ему бы не удалось. Он сам закупорил проход…

«Только вперед… Только вперед!»

…Жига сидел в полной темноте и дрожал Зубы его часто цокали, во теперь уже не от страха, а от холода. В шахте было теплее, чем на поверхности, но не настолько, чтобы не чувствовать холода вообще. Тем более, в мокрых валенках. Вода, выплеснутая в лицо и попавшая немного за шиворот, тоже давала себя знать. Ноги же совсем закоченели. Пробовал Жига греться, прыгая на одном места, но ударился головой обо что-то твердое. Тогда, согнувшись пополам, устроил бег на месте. Это немного помогло. Зубы перестали Выбивать мелкую дрожь.