Примешь тех, кто присягнёт тебе, и станешь вождём над вождями. А вождь над вождями – это ведь уже царь. Ну, почти царь. Когда под твоей рукой соберётся уже достаточно вождей с воинами – ты пойдёшь с ними отвоёвывать себе у лузитан своё царство, над которым и усядешься настоящим царём.
– Отвоевать у лузитан? Легко сказать! Они же там все головорезы! А кто будет у меня?
– У тебя будут воины, понимающие толк в большой войне. Не очень много, но достаточно, чтобы научить твоих людей воевать. Ветераны Ганнибала…
– Откуда?
– Это наша забота, гм… будущий «великий», – мы с Фабрицием дурашливо, но торжественно стукнули себя правыми кулаками в грудь и даже обозначили лёгкий поклон головами, как и полагалось по старинному обычаю приветствовать царственных особ.
– Гм… Но ведь тогда все эти лузитаны, которых я вышвырну из низовий Анаса, попросят помощи у соседей. Против меня выступит тогда вся Лузитания!
– Не выступит, Миликон. У лузитан скоро появится свой царь, который найдёт для своих подданных дела поважнее. А с тобой он будет дружить – тайно, конечно.
– Свой царь у лузитан? Откуда вы знаете?
– А откуда мы знаем о будущем царе турдетан и кониев?
Покидал нас будущий «великий» Миликон, потрясённым едва ли меньше, чем его будущий лузитанский «друг» Ликут. Мы с Фабрицием долго хохотали, припоминая изумлённые хари обоих будущих «великих». А после этого – уже в доме «досточтимого» Волния на Острове – ржали и Васькин с Володей, когда я уже им рассказал. Сам-то глава клана тоже повеселился немало, когда Фабриций рассказывал ему на этрусском, но мы-то этрусским всё ещё не владеем, поэтому нашим рассказывал я – на нормальном русском. В нынешней гадесской «командировке» мы втроём, а Серёга с Юлькой и Наташкой остались в Карфагене. Бабы – оттого, что не хрен им тут делать по определению, а Серёга – ну, его с нами нет, так что не слышит и не обидится – по такой же, если совсем уж честно, причине. Ну не хрен таскать не приспособленного к таким делам человека туда, где зазеваешься, так и убить на хрен могут. В деле с нумидийцами давеча, хоть и рядом держался и не особо-то лихачил, а один хрен как-то ухитрился словить в свалке охреначником в лобешню, отчего нагребнулся с лошади и ушиб копчик. Хоть и не смертельно, да и не привыкать ему, но – на хрен, на хрен. Серёга нам живым нужен, а не таким, о котором только или хорошо, или никак. Поэтому поручил ему перед отъездом минералы местные карфагенские поизучать, дабы чувствовал себя занятым нужным и полезным делом. А если он сумеет при этом и в натуре полезное чего-то найти – так разве ж я хоть раз против?
Ну, раз уж с него начали – геолог он наш, этот Серёга Игнатьев, какой-никакой, а всё-таки геолог. Хоть и за неимением лучшего, а бериллы мне таки распознал и откуда мне надыбать их в Карфагене – тоже вспомнил, так что для сельской местности – уж всяко пойдёт. Просто не надо тыкать его в те ситуёвины, под которые он, будучи по реальной работе офисным планктонщиком, ни разу не заточен. Юлька Сосновская – хотя по факту её следовало бы тоже Игнатьевой числить – наша истеричка… тьфу, историчка. Ну, какая есть. Пединститутская, к сожалению, но за неимением лучшей приходится терпеть эту. Я ведь не случайно насчёт истерички оговорился, если кто не въехал, и как бедный Серёга её стервозную натуру выдерживает – у него надо спрашивать. Это меня она при случае давно уже больше ради прикола подначивает, чем всерьёз, и я давно уже именно так её взбрыки и воспринимаю, и случается это уж всяко не каждый день, а вот его она пилит на полном серьёзе и ежедневно. Но то – их семейное дело, меня мало колышущее. А делом занята полезным без дураков – систематизацией нашего попаданческого исторического послезнания и составлением для всей нашей компании и для наших нанимателей эдакой «летописи будущего». Оно ведь небесполезно зачастую бывает – знать то, чего не знают все окружающие. Фактор инсайдерской информации, скажем так. Наташка Галкина, а фактически – Смирнова, и это к моменту нашего отъезда было уже даже заметно на глаз, является нашей ботаничкой и вообще биологичкой – кому ж ей ещё быть, как не бывшей студентке Лестеха? Особенно забавна она бывает в качестве спеца по насекомым – с её-то насекомобоязнью, гы-гы! Однако ж шелководческую ферму мне наладить помогла, при которой и состоит теперь в качестве эдакого своего рода инженера-консультанта. Между прочим, достаточно важная статья нашего благосостояния на перспективу – спрос на шёлк растёт, особенно – на косский, не такой дорогой, как индийский и китайский. А там ведь, глядишь – и ещё чего полезного вспомнит и подскажет.
Володя Смирнов, супружник ейный и автор уже заметного и на глаз признака ейной принадлежности – наш главный хулиган. Ну, в смысле – непревзойдённый драчун, бывший армейский спецназер. Не мыслитель ни разу, обычный работяга-автослесарь, но там, где нужен надёжный и ловкий человек под рукой на случай всяких непредвиденных неприятностей, Володя уж точно окажется при деле. А ещё – если нам надо что-нибудь смертоубийственное из подручных материалов сделать, да ещё и самому желательно при этом на воздух не взлететь или каким-нибудь иным способом не самоубиться. Драчуны-то у нас уже и местные есть, а вот это – его бесспорный конёк. Спецназерский опыт и руки, выросшие не из жопы и заточенные не под один только хрен – явление это для античного мира редкое, и этим – особенно ценное. Хренио Васькин… тьфу, Хулио Васкес – это наш главный криминалист и контркриминалист. Ну а кем ещё прикажете быть у нас бывшему испанскому полицейскому? Кроме того, он – ещё и наш потайной козырной туз в рукаве, поскольку у него ещё остаётся двадцать четыре патрона к его табельному «стару». Его мы как-то ухитрились пока что не засветить даже перед посвящёнными уже в нашу тайну нанимателями – ну, не считая моей супружницы, видевшей обойму и патрон, но уже определившейся с тем, что она теперь тоже одна из нас, и соображающей, с кем о чём поболтать можно, а с кем и о чём – ни к чему.
Ну и я сам – Максим Канатов, жуткая сволочь и эгоист, если по Юльке, а так – технолог-машиностроитель и профессиональный начальник в одном флаконе. Если надо чего-то эдакое соорудить –