наполнились слезами.
– Погоди! – оборвала старуху Алета. И обращаясь к девушке, добавила, не боясь за своё мнимое «величие»: – Боги далеко не всемогущи, да и знают далеко не всё. Так что даже такой скиталец, как Симунд, может чего-то не знать…
Услышав эти слова и почувствовав доброжелательность в голосе Алеты, девушка чуть успокоилась.
– Так что за Ульхунна? – спросил Симунд. – Может, я знаю её под другим именем…
Великан тоже не хотел разочаровывать несчастных. Да и ему самому, в конце концов, стало любопытно.
– Ульхунна – могучая волшебница, что явилась мне во сне, – утерев глаза грязной ладонью, ответила Кабрина. – Она обещала помочь нам, если мы сумеем до неё добраться. И она сказала, что на нашем пути мы встретим тех, кто должен прийти с нами… Но я и представить не могла…
– Вот это уже любопытно, – хмыкнул Тарет. – И ты думаешь, что речь о нас? Мы никому ничего не должны…
Алета бросила на него нетерпеливый взгляд, а затем обратилась к девушке:
– Расскажи по порядку: кто вы, куда направляетесь, и что тебе пообещала эта самая Ульхунна…
Глубоко вздохнув и уставившись на пламя костра, в котором догорали разлапистые ветви, Кабрина начала свой рассказ.
Оказалось, что её народ жил в небольшой деревушке, недалеко от Приграничных земель. Случалось, что редкие чудовища прорывались в Мир с Тёмной стороны, но их быстро усмиряли. Заслон Серебряного Легиона был надёжен, и жители, что много поколений жили на этом месте, уже и не особо волновались на этот счёт.
Кроме того, жители деревушки верили в покровительство светлого культа, которому служили. Назывался он «Братство холодного пламени», и его последователи восхваляли древний Огонь, что озаряет, но не сжигает, а ещё отпугивает злые силы. По заверениям старейшин, культ этот восходил к незапамятной древности, когда люди только появились, а Миром правили те, кто был богами богов…
При этих словах Симунд, Тарет и Алета удивлённо переглянулись: неужели в землях Приграничников сохранились такие предания?
И действительно, называла Кабрина имена Аваларта и Ликина, Трэи и Ягри, Ферны и Ки-Ву и других Демиургов. Пожалуй, даже старейшие из тех, кто теперь считался «богами», не знали столько древних преданий, сколько перечислила девушка.
Жил в деревне чудной старик, которого звали Цевелт. И вот как-то пришёл он на сбор и сказал, что было ему худое видение: придут скоро в их деревню орды чудовищ. И увещевал старик всех уйти в другие земли, потому что не в силах будут люди отстоять свои дома. Но жители, видя, что всё прибывают и прибывают воины, и крепнет сила Серебряного Легиона, помыслили обратное. Откуда-то зародилась в них вера, что задумали боги освободить землю от Тёмной стороны, вот и собирают свою армию.
И говорили они: «Далека Река Тумана, что разделяет Свет и Тьму, силён как никогда Легион, и не о чем нам беспокоиться».
Качал головой старик Цевелт. «Глупые вы, – говорил он. – Глупые и слепые. Но вижу я, что пелену с ваших глаз смоет только кровь».
Так оно и случилось. К ужасу жителей, проснулись они среди ночи и кровь похолодела у них в жилах. Рыскали по деревне жуткие твари, пожирая тех, кого находили, и землю эту начала пропитывать Тьма.
Как чернильное пятно расползается Тёмная сторона, поглощая земли, с которыми граничит. Такая участь постигла и деревню. Обычно чудовища либо пожирали жителей, либо преграждали им путь, не давая покинуть проклятую землю. И все, кто оставался, тоже предавались Тьме. Лишь воины Серебряного Легиона могли противиться этому дольше остальных, так как проходили особый обряд, который требовал немалого мужества.
Но на этот раз не стали чудовища ни пожирать несчастных, ни удерживать их на осквернённой земле. Как по команде собрались они в кучу и устремились куда-то на Север, застлав звёздное небо чёрными крылами. Те же, что не могли летать, бросились вприпрыжку, не упуская возможности при случае полоснуть кого-нибудь острыми когтями или задеть клыками.
«Ну, пожалуй, я знаю, куда они так торопились», – подумала Алета, и Тарет, поймав её выразительный взгляд, согласно кивнул.
Кабрина продолжала свой рассказ.
Поговаривали, что на этот раз расступились воины Серебряного Легиона, ибо проникло туда предательство. Не хотели люди верить в это, и всё же стали обвинять в случившемся всех, кроме самих себя. Лишь немногие вспоминали старика Цевелта, который, видя, что никто не хочет слушать его, собрал свои пожитки и ушёл. И теперь, когда всё свершилось, каждый вдруг понял, что и не могло быть иначе. Вспомнили они, что всё чаще стали чудовища прорываться сквозь заслон. А боги, видать, знали что-то, вот и готовились отразить напасть, но не сумели…
Со слезами на глазах поведала Кабрина о гибели своей семьи, своих родичей и друзей, и остальные четверо оборванных людей кивали и наперебой называли тех, кого потеряли.
Но и участь тех немногих, что уцелели, оказалась незавидной. Хоть и скоро покинули они свою разорённую деревню, Тьма успела проникнуть в них, но не подчинила, а лишь отравила… И стали они изгнанниками, которых называют «Детьми Тени» – ещё не отродья, но уже и не люди… Никто никогда не пустит таких в своё селение, не протянет руку помощи. Лишь особо сердобольные оставляют им, как зверям, остатки со своих столов, да и то лишь за деревенской оградой.
Но самое страшное, что со временем зло разъедает их изнутри, сводя с ума, превращая в лютых зверей, что не слышат увещеваний и не знают пощады…
Но тут выяснилась странная вещь: те, кто были служителями культа очищающего Огня, казалось, были не подвержены этой скверне. Из оставшихся в живых, которых было около полусотни, их было девятнадцать, и они быстро поняли, что не могут остаться среди своих соплеменников – стали те подозрительными и злобными, во всём видели только лихо и были скоры на расправу.
И вот тогда и приснился Кабрине удивительный сон. Привиделась ей высокая седая женщина с огромными ясными глазами. Несмотря на почтенный возраст, была она статной и сильной. И женщина эта, что назвалась Ульхунной, позвала её в дорогу.
«Собери всех, в ком ещё не победила Тьма, и веди их за собой на Север, – говорила она. – Ибо рано или поздно доберётся скверна и до ваших сердец, и тогда закончите вы свои дни, впиваясь друг в друга ногтями, раздирая зубами. Я же дам вам зелье, что сдержит Тьму, даст вам власть над нею…»
Когда спросила Кабрина, что она должна будет дать взамен, рассмеялась старуха. Но потом сказала: «Приведи с собой тех, кого встретишь, это и будет твоя