мне свой самый страшный секрет? Когда я узнал, что она вышла замуж и родила ребенка, то подумал, что она наконец-то обрела счастье. Но в итоге она покончила с собой, оставив мужа с двухлетним ребенком. Все это не дает мне покоя до сих пор.
Я молча кивнула.
– Вот почему мне так интересно, с какими мыслями живут девушки, у которых проблемы с родителями.
– Должно быть, ей было очень тяжело жить, если она решилась умереть, зная, что оставит своего ребенка без матери.
Цудзи неуверенно согласился и, чтобы разрядить обстановку, попытался немного сменить тему:
– У вас, кажется, такие хорошие отношения с мужем. Вы когда-нибудь ссоритесь?
– Нет, мой муж очень мягкий человек. Но у меня иногда возникают конфликты с другими мужчинами.
От бэнто перестал идти пар, и, когда я приложила руки к контейнеру, он оказался уже не таким горячим.
– Как давно вы замужем? – снова спросил Цудзи.
– Вот уже десять лет.
– Десять лет, да? Простите. Я еще не женат, так что не могу себе представить, каково это – быть в таких долгих отношениях. Наверное, когда встречаешь своего человека, все сразу складывается идеально?
Я до сих пор помню небольшую галерею, бетонную лестницу… И то, как громко цокали каблуки моих туфель-лодочек. Эта галерея занимала помещение старого маленького завода: краска на стенах облупилась, а по потолку тянулись давно уже не работающие трубы. Я оказалась там как-то раз будним вечером, четырнадцать лет назад. Тогда я еще училась в университете.
Войдя в полупустое помещение, я сразу обомлела. Выставленные там фотографии излучали столько тепла! На одной из них были запечатлены дети, играющие на самой вершине горы мусора. У кого-то из них не хватало руки, у кого-то ноги, а у кого-то на теле виднелись свежие шрамы. Но все они весело смеялись, корчили рожицы и поднимали над головой, словно сокровище, подобранный ими хлам. Мне казалось, я даже слышу дыхание этих ребят из далекой страны. Уверена, тогда дети открыли фотографу свои сердца.
Вдруг я услышала, как кто-то поднимается по лестнице, и обернулась. На меня с удивлением смотрел высокий мужчина в черных очках с толстой оправой. Моя грудь, стиснутая черным облегающим платьем, поднималась и опускалась в такт дыханию.
– Здравствуйте, – я решила начать разговор первой.
Словно придя в себя, мужчина тоже поздоровался. Я заправила за ухо прядь волос – благодаря новой стрижке челка аккуратно обрамляла лицо. Мужчина нерешительно подошел.
– Вас кто-то сюда пригласил? Мы же с вами не знакомы?
На секунду я замешкалась, но все же ответила:
– Я просто проходила мимо. Мне понравилась фотография на входе, вот я и решила заглянуть.
Ему явно было приятно это слышать.
– Спасибо! Люди с улицы редко заходят сюда. Меня зовут Гамон Макабэ. А вы давно интересуетесь фотографией?
Он вел себя совершенно непринужденно, и по этой открытости я сразу поняла, что у него, должно быть, доброе сердце. При этом он был любезен и не пытался навязать свою компанию, чем сразу подкупил меня. Немного расслабившись, я покачала головой и призналась:
– Я мало что в этом смыслю.
– Вот оно как. В любом случае я рад, что вы заинтересовались моей выставкой. Надеюсь, вам понравится.
Я смущенно улыбнулась и кивнула. Посмотрев все фотографии, я вернулась ко входу. Гамон стоял там и смотрел по сторонам, наверное, пытаясь понять, остались ли на выставке другие посетители.
– Вы замечательный фотограф, – сказала я.
– Спасибо, приходите еще, – улыбнулся он и, не выдержав мой пристальный взгляд, моргнул. – Если у вас есть вопросы…
Я решила не упускать этот шанс.
– Я изучаю психологию в университете. Если вам нетрудно, не могли бы вы рассказать мне больше о детях, которых встретили за границей?
Даже сейчас Гамон, вспоминая нашу первую встречу, непременно отмечает, что был поражен, впервые увидев меня. Он не мог поверить своим глазам.
«Посреди галереи, где, как я думал, не осталось ни души, одиноко стояла девушка. Я помню стройный силуэт в черном платье, уверенный взгляд, который она бросила на меня из-под короткой челки. Помню лучше, чем любую фотографию. Это была любовь с первого взгляда».
В тот вечер мы пошли поужинать в небольшой ресторанчик рядом с галереей. Я боялась, что не смогу найти общий язык с мужчиной старше меня, но Гамон, который по работе часто бывал за границей и общался с самыми разными людьми, оказался очень открытым человеком. Он охотно угощал меня своим салатом и лазаньей, внимательно выслушивал даже самые банальные истории от студентки университета. С ним мне не требовалось мучительно искать тему для разговора.
За приятной беседой мы сами не заметили, как выпили по несколько бокалов сангрии и прилично опьянели. А к концу вечера настолько сблизились, что стали звать друг друга по имени, как старые знакомые[26].
Мы подошли к метро и уже начали прощаться. Я посмотрела на Гамона и улыбнулась:
– Спасибо за приятный вечер. Ну, прощай.
От неожиданности Гамон, кажется, моментально протрезвел. Он уверенным шагом подошел ко мне.
– Подожди, Юки, я хочу снова встретиться с тобой. Дашь мне свой номер телефона?
Его слова прозвучали так не по-японски прямолинейно, словно это был буквальный перевод с английского. Я сама набрала ему и, как только телефон Гамона зазвонил, сбросила. Он сохранил мой номер в своих контактах, тщательно убедившись, что ничего не перепутал, а затем, нежно улыбаясь, обратился ко мне:
– Я был очень рад познакомиться. В следующий раз можем сходить на выставку в картинную галерею. Еще ты говорила, что любишь кино, если захочешь посмотреть какой-нибудь фильм, дай знать, сходим вместе.
– Хорошо.
– Спасибо. Пожалуйста, будь осторожна по дороге домой. Хотя, на самом деле, я бы хотел тебя подвезти…
– Все в порядке, доеду сама, – помахала я рукой на прощание, а затем повернулась и спустилась по лестнице на платформу. Этот мужчина нравился мне все больше и больше.
Я подумала про себя, какой же он искренний. Впервые кто-то так прямо сказал мне, что снова хочет со мной встретиться. Наверное, такой человек не сделает мне больно… При этой мысли по щеке почему-то скатилась слеза.
Стоило заснуть покрепче, как Цудзи принялся меня будить: «Госпожа Макабэ, мы подъезжаем». За окном виднелся незнакомый городок, засыпанный снегом. Я поспешно натянула пуховик и приготовилась выходить из поезда. Закинув на плечо сумку, я сошла на платформу и огляделась. Кроме нас на этой станции вышло всего несколько человек, и все они направились к турникетам. Мы же с Цудзи остались стоять на пустынной платформе, поеживаясь от холода и то и дело выдыхая облачка пара. Повисла тишина.
– Впервые вижу снег в этом году, – проговорил Цудзи, на котором был толстый пуховик.
Он перечитал сообщение от художника с инструкцией, как до него добраться, и кивнул:
– Да, все верно, пересадку нужно сделать здесь.
В экспрессе оказалось ужасно жарко. У меня взмокла спина,