- Ладно, не скажу, - пообещал Цай, взвесив кошель. Судя по тяжести, монетки в нем были золотыми.
Правда, робкая надежда на то, что Альена соблазнится щедростью новой родни и позабудет про своего 'неправильного эльфа', подсунутого ей вместо выигранного Джекпота, быстро развеялась, лишь только Цай вспомнил, какими глазами она смотрела на Рыжего.
Как же обидно, что все стало так сложно!
Ну почему он не додумался узнать о ней раньше этого демона! Хотя, если то, что рассказал дед о себе и бабуле - правда, вряд ли бы это сильно улучшило его собственные позиции.
Но все-таки надеяться на чудо было приятнее, чем сразу принять свое поражение...
На душе у Кошака стало муторно... надо убираться из дома. В принципе, он с легкостью мог найти приятный во всех отношениях приют на ночь в городе или в спальном корпусе девушек на территории академии... Только вот почему-то не хотелось больше проводить время лишь бы с кем. А к той, кто ему был дорог, к кому рвались его помыслы и обнажившаяся душа, сейчас путь был заказан, и черной завистью к сопернику желчь разъедала внутренности нелюдя.
Нет, наверное, 'обида на несправедливость' - это неправильное определение. Это чувство, испытываемое им сейчас, было больше похоже на ревность, о которой парень раньше и не знал.
'Не хватало только потерять голову, и уподобиться Рыжему придурку, устраивая из-за этого глупого чувства самому себе абсурдные до смешного ситуации...' - шипел себе под нос Цай, направляясь к матери, тщетно пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
Может быть, он все-таки непростительно сглупил, отказавшись от того, что Альена хотела подарить ему первому?
Хотя, этот вариант содержал множество изъянов, которые могли здорово осложнить их взаимоотношения в дальнейшем, но...
'А вдруг, наперекор судьбе, это был мой шанс? - мучительно рассуждал Кошак. - Единственный шанс, и я его так бездарно упустил? А, может быть, еще не поздно?'
От невозможности узнать реальные последствия принятого решения, Цай чувствовал себя на грани сумасшествия.
Теперь-то он слишком хорошо понимал, что именно творилось с Рыжим.
Хотя... сказать честно, что для него, как и для Айвена, Альена притягательнее любой особы женского пола, Цай все-таки не мог. Но и делить ее с кем-то тоже не хотелось. Человечка (а, точнее, ее время) должны были принадлежать только ему!
И сочувствие к приятелю щедро омывалось злорадным удовлетворением, что Айву придется теперь затратить массу усилий для того, чтобы загладить перед Алечкой свои промахи.
Единственное, что чуть-чуть примиряло Цая со всем этим - в любом случае, его персональный Котенок так и останется ему племянницей. Он всегда будет с ней видеться и, может быть, даже участвовать в ее жизни на правах родственника...
Но как же этого теперь стало мало!
***
В покоях матери с Цаем чуть было не приключилась истерика от еле сдерживаемого смеха, когда ситуация со спонсорской помощью возникла вновь, почти один в один повторив две предыдущие. Причем с него так же было взято слово о сохранении секретности от остальных членов Кошачьего семейства. Что и говорить, вливания в его статью расходов на содержание племяшки оказались довольно щедрыми. Правда, мама дала более увесистый и объемный кошелек, чем дед, и ее монеты в отличие от денег Сейцу были серебряными, но по сумме выходило примерно то же самое. А пояснила она свой порыв более прозаично.
- Милый, ты же ведь знаешь о моей маленькой слабости, - кротко улыбнулась Галви. - Пусть девочка заранее почувствует вкус к тому, что ей принадлежит по праву. Я уверена, это ее никоим образом не испортит...
Безусловно, Цай знал о том, на что намекала мама. Будучи отпрыском очень древнего, но совершенно обедневшего рода, она до сих пор не смогла избавиться от маленького пунктика, который поощрял отец, балуя свою любимую нарядами и драгоценностями, ни в чем не смея отказывать, словно возмещая ей то, в чем она испытывала нужду до замужества.
Родители Эцора не противились. Скорее всего, и Вальеса, и Сейцу в свое время опасались, что кровь оборотня, разбавленная человеческой, негативно скажется на возможностях наследника, поэтому и выбирали для него невесту с безупречной родословной, не глядя на ее возможное приданое, которого практически и не было. Для того, чтобы внук, уже наследник Эцора и Галви, был более оборотнем, чем их сын-полукровка.
Теперь, даже этих первых 'взносов', Альене должно хватить не только для подбора соответствующих нарядов, чтобы подобающим образом предстать перед новыми родичами, но и останется на ее заветный домик. По крайней мере, начальный капитал теперь у его Котенка точно есть.
Только вот как поведет себя Рыжий? Не захочет ли он тоже поучаствовать в этой гонке - кто облагодетельствует приемную дочь Джуансов первым? У сына Эмли II, безусловно, больше возможностей поразить девочку и произвести на нее впечатление. Но захочет ли Аля принять столь щедрый дар от него, от Айва или от них обоих? Обрадуется ли она новости, что объявилась настоящая родня?
Об этом Цай не знал.
Он очень надеялся, что сумеет сделать Альене сюрприз. И переживал о том, чтобы сюрприз оказался для человечки приятным, а не обременительным.
***
Распрощавшись с матерью, Цай отправился в свой городской дом, рассчитывая, что родственникам не обязательно знать, что с Альеной он увидится только наутро.
Но его планам не суждено было осуществиться, потому что не успел он расслабиться наедине с бутылкой чудесного вина, надеясь таким образом забыться и абстрагироваться от непрошенных мыслей и чувств, как явился отец.
- Папа... - растерянно промямлил Цай, хмуро взглянув на родича. - Я тебя не ожидал... Что тебя привело в такой час?
- Я так и понял, что ты меня не ждешь. А защита у тебя - так себе, - поморщился Эцор, небрежно вынув из пальцев сына уже налитый бокал рубиновой жидкости.
- Обойдешься, у тебя и так в голове каша, как я понимаю, - пояснил он в ответ на вопросительно вздернутую бровь Цая, мол, что это за бесцеремонность? - Именно поэтому я здесь, сынок. Деда ты, может, и провел, но не меня! Я и сам такой был - слово чести для меня не простой звук. Но в данном случае, я все-таки согласен со своим отцом.
- Стареешь? - ехидно предположил Цай.
- Ну, не настолько твой отец старый, чтобы не надрать тебе уши за непочтение, - обиделся Эцор, демонстративно на долю секунды выпустив когти. - Ты против меня еще пару столетий будешь лишь котенком, - самодовольно заключил он.
- Я быстро учусь, - подхватил Цай, тоже продемонстрировав свои когти и тут же спрятав.
- Не сомневаюсь, мой мальчик, но все-таки пока еще ты недостаточно силен. Так что давай не будем возвращаться к теме целесообразности твоего нахождения рядом с нашей Алей. Собирайся и пойдем, я тебя провожу до ее дома.
- Проконтролировать хочешь? - забеспокоился Цай.
- И как ты догадался? - вернул отец ему ехидную усмешку. - Ах, да! Ты же быстро учишься...
Так что младшему оборотню ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле старшего.
С тоской взглянув в сторону так и не пригубленного напитка, который с удовольствием допил Эцор, Цай практически был отконвоирован к дому Альены.
Правда, пока они шли по улице - узнали много интересного о том, какой переполох умудрился устроить Рыжий днем в своем квартале. Тревога за Альену, которая могла невинно пострадать от причуд Айва, зачем-то притащившего экзотических животных из Заповедника Повелителя, боролась со злым сарказмом по поводу того, что Рыжий снова попал впросак.
Недалеко от дома отец неожиданно забеспокоился, незаметно раскинув поисковую сеть:
- Ну вот, я так и знал! Демоненок тут как тут, а ты еще спорил! - досадливо скривился он.
- Папа, ну не волнуйся, я же ведь объяснил - он подтягивает Алю по метафизике, - терпеливо отозвался Цай.
- Ага, если и в квартире у нее продолжаются такие же занятия, как он устроил в своем особняке и на улице, то я не просто волнуюсь, я на грани паники, - невесело пошутил Эцор, невольно ускоряя шаг.
Перед дверью в квартиру Альены, отец полез за пазуху, и Цай мог бы поклясться, что он уже знает, что последует дальше.
И он угадал!
Эцор вытащил кошель, небрежно встряхнув его в руке, и пояснил:
- Вот, на первое время тут вроде должно хватить... По крайней мере, твоей матери 'на булавки' было бы достаточно, а ты знаешь, какие у нее запросы, - тепло улыбнулся он, и тут же, согнав улыбку, строго произнес:
- Ну все, давай стучи, а я пока Пологом Невидимости прикроюсь, чтобы не смущать...