- Я понял, Марти. Заходи.
Мы прошли в ложу, устроились, я взглянула в зал и тут же отпрянула. Все лорнеты и бинокли были повёрнуты в нашу сторону, и нас пристально рассматривали.
- О, боги, – пропыхтела я, пытаясь отодвинуться подальше и скрыться в тени.
Джеймс только усмехнулся, помахал кому-то и повернулся ко мне:
- Ну что, встретила кого-то?
- Да, пару знакомых видела, но удалось избежать столкновения. Вон та семья и та – из Адуака, – показала я ему на места в партере.
- И как видишь, ничего страшного не произошло. Они не закричали, увидев тебя – держи, хватай беглянку! Не помчались тебя отлавливать, – иронизировал надо мной Джеймс.
Я некрасиво хрюкнула, сдерживая смех. От неловкости выдала тоненькое хихиканье. И закашлялась, краснея от смущения.
- И почему в театр не ходят в масках? – буркнула я. – Или стоит возродить такой рудимент как веер. Мне бы он сейчас не помешал.
Да, скрыться, спрятаться. От всех. От любопытных зрителей. От веселящегося за мой счёт Джеймса.
- Марти-и, я так люблю когда ты смущаешься, – протянул он. – Поэтому никаких вееров. Не поддержу твою идею и короля попрошу, чтобы выпустил указ на запрет вееров. А то как я буду смотреть на то, как ты заливаешься румянцем? Это так ми-ило.
Он смотрел на меня, как сладкоежка смотрит на аппетитное пирожное. А мне захотелось ругнуться словечком из запаса ругательств боевых магов. Но не в королевской же ложе! Поэтому пришлось только прошипеть с упреком:
- Джеймс!
- Что, Марти-крошка?
- Укушу! – вызверилась я.
- Как игриво звучит! – потешался Джеймс.
- Джеймс, прекращай. О нас и так уже пошли слухи.
- Что? – посерьёзнел Джеймс.
- Вдвоём нам не стоит больше появляться. И дурачиться тоже лучше в компании.
Джеймс нахмурился, отвернулся. К счастью, суета на сцене завладела вниманием, и через несколько минут погас свет и началось представление.
* Куаферистка – парикмахер-визажист, отвечает за полный образ на определенное событие.
Глава 26
Про новую оперу я ничего не знала, и не успела посмотреть программку. Называлась она «Во имя любви» и название ни о чём не говорило. Понятно что будет о любви, но жанр с таким названием мог быть любой, как и сюжет. Музыка захватила меня в плен с первых нот. Не отрываясь, я смотрела на разворачивающуюся трагедию.
Девушка и парень встретились в лесу на поляне и полюбили друг друга. Потом оказалось, что они принц и принцесса соседних королевств. Они хотели пожениться, но их отцы-короли из-за козней тёмного мага одного из королевств, желавшего сместить с трона короля, разругались. Запретили сочетаться браком влюблённым. Началась война между этими странами, погибло много людей.
Принц и принцесса страдали. Принцессу выдали за короля сильной державы, с помощью которого отец девушки хотел одержать победу над врагом. У принца тоже было не всё гладко. Злой колдун убил его отца, покушался на принца, но тот его одолел.
Из-за внутренних распрей и военной помощи сопернику, королевство принца оказалось побеждённым. Принц унижен по всем статьям, его победил муж его любимой. Нет ни королевства, ни суженой. Убит отец.
Он пускает зло в сердце, обращается к ещё не казненному колдуну. Тот за помилование насылает ядовитый туман на страну врагов. Любимая просит остановиться, не губить королевство и жителей. Но бывший возлюбленный её не слышит.
Тогда она прибегает к последнему аргументу – она беременна и просит не губить её дитя. Но беременность от другого не трогает ослеплённого ненавистью теперь уже короля, не принца. И когда ядовитый туман поглощает и его любимую, умирая, она говорит ему, что это был ребёнок от него, их общее дитя любви. Тут герой раскаивается, но вернуть всё вспять не может.
Тогда он отзывает туман на себя и на своё королевство, которое становится проклятым. Такая вот вариация появления Туманного Антакаля, правда без дара богов, кристалла Доноуопари, потому что это не исторический факт, не легенда, а выдуманный сюжет на основе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И волшебная душераздирающая музыка, и сама трагедия влюблённых тронули до слёз. Если бы не Джеймс, который, как замечал мои капающие слезы, так сразу отвлекал меня глупостями, я бы рыдала от души, со всхлипами и подвываниями. Шуточки Джеймса хоть отвлекали и раздражали, но я была ему благодарна. Только вот истерики одной вилени в королевской ложе не хватало. А потом ведь ещё выходить в толпу людей.
Ничего не говоря, боясь, что голос меня выдаст, я благодарно сжала руку Джеймса. Тот лишь потрепал ласково по плечу, обнимая, когда мы выходили из ложи.
- Ох, Марти, какая же ты… – не договорил он почему-то.
- Какая? – вытирая уголком платка глаз, басом уточнила я.
- Замечательная, Марти, замечательная, – сказал Джеймс таким тоном, когда понятно, что до этого хотел сказать что-то другое.
Допытываться я не стала. Ну, какая есть. Джеймс друг, так пусть принимает такой. На антракт я выходить не стала, не хотелось снова с кем-то столкнуться. Джеймс настаивать не стал, он тоже не жаждал быть окружённым толпой желающих пообщаться. Но когда мы спустились, попали в толчею.
Народ не спешил расходиться. Приветствовали друг друга те, кто ещё не успел поздороваться, общались, делясь впечатлениями, расшаркивались при прощании и назначали встречи. Я заранее попросила Джеймса уйти сразу, хотелось домой. Он пообещал.
Сейчас же попросил только одну минуту, ему надо было переброситься парой слов с одним важным валейном. Мы спустились вниз, Джеймс высматривал знакомого.
- О, нет, только не это, – прошептала я осипшим голосом, увидев кошмар моих очей.
- Что? – напрягся Джеймс.
- Ничего. Ты хотел к кому-то подойти? Так иди, – натянула я милую улыбку, обращаясь к Джеймсу.
- Да, я как раз вижу Димара. Я только туда и обратно. Точно всё в порядке?
- Да-да, давай быстренько, – торопила я Джеймса.
Потому что на меня, рассекая пространство как волнорез, шёл Донат Лерц. Не один, со спутницей, милой, откровенно счастливой от внимания высокого красивого мага, девушкой.
- Маина, – довольно кивнул мне подошедший Донат, – какая встреча!
- Донат, – опустила я глазки в ответ.
- Маина, это моя спутница виконтесса вилени Эджерли Защовински. Эджерли, графиня вилени Маина Силберц, моя подруга, мы вместе учились, – учтиво представил нас Донат.
Мы сделали книксены, девушка с лёгким любопытством меня рассматривала, она была в нетерпении, ей хотелось скорее уйти и снова завладеть вниманием спутника. А я зависла, когда Донат произнес моё полное имя. Надо же, уже отвыкла от своей настоящей фамилии.
- Как поживаешь? – с лукавым прищуром поинтересовался Донат.
Мне хотелось сказать что-нибудь колкое, как, судя по насмешке в глазах Доната, и ему. Но не при свидетелях.
- У меня всё отлично, Донат. Я о таком даже не мечтала, – многозначительно сказала я.
- Уже убедился, увидев тебя в королевской ложе. Знаешь, даже не удивился. Когда ты сказала, что поедешь в столицу, был уверен, что далеко пойдёшь.
Я постаралась сохранить улыбку, хотя удавалось это с трудом. Донат умел задевать за живое.
- Рада, что оправдала твои надежды. Но что мы всё обо мне и обо мне? Как у тебя дела?
- Не поверишь, но тоже отлично. Идут в гору.
- Бесконечно рада.
- И вообще, в Адуаке много новостей, хотя тебя вряд ли они интересуют, судя по всему, – опять кольнул он меня. – Давно ты связывалась с сестрой?
Я заметила торжество в его глазах, и мне это не понравилось. Очень. А ведь сестра пыталась со мной связаться последние дни, неужели что-то случилось? А я всё оттягивала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Что-то случилось, Донат? – без дураков спросила я, потому что встревожилась не на шутку.
- Ты не ответила на мой вопрос, – поднял он бровь.
Издевается, гад.
- Давно, Донат, – проскрежетала я зубами. – Так что случилось?
- В Адуаке много чего случилось, – с каким-то непонятным мне намёком, ехидно сказал он. А потом серьёзно, уходя: – Свяжись с сестрой, Маина.