В другой раз он долго смотрел, как я хожу вокруг него в костюме чёрной кошечки. Ну, это же кошечка! Костюм как вторая кожа, тут даже мертвый захочет. Но Тамерлан только взглянул с ехидством и вдруг потянул за пробку-хвост. Придурок!
Я даже понадеялась, что он тут же меня трахнет. Сделает хоть что-то, но он только провернул ее в дырочке, вызвав тем самым ряд противоречивых ощущений. Давление смешивалось с дрожью по телу, потому что впервые за долгое время он меня коснулся, может быть, даже захочет пробку вытащить и заменить ее чем-то покрупнее.
— Это, что, пробка?
— Как видишь, — повела плечами, повернулась к нему лицом и с восторгом заметила, как потемнело его лицо, как заострились скулы, а по виску стекла капля пота. Меня же пробрало от его голоса, когда он сказал:
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул в задницу? — спросил, возбуждая меня хриплыми нотками в интонации. Смотрел с нетерпением, ожидая моего ответа.
— Ещё как! Давай же! Возьми меня в зад! Ты же сам сказал, что хочешь заполнить все мои дырки своей спермой! Так я тоже этого хочу.
Решила взять его грубыми словечками, но уловила во взгляде, что зря это сделала.
Он тогда взревел, оттолкнул меня, перед этим прокричав:
— Пошла вон отсюда.
Вот это было неожиданно. Неожиданно, больно, обидно до слез, которые я еле сдержала. Но больше всего меня поразило то, что он, накинув на себя пиджак, пошел сразу на выход, прихватив ключи от машины.
— Эй, а ты куда собрался?! — кинулась к нему, не понимая, что происходит.
— Тебя это мало касается.
И он ушёл на всю ночь! Просто оставил меня в шоковом состоянии и ушел. Куда — неизвестно.
А я, засыпая в квартире совершено одна, думала, что же такого провернуть дальше. В голове уже назревал новый план.
Что мужики любят больше всего? Пожрать и потрахаться. И это нужно как-то совместить.
На следующее утро я снова стояла у знакомой плиты, с включённым роликом на ютубе и смотрела, как же жарить блинчики. На все у меня ушло больше двух часов, с десяток выброшенных в мусорное ведро блинов и горстка убитых нервных клеток. С горем пополам у меня получилось сотворить, если не шедевр, но вполне съедобное лакомство.
Я впервые за долгое время осталась довольна собой. Было сложно, но я справилась! И, возможно, повторила бы такой опыт.
До ужаса счастливая, накинула поверх голого тела фартук и, сидя в прихожей с блинами, ждала ублюдка, сама успела съесть пару штук. Услышала щелчок открывающего замка и, поправив распущенные волосы, взяв из арсенала самую сексуальную улыбку, встала по стойке смирно.
Ох, удивлённое лицо Тамерлана стоило того, он прошёлся по моей голой груди и остановил взгляд на блинах. Остолбенел. Не поверил своим глазам.
— Мило. Заказала? — разулся и подошёл почти вплотную, втянул ароматный запах.
— Нет, все сама, старалась для тебя, мой дорогой.
Тамерлан взял один блинчик, опустил его в сметану, что я держала в другой руке, и быстро его умял.
Жаль, не подавился.
— Для первого раза неплохо, — только и сказал он, съев все, что я наготовила. И ведь это не все. Когда он пошел переодеваться, я отправилась ему помогать и как примерная жена сняла пиджак.
— Устал? Не хочешь отблагодарить меня за труды? — даже улыбалась как дура. Но все испортило красное пятно на воротнике рубашки. В душе поднялась буря, тело будто облили холодной водой. — Это что, помада? Серьезно! Я тут из кожи вон лезу, а ты просто вставляешь в шлюху?!
Терпение мое было на исходе. Ещё немного и я точно взорвусь. Все, надоело! Это значит, пока я пытаюсь тут его соблазнить, он ходит по бл*дям! Конечно, у меня ничего не получится, если, насмотревшись на меня, он идёт сливать всю мужскую энергию в другую женщину. Какой же мерзкий. Отплеваться хочется.
Успела кинуть в него его же пиджак и даже зарядить пощечину, за что ожидаемо получила грубый захват шеи и небрежный толчок в стену.
— Как ты за*бала, истеричка! Никого у меня не было! Мне одной тебя уже много!
— Правда? — обрадовалась я, увидев кивок, но Тамерлан не отходил, продолжал держать мою шею, взглядом скользить по лицу, к шее и как обычно задержался на обнаженной груди. Где соски, словно по команде встали смирно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Правда, но как же ты бесишь…
Его губы взорвали мой мир одним только прикосновением. Огромное тело придавило мое, а я возликовала, потому что, судя по грубой силе и твердости намерений, что ощутила бедром, я близка к победе. Так близка, что растекаюсь лужицей, готовая на все, только бы это соитие языков и губ не заканчивалось, только бы Тамерлан все так же стискивал мою грудь, и чтобы опалял своим страстным дыханием. Но стоило мне коснуться его плеч, как все закончилось. Его как током долбануло.
Он отошел и прорычал:
— Я сказал же, меня не трогать. Вали!
****
— Да уж, дела-а, — высказывается Лена, когда я заканчиваю свой печальный рассказ о несбывшихся надеждах на свободу. — Слуша-ай, а ты рассказывала, что он тогда слюни пускал на твоем выпускном.
— Ну, не то, чтобы пускал слюни, — такое вообще не про Тамерлана. — Посмотрел немного, подарок подарил.
Даже смешно вспоминать. Тамерлан и подарок....
— А в чем ты была одета? — спрашивает Ленка, и у меня в голове назревает очень опасный план.
Ох, блин, да это же гениально!
— Спасибо, Ленка! — верещу в трубку, но быстро прихожу в себя. Ещё не все проблемы решены. — Не дозвонилась до Зои?
— Я даже домой к ней сходила. Никто ее не видел уже несколько дней.
Вот же черт... Неужели придётся просить Тамерлана найти ее, если он, конечно, уже давно это не сделал.
— А Филипп? Не появлялся?
— Тоже не видела. Слушай, мне бежать пора! Удачи с Тамерланом.
Отключаюсь, погружаясь в мысли о том, что не могли они так просто пропасть. Переживаю. Но сейчас об этом думать бессмысленно. Сегодня у меня последний день, если все выйдет, то уже завтра я сама займусь поисками, а если нет, то все равно сбегу и займусь поисками. Беспроигрышный вариант, и я иду готовиться к последней, решающей битве.
Спустя несколько часов стою возле зеркала и поглаживаю пальцами белый фартучек. Непросто было достать такую форму, но, когда есть деньги, это не проблема. Невольно улыбаюсь, вспоминая школьное время.
Я тогда такой дурой была, всех парней отшивала, потому что влюблена была во взрослого мужчину. Подружке как-то рассказала, так она высмеяла, сплетни распускала. Помню, как Петька тогда шлюхой обозвал и перестал со мной общаться. Сказал, что на голову больная.
Да я такой и была! Верила в сказку, думала, что вот он мой принц на белом Мерседесе. После этого я редко с кем-то делилась сокровенным. Закрылась в себе.
Но не стоит сейчас нюни распускать. У меня есть цель, оружие уже наготове. Подкрашиваю губы в красный цвет, точно такого же оттенка, как у меня был в тот день, и смело иду к кабинету Тамерлана.
Вот только бравада кончается, как только подхожу к двери кабинета. Как вкопанная стою и не могу и шага сделать. Почему все инстинкты трубят бежать назад, и что все это может закончиться не так, как я думаю. Откуда этот животный страх, словно перед хищником. Да, скорее всего он снова поржет и выгонит меня, так что бояться не имеет никакого смысла.
«А может ну его? — сомневаюсь снова. — Отсижу тихо-мирно в комнате до приезда отца? А кто друзей искать будет?».
Глупости это все, Алла, сдаваться нельзя, нельзя показывать свою слабость. Нельзя пасовать перед трудностями. Только вперед, — даю себе установку и заношу руку для стука по двери, но даже не успеваю коснуться, потому что она открывается, являя мне самого дьявола. Не сразу понимаю, в чем дело.
Скольжу взглядом по часто вздымающейся груди, вижу, как дергается кадык, и застываю, столкнувшись с прожигающим до костей взглядом. Мать твою. Попадание прямо в цель. Получилось, он сейчас точно разложил меня прямо на полу, только вот почему от этой мысли бежать хочется. Кричать, звать на помощь. Сопротивляться.