И как я могла подумать, что у нас может что-то наладиться? Никогда этому не бывать.
— Если я такая дрянь, тогда зачем ты меня здесь держишь. Появилась тяга собирать дерьмо вокруг себя? Так вот, ты самое пахучее! Скажи! Что происходит в твоей голове!? Да скажи хоть что-нибудь! — не выдерживаю, подскакиваю и бью его кулаками в грудь. Сильно так, со всей дури, но ему плевать. Он непробиваемая стена. — Давай, признайся уже, что жить без меня не можешь!
— Исключительно по просьбе твоего отца. Он устал тебя, идиотку, отмазывать, — Тамерлан хватает меня за руку, а когда я хочу еще раз врезать, и вовсе откидывает в сторону.
Дело не только в отце, это точно. Тогда в чем? Если бы все было так просто, то он уже должен был отправить меня домой, отказаться от этой затеи. Но есть что-то ещё. Что скрывает сам Тамерлан?
— Значит, трахать ты меня не собираешься? — рвется наружу вопрос, больше я сдерживаться не намерена. Он отпустит меня в ближайшее время, иначе мы попросту убьем друг друга.
— Нет. Я не собираюсь подбирать объедки… — говорит так уверенно, с омерзением во взгляде, а я сжимаю кулаки, да так, что ногти впиваются в нежную кожу ладоней. Как же хочется сказать ему, что он был единственным. Но раз он такой разборчивый, то пусть пеняет на себя.
— Спорим?
— Я что, на мальчика похож? — приподнимает густую бровь, словно забавляясь ситуацией, только вот мне не весело.
— А что, боишься проиграть? Или стал настолько стар, что член не встанет? — поддеваю, прекрасно зная, что после таких слов он не сможет отказаться.
— Алла, если я не хочу бабу, то меня ничто не может заставить ее поиметь, — ласкает меня придирчивым взглядом, пытаясь доказать мне, а возможно самому себе, что я безразлична.
В том-то и проблема.
— Но ты ведь хочешь меня… Просто боишься испачкаться. Так давай поспорим. Проверь свою железную выдержку? Сможешь избежать секса со мной, я становлюсь шелковой и больше не порчу тебе жизнь, а если…
— Никаких если, у меня уже много раз была возможность тебя трахнуть, но, как видишь, проблем нет, и я держусь…
— А если твой сучок окажется во мне, — его губы дергаются на такое описание его болта. — То ты отпускаешь меня и больше никогда не появляешься в моей жизни.
— Даже если убивать будут? — делает шаг ко мне и смотрит пристально. А у меня от такого вопроса даже волосы на затылке шевелиться начинают, но я киваю.
— Даже если будут убивать.
Он согласен? Может, это мое спасение. Мой шанс на горячо желаемую свободу. Смотрю прямо в глаза Тамерлану, а сердце так и колотится в грудной клетке, словно взбесившийся пейнтбольный шарик.
Странно, но его взгляд горит чем-то очень опасным, азартным. Даже лицо его как будто становится моложе, озорней.
— Не вопрос, но у меня одно условие, — тоже кивает, принимая правила. — Держись от меня подальше.
— В смысле?
— Ну ты же профи? Соблазняй на расстоянии, но не подходи. Не прикасайся, — удивляет своими требованиями, делая задачу в разы сложнее. — Даю тебе три дня. Проиграешь и будешь шелковой как кошечка. Если прикажу, будешь тапочки мне в зубах приносить, — небольшая пауза, мерзкая ухмылка. — Голая с ошейником.
Какая невиданная наглость. Тапочки ему носить. Голой, да еще и в ошейнике. Алла, ты же не струсила? Нет, нет, Алла, возбуждаться от нарисовавшейся в голове грязной картины тоже нельзя, это делу мало поможет. Теперь ты солдат и твоя задача трахнуть врага и свалить с его территории. Забыть это чудовище и начать свою жизнь заново. Без мужчин!
— По рукам! — говорю, и он протягивает руку, и я вкладываю свою ладошку в его огромную лапу. Только вот вместо злости по телу ток пробегает, а его лицо наливается свинцом, губы призывно открываются, а в следующую секунду я чувствую, как мой рот стал заложником его горячего языка.
Секунда, вторая, третья и я уже падаю в пропасть, колени подгибаются, в горле пересыхает. Руки цепляются за сильные плечи, а ноги грозятся расслабиться окончательно.
— Хорошо, что не мне нужно тебя соблазнять, иначе ты бы уже проиграла, — слышу шепот в губы и словно гейзер взрываюсь от негодования!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Толкаю в стальную грудь и вытираю мокрые губы тыльной стороной ладони, показывая своё отвращение, которого во мне точно нет.
— Это был тактический ход…
— Гитлер то же самое сказал, перед тем как с собой покончить, — усмехается этот ублюдок и уходит, оставляя меня голодной, неудовлетворённой и злой.
Это война!
Глава 24. Алла
И так. Три дня.
У меня всего три дня, чтобы найти способ запихнуть его сосиску в мою булочку. И это сравнение наталкивает меня на мысли, которые я тут же решаю реализовать. Солдат должен быть в боевой форме.
— Тамерлан, милый? — заглядываю в кабинет ублюдка в тот момент, когда он откладывает в сторону телефон. Смотрит раздраженно.
— Давай ты свои нелепые попытки начнешь чуть позже, я занят.
Урод. Занят он, да, а мне какое на это дело? Он же вроде как на неделю отпуск взял, так пусть занимается только мной.
— Да, да, я даже не собиралась, — сухарь. — Просто я так и не поела.
Лицо Тамерлана немного расслабляется, и он кивает, видимо, и правда думал, что я прямо сейчас на него нападу. На голодный желудок-то!
— В коридоре лежит кошелек. Возьми карточку и закажи все, что хочешь. Только в покое меня оставь.
Ретируюсь с милой улыбкой, внутри клокоча от гнева. Ну, погоди у меня, стареющий хмырь, не на ту напал.
Затем прикрепляю его карту к своему телефону с ехидным смешком. Теперь без его ведома я могу заказывать все, что мне вздумается, а фантазия у меня ого-го.
Я быстренько банкротом его сделаю, уж что-что, а деньги тратить я мастер. И для начала заказываю огромную пиццу, состоящую из бекона, ветчины, грибов, помидоров, четырех видов сыра и, конечно, политая оливковым маслом. Колу, салат. Так же совершаю заказ на вечер в одном из самых дорогих ресторанов Москвы.
Зря, зря Тамерлан дал мне такое оружие в руки. Ну и конечно же мне нужны новые вещи, поэтому пока жду свой заказ, закидываю в корзину побольше шелковых халатиков и нижнего белья, косметики, духов. Обувь моя страсть, поэтому заказываю сразу пять пар туфлей на шпильках. Они отлично будут сочетаться с моим голым телом.
Тамерлан, держись.
Сметаю чуть ли не все, что попадается на глаза. Даже не замечаю, как быстро пролетает время.
С голодухи уминаю сразу три куска пиццы, стоило ей появиться на кухне, обдумывая свой первых ход.
Ничего вкуснее не ела, а может быть это из-за того, что трачу деньги Тамерлана. Ведь это вдвойне приятно. И сколько еще можно будет заказать... Смачно облизываю каждый пальчик и вдруг чувствую, что припекает щеку. Поворачиваю голову и замечаю на пороге Тамерлана.
Сейчас весь его вид говорит о том, что он и сам не прочь облизать мои пальцы, но этот чёрствый пень держится и даже не двигается.
Ну и пускай смотрит, жалко мне что ли, а если учесть, сколько его денег ушло за полчаса, я готова ещё сальсу перед ним станцевать.
— Хочешь? — очень двусмысленно интересуюсь я, на что Тамерлан хмыкает и садится рядом, а я только и жалею, что не разделась догола. Возможно, тогда он точно бы среагировал на мое тело, а не стал, как животное уминать пиццу.
Несмотря на то, что я уже наелась, мне требуется хотя бы начать боевые действия. Поэтом беру кусок пиццы и максимально широко открываю рот, чтобы продемонстрировать ему свои способности. Откусываю медленно, показывая зубки, при этом не закрываю глаза.
Тамерлан ведется как мальчишка, даже смешно становится, смотрит внимательно, прекращает жевать, сглатывает. А я продолжаю играть, растягиваю сыр, наматываю на язык и проглатываю, что весьма и весьма приближает меня к цели, ведь штаны Тамерлана уже натянулись довольно внушительным предметом.
— Ты грязная, — что-то говорит Тамерлан, но я уже не слышу, все мое внимание заняли его руки, которые он приближает к моей груди.