линию жизни своего подопечного, уводя его от всевозможных опасностей, так как он о них знает заранее. Ну, или уводит от человека большую беду, заменяя её на малую.
– Это как же? – Шурка широко раскрыла глаза.
– Да очень просто: к примеру, должен на человека сегодня с крыши высокого дома кирпич упасть, а ангел-хранитель заранее знает про это, и сделает так, чтобы, к примеру, у человека этого живот прихватило, – Агния улыбнулась, – и он полчаса на горшке просидит. А кирпич тем временем с крыши просто так упадёт, и человек жив останется. А если бы ангел-хранитель его линию жизни в тот момент не скорректировал, то лежал бы этот человек на мостовой с пробитой головой. Вот так.
– Хм…. – недоверчиво прищурилась Александра, – а как же ангел может так сделать, чтобы у человека живот прихватило, а?
– Опытный ангел-хранитель ещё и не то может сделать, – с глубокой убеждённостью произнесла Агния.
– А ты, значит, стало быть, не очень опытный ангел, коли тебя сюда сослали?
– Значит, не очень… – удручённо подытожила Агния, и надолго замолчала.
Шурка тоже долго молчала, переваривая услышанное. Потом вскинулась:
– Так получается, что здесь тебе трудно приходится, да?
– Да уж несладко…
– А что, простыми какими-нибудь способами тебе его охранять не получается? – она неопределённо поводила в воздухе обоими ладошками, – ну, как ты только что говорила? Сделать так, чтобы у товарища лейтенанта, – она скосила глаз на Андрея, – живот вовремя прихватило, что ли? Так нельзя?
При этих её словах Андрей заворочался, недовольно засопел, всем своим видом показывая, что разговор зашёл в ненужное уже русло.
– Пока я здесь, я этого не могу – таких возможностей у меня здесь нет. Да и вижу я его смерть только за несколько секунд, не дальше. Вот и приходится…. – Агния зябко поёжилась, тяжко вздохнула – Ну, ты видела.
Шурка закусила разбитую нижнюю губу, и упёрлась подбородком в сложенные ладони, брови её изогнулись и поднялись домиком:
– Бедненькая! И мучиться тебе приходится, и умереть-то ты не можешь, но тебе всё равно очень-очень больно? Так же, как человеку?
– Да, очень больно. Но ничего не поделаешь, – Агния пожала плечами, – надо искупать свою вину.
– Во дела! – горестно выдохнула Александра, – это что же получается? Прям штрафбат какой-то! Только для ангела!
– Что такое штрафбат? – недоумённо спросила Агния.
– Ну, это…. – Шурка неуверенно посмотрела на лейтенанта.
Андрей, за всё время разговора не проронивший ни слова, кашлянул, помолчал, и коротко объяснил, обращаясь к Агнии:
– Штрафбат это – штрафной батальон. Подразделение, куда на определённый срок отправляют провинившихся солдат и офицеров, и где они и искупают свою вину.
– В чём провинившихся, и как искупают? – удивлённо спросила Агния.
– В чём, в чём! Да в чём угодно: подрался, к примеру, украл чего-нибудь, струсил, предал своих товарищей, нарушил приказ! А искупают кровью – штрафников бросают в самое пекло, где голову сложить проще простого. И гибнут они сотнями.
– А в чём же искупление? Если они погибают? – непонимающе захлопала ресницами Агния.
– В том и искупление – своей кровью они смывают с себя свою судимость. И родные его… уже не родственники предателя, а… – Андрей замялся, не зная, как сказать, но быстро нашёлся и продолжил: – а сын, к примеру, может всем говорить, что мой папка, мол, на фронте геройски погиб. Ну, и не все же погибают! Если ранило – то тоже считается, что смыл кровью. Таких обратно отпускают. И они дальше воюют. Вот так.
Некоторое время Агния сидела, как громом поражённая, потом тихо произнесла:
– Надо же! А я и не знала…. Оказывается, везде всё очень похоже устроено!
Все надолго замолчали, погружённые каждый в свои думы. Стало слышно, как капают капельки воды, стекая со среза крыши.
Под воздействием разговора на Андрея Чудилина нахлынул вал воспоминаний. Июнь 41-го, военкомат, лётная школа, лётное училище, присяга, первый вылет, первый сбитый фриц…
В реальность его вырвало громко произнесённое слово:
– Присяга!
Андрей вскинулся, поднял голову, посмотрел на Агнию – это был её голос. Она повторила:
– Андрей, присяга!
– Что «присяга»? – не понял он.
– Ты принимал присягу, так? – она сверлила его своими глазами.
– Принимал, само собой.
– И Шурка принимала?
Андрей пожал плечами:
– Ну разумеется, она же – военнослужащая.
Агния перевела взгляд на Александру. Та закивала:
– В ШМАСе31 принимала.
Агния закусила губу, некоторое время оценивающе смотрела на Андрея, потом на Шурку. У Андрея зачесалось-защекоталось в голове – верный признак того, что Агния в данный момент что-то пыталась там раскопать в завалах его памяти. Через пару секунд она нашла то, что искала – текст присяги.
– Так, давайте… – Агния встала и повернулась к ним лицом.
– Что давайте? – не понял Андрей.
– Присягу буду принимать!
– Да тебе-то зачем? Ты же…
– Что «я же»? – вскинулась Агния, – не Боец? Не ваш Товарищ?
Андрей от её напора слегка стушевался:
– Так не… ну не то что-то… Присягу принимают в торжественной обстановке, оркестр там, строй, знамя…
– Ты можешь это мне обеспечить?! Оркестр там… и всё прочее?
– Агнюш, ну осади ты назад! – Андрей начинал вскипать, – ну какой оркестр, ты же сама знаешь, кто ты и на каких основаниях здесь, ты же… ты же…
– В данный момент я – боец Красной Армии, я – ваш товарищ. Я – борт.стрелок. Член твоего… – она запнулась, и продолжила: – …нашего экипажа. И я должна принять присягу!
– Послушай, – схватился за последнюю соломинку Андрей, – присягу принимают с оружием в руках. А мы – сидим на губе, и пистолеты у нас отобрали… А надо с оружием в руках.
– Обойдусь и так! Моё тело – моё оружие! – она вскочила, оттянула воротничок гимнастёрки, показала свежий шрамик на шее, ткнула ему в нос свою ладошку с таким же свежим, синеватым шрамом посередине, – Забыл? Вставай, говорю!!
И было в её голосе что-то такое, что-то идущее из самой глубины души, с надрывом, «до косточки», что Андрей молча встал, да так и остался стоять, упёршись головой в низкий потолок. Шурка тоже вскочила, одёрнула гимнастёрку, и тоже, проникшись торжеством и важностью момента, застыла по стойке смирно.
Агния глубоко вдохнула, и, глядя прямо в глаза Андрею, начала:
– Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь…
Пока Агния читала текст присяги, Андрей смотрел ей в глаза. Знакомые слова, произносимые этой маленькой девушкой, его собственным Ангелом-хранителем, ложились на память, отпечатывались на подкорке. Только сейчас Андрей со всей полнотой осознал, насколько важно ЭТО было для неё. В данный момент для неё