Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

единственной страной, которая делала хоть что-то в своём секторе в рамках эффективной оккупации. И хотя это что-то представляло собой лишь «тонкую линию постов полиции, протянувшихся вдоль восточной границы затребованной территории. Однако – и на это обращалось внимание – линия оккупации контролирует вход, обеспечивая наименьшее физическое сопротивление (для продвижения) на оставшуюся часть канадского сектора. Канада уже пыталась использовать эту линию оккупации как препятствие для работы исследователей в канадском секторе кроме тех случаев, когда они получили такое разрешение от канадских властей»[254].

Решение же объявлять или нет о своём собственном секторе в Арктике, должно было вытекать из общей позиции США в отношении полярных территорий. Причём любая занятая ими позиция несла серьёзные риски. С одной стороны, любое официальное заявление о существовании американского сектора означало бы не только «молчаливое признание» российского и канадского секторов, но также и любых секторов других стран. С другой стороны, оспаривание секторной концепции лишало Соединённые Штаты возможности установить свой собственный сектор. Таким образом, наиболее удобной позицией для США становилось как раз то самое «сознательное молчание», о котором говорил Л. Пирсон.

Достаточно критически отнёсся к концепции секторов и такой видный американский юрист, как Ч. Хайд[255], подчёркивая, что «это, прежде всего, метод измерения географического объёма притязаний, не учитывающий их юридическую ценность. Опора на этот метод означает игнорирование особенностей рассматриваемого региона – является ли он сушей, льдом или водой. Не учитывается значение открытия или исследования (территории) и в ещё меньшей степени отсутствие контроля»[256]. Допуская некоторое снижение требований для получения суверенитета над приполярными землями за счёт отказа от необходимости создания на них поселений, он считал, что государство, претендующее на эти территории, должно, так или иначе, обеспечить контроль над ними.

4.3. Укрепление прав Канады на Арктический архипелаг в 1930-е годы

В условиях «сознательного молчания» американских властей на тему секторов оспаривание канадского арктического сектора могло осуществляться в США только на экспертном уровне. Наиболее заметная такая попытка состоялась на конференции «Проблемы суверенитета в Арктике и Антарктике», организованной в августе 1930 года Уильямстаунским институтом политики (штат Массачусетс). Поводом стало заявление на конференции канадского докладчика, декана Школы права Макгильского университета П. Корбетта, что Канада предъявляет права на все земли между своей материковой частью и Северным полюсом. С его слов, правовой основой для претензий на уже известные земли являлось их открытие британскими моряками, а также «такая оккупация, которую позволяют особо трудные условия данной территории»[257]. На тех территориях, где оккупация была невозможна, право Канады оправдывалось принципами территориальной близости и стратегической значимостью.

Фактически Корбетт направлял острие своего выступления против США, заявляя, что доминион будет «возражать против приобретения Соединёнными Штатами любых земель к северу от Канады, открытых американцами»[258]. Он отдельно сослался на заявления канадского министра внутренних дел Ч. Стюарта в июне 1925 года. Реплики Корбетта вызвали немедленную ответную реакцию американских участников. В частности, известный географ Л. Мартин заметила, что, хотя Соединённые Штаты не делали официальных представлений в отношении владения землей к северу от Канады, они тем не менее «никоим образом не отказывались от своего права утвердить свои права в такое время, которое они сочтут подходящим»[259]. В свою очередь известный американский эксперт-международник Г. Нортон прямо спрашивал у Корбетта, какое значение с точки зрения международного права может иметь заявление канадского министра внутренних дел.

Интересен даже не сам этот спор, сколько реакция на него в США. В отличие от ситуации 1925 года, когда американская пресса всерьёз обсуждала возможность предъявления США претензий на арктические острова, в 1930 году позиция Канады встретила гораздо большее понимание. Показательна редакционная статья в газете «Нью-Йорк таймс», которая признавала, что, несмотря на открытие неканадскими исследователями отдельных участков Арктического архипелага, «лишь канадцы предприняли дальнейшие необходимые шаги для подкрепления своих (территориальных) претензий путём создания постов полиции, почтовых отделений и торговых пунктов и осуществления юрисдикции над разрозненным коренным населением»[260].

По мнению той же газеты, критики Корбетта совершенно упустили из виду важный момент в его выступлении – значение Арктики прежде всего как связующего узла для организации авиаперелетов между Восточным и Западным полушариями. Готовность Канады создать на арктических островах необходимую для этого инфраструктуру и не быть, как выразился Корбетт, «собакой на сене» (the dog in the manger) является вполне достаточным и нельзя требовать от Канады большего.

Очевидная эволюция позиции США в течение всего лишь нескольких лет в сторону большего признания претензий Канады на весь Арктический архипелаг, даже в условиях «сознательного молчания» официального Вашингтона, объяснялась несколькими факторами.

Прежде всего, к концу 1920-х годов стало окончательно ясно, что не существует никаких новых земель к северу от уже известных островов Арктического архипелага, что резко снижало важность споров с Канадой по этому вопросу.

С другой стороны, в течение всех 1920-х годов неуклонно усиливалось канадское присутствие на островах. Помимо новых постов полиции, действовавших одновременно как почтовые и таможенные пункты, открылись торговые фактории, появились первые больницы и церкви. Росла численность населения. Игнорировать эти факты с каждым годом становилось всё труднее.

Крайне важное значение имело признание Норвегией в ноябре 1930 года канадского суверенитета над островами Свердрупа. До этого момента она являлась единственной страной, которая официально оспаривала принадлежность Канаде каких-либо островов Арктического архипелага. Отказ Норвегии от прав на эти острова, на которые она могла претендовать по праву открытия, крайне затруднял выдвижение аналогичных претензий со стороны США. Канадские власти воспользовались разрешением данного спора, чтобы в очередной раз напомнить о принадлежности Канаде всего Архипелага. В заявлении канадского правительства, цитировавшегося и в американской прессе, приводились примеры реального осуществления суверенитета Канады над этой территорией и делался вывод, что «таким образом, право Канады, основанное на географической сопредельности и британских открытиях и исследованиях, было завершено эффективной оккупацией и управлением»[261]. Не был забыт и секторный принцип. Как было сказано, «канадский арктический сектор обозначен на официальных картах и сформулирован в официальных заявлениях, особенно министром внутренних дел в Палате общин в 1925 году. Карты и публичные заявления показали, что Канада предъявляет права на всю территорию к северу от материковой части Канады в секторе, расположенном между меридианами 60° и 141° западной долготы»[262]. Важно, что в отличие от Норвегии, которая специально оговорила своё непризнание секторного принципа во время переговоров по островам Свердрупа, ни одна страна, включая и США, не стала опротестовывать данное заявление канадского правительства.

Определённую роль сыграло и дело об острове Пальмас, создавшее