Читать интересную книгу Яик-Горынович - Павел Георгиевич Малов

наотрез отказались преследовать бежавших калмыков. Собрав очередной круг, зашумели, гневно перекрикивая атамана Тамбовцева и старшин:

– Не пойдем в Кизляр ловить косоглазых, и баста! Мы вам, собачьи души, в полицейские не нанималися… Матушка-императрица черным по белому в своей бумаге отписала никуды нас больше дуриком не спосылать.

– Дубина, окстись! – горланили в ответ старшины и напирали на казаков непослушной стороны. – Написано не посылать вас в Москву, в легион тамошний, а в Кизляр к косоглазым инородцам велено посылать!

– Не пойдем! – громче всех орал Зарубин-Чика, которого медом не корми – дай только побунтовать да попьянствовать. – Казаки, не пойдем в Кизляр, опять старшины с Тамбовцевым и Матюшкой Бородиным на нашем хрене в рай Господний въехать метят! Март на дворе, не за горами весенняя плавня, а нас, войсковых казаков, – в Кизляр?.. И тю-тю тогда наша рыбка! В плавню опять токмо богатеи ловить будут, а нас – в сухие, жаркие степя, за калмычьем косоглазым гоняться!

– Верно говорит Чика, братцы, – поддержал приятеля Михаил Атаров. – Никто не иди в Кизляр, пускай старшины сами туды едут!..

4

В Питер в который уже раз отбыла казачья депутация с жалобой на атамана, старшин и генерала Траубенберга. Поехало два десятка несогласных во главе с известным бунтарским сотником Иваном Кирпичниковым. Но в столице выборных казачьих депутатов до царицы не допустили, шесть человек, пытавшихся проникнуть за ограду императорского дворца, арестовали. Остальные, и Кирпичников в том числе, спешно бежали обратно на Яик-Горынович. Правительство показало, что вступать в какие-либо переговоры с бунтовщиками больше не намерено. И казаки поняли, что пришло время для решительных действий.

Это была последняя их попытка договориться и уладить все дело миром перед отчаянным вооруженным выступлением в январе 1772 года, в результате которого были убиты генерал фон Траубенберг, атаман Петр Тамбовцев, многие старшины и офицеры. Личного уполномоченного Екатерины Второй гвардии капитана Сергея Дурново восставшие казаки тоже хотели лишить жизни, но его спас от смерти Максим Шигаев, знавший, что это за птица и к каким страшным последствиям привело бы его убийство.

На следующий день после расправы над командой Траубенберга, 13 января 1772 года, яицкие казаки спешно созвали круг непослушной, войсковой стороны, сместили старых старшин и выбрали новых. В их число вошли Михаил Толкачев, Иван Кирпичников, Максим Шигаев, Петр Красноштанов, Иван Ульянов, а также Трифонов, Сенгилевцев, Лабзенев, Краденов и другие. Отныне они должны были управлять яицким народом, строго следить за порядком и не допускать никаких несправедливостей с выплатой казакам жалованья, паевых денег и распределением участков для рыбной ловли. Выборных старшин теперь называли поверенными (присутствующими), или попросту – судьями. Наученные горьким опытом, единоначального войскового атамана казаки решили пока не избирать, положившись на коллективное, демократическое руководство.

Штаб восстания, до этого находившийся в избе Михаила Толкачева на Кабанкиной улице, переместился в войсковую канцелярию, сильно пострадавшую во время недавнего выступления, погромленную мятежниками. Сразу же после избрания войсковых судей встал вопрос о взаимоотношениях новых, бунтарских властей с официальным Петербургом.

Затевать кровопролитную и бессмысленную войну со всей империей, конечно же, никто не хотел. За исключением некоторых радикально настроенных сорвиголов вроде Ивана Ульянова, Ваньки Зарубина и Тимохи Мясникова, все стояли за мирное разрешение конфликта. И хотя по приговору круга казнили несколько старшин, особо ненавистных казакам непослушной стороны, остальных привели к присяге.

По настоянию Максима Шигаева освободили из-под ареста легко раненого, помятого в свалке капитана Дурново и всех остальных офицеров и престарелых солдат-инвалидов Алексеевского пехотного полка, взятых в плен во время недавнего возмущения, всего числом до ста человек. Все они тут же, на выделенных войском санях, отбыли до ближайшего правительственного форпоста Верхне-Яицкой дистанции и далее, в губернский Оренбург, откуда и начали свой бесславный поход на непокорный Яик.

Затем повстанцы приступили к составлению прошения на высочайшее имя здравствующей императрицы Екатерины Алексеевны, где пытались объяснить причины, побудившие яицкое войско прибегнуть к столь жестким и даже трагическим мерам в отношении генерал-майора Михаила Михайловича фон Траубенберга, некоторых офицеров и солдат его команды, а также бывшего атамана Петра Тамбовцева и казненных старшин.

Сочинял петицию грамотный и начитанный Максим Шигаев. Остальные поверенные судьи подсказывали, что вставить. Не так давно прибывший в составе делегации из Питера сотник Иван Кирпичников доказывал, что виновником всех бед и напастей, обрушившихся на яицкое войско, является никто иной, как вице-президент Военной коллегии граф Захар Чернышев.

– Он, он, вражина, палки нам в колеса вставляет! – зло говорил Кирпичников, крепко сжимая в большом, жилистом кулаке шапку и ударяя им о стол в войсковой канцелярии. – Об том же и генерал Григорий Григорьевич Орлов толковал, тожеть грах, полюбовник тайный Катьки-императорши. Мы, обретаясь в столице, на прием к Орлову ходили, он нам все как на духу и выложил. Бумагу отписал ко всему войску, которую я и привез в городок, да генерал Траубенберг ее под сукно похерил, народу не показал. А в ней вся правда была прописана, потому как надежа наша, грах Григорий Григорьич Орлов, нашу сторону взял, а не Матюшки Бородина и Тамбовцева, Царство ему Небесное… И братец старшой генерала Орлова, Иван Григорьевич, тоже войску благоволит. Вот бы нам под их руку, а не Захарки Чернышева!

– Все верно, братья-казаки, – поддержал Кирпичникова уважаемый среди непослушной стороны Михайло Толкачев. – В прежние времена, старики сказывают, при анпираторе Петре Первом Алексеевиче, яицкое войско под дирекцией генерал-фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева состояло и никаких гонений не было. Все чин-чинарем, по закону, без самоуправства атамана и старшин. А как передали нас под руку Военной коллегии, так все и началось…

Казаки дружно постановили просить императрицу, чтобы она своим указом вывела их из управления Военной коллегии и лично вице-президента графа Чернышева, а передала в дирекцию «одной персоны» – графа Григория Орлова или его старшего брата Ивана Григорьевича Орлова. При этом напоминали, что подобная система управления яицким войском была при императоре Петре Первом и очень хорошо себя показала.

Виновниками происшедших в начале января в Яицком городке беспорядков казаки считали генерала Траубенберга и атамана Тамбовцева со старшинами, объясняя все их несправедливыми действиями. Генерал первый отдал приказ стрелять из пушек и ружей по мирной процессии безоружных горожан, шедших на площадь к войсковой избе с иконами и церковными хоругвями, во главе с настоятелем местного Петропавловского храма отцом Михаилом Васильевым.

В Санкт-Петербург с челобитной отправилась очередная делегация в составе четырех человек во главе с Максимом Григорьевичем Шигаевым, и в городке стали ждать высочайшего указа императрицы, надеясь на ее справедливое и мудрое решение. Но все чаяния наивных, как малые дети, храбрых степных «лыцарей» были тщетны.

Яицкая станица в Петербурге была тут же