Мы громко хохотали; вдруг осклабленное лицо одной из обезьян появилось совсем перед нами. Она, точно по волшебству, спустилась с каменной глыбы над нами. Мы испугались, попятились вглубь пещеры. Бабуин резко крикнул, и все остальное стадо кинулось к нему. Я уже сказал, что в нашей пещере могло бы поместиться шесть таких мальчиков, как мы; но рядом была еще вторая, маленькая пещера, внутренняя, в которую мы раньше не вошли, так как вход в нее был очень тесен. Ромер закричал: "Идем в нее!"
И он первый задом вошел в этот грот, за ним Гастингс со своим узлом, наконец и я, и хорошо сделал. Бабуины, которые точно совещались между собой с полминуты, ворвались в первую пещеру как раз, когда я вползал во второй грот. Их было пять или шесть штук; все огромные, с огромными клыками. Прежде всего они набросились на узелок Ромера, открыли его, завладели провизией и скоро попрятали ее в свои защечные мешки; потом обезьяны изорвали в клочки остальные вещи. Покончив с узелком, два бабуина побежали ко второй пещере и увидели нас. Один протянул к нам свою длинную руку, пытаясь схватить кого-либо из нас, но Гастингс резнул ее ножом, и обезьяна тотчас же спрятала лапу. Было смешно видеть, как она показывала руку остальным и кончиком языка пробовала кровь. А уж такой болтовни я никогда не слыхал. Они сердились; вот новые бабуины вбежали в пещеру. Еще одна обезьяна попыталась схватить кого-нибудь из нас и тоже получила удар ножом. Потом штуки три сразу протянули к нам лапы, и мы серьезно ранили их. Около часу они повторяли свои попытки, потом ушли из пещеры, но остались подле входа в нее и визжали и выли невероятно. Все это утомило нас, и Ромер сказал, что ему хотелось бы снова очутиться в тюрьме; я чувствовал то же самое, уверяю вас. Но выйти из пещеры было немыслимо, бабуины разорвали бы нас на куски.
Два часа ждали мы, чтобы животным надоела такая игра, и они ушли; мы очень желали этого, так как нас томила жажда. Наконец, одна из обезьян пронзительно вскрикнула, и стадо умчалось во всю прыть. Выждав несколько времени и видя, что бабуины не возвращаются, мы осторожно выползли и огляделись. Ничего не было поблизости; только какой-то готтентот сидел на камне и сторожил свой скот, который лежал, пережевывая жвачку".
- Вот каково было наше первое приключение, мастер Уильям. Но теперь пора и отдохнуть. Надеюсь, завтра будет хорошая погода.
- Мне очень хочется узнать, что дальше случилось с вами, Риди, сказал Уильям.
- И узнаете сэр; но на все свое время, - ответил старик. - И, посмотрите: погода разгулялась, и мне хочется поймать парочку рыб на завтрашний день.
- Я пойду с вами, Риди, - сказал Уиль, - я не устал.
- Ну, вот удочки. До свидания, мистер и миссис Сигрев.
ГЛАВА XXXV
Постройка здания склада. - На берегу. - Счастье. - Томми убивает жуков. - Вселенная.
Несколько дней стояла отличная погода. Юнона, все еще слабая, по временам страдала, но все же могла готовить кушанье и выполнять легкую работу. Она всегда была набожная, хорошая девушка, но со времени спасения от великой опасности, сделалась еще благочестивее; нередко, выходя раньше всех из дому, Риди видал как она стоит под кокосовым деревом и усердно молится Богу.
Риди делал вид, что не замечает ее, но мысленно говорил себе:
- Под этой черной кожей живет душа, гораздо выше и лучше, чем у многих белых.
Так прошло около двух недель; Уиль, Риди и Сигрев с рассвета до вечера усердно работали на постройке, а к ночи так уставали, что даже Уильям не просил Риди продолжать рассказа.
Наконец, амбар выстроили, покрыли крышей, хорошо закрыв три его стены листьями и ветвями. Нижнюю его часть приспособили для того, чтобы загонять в нее скот на ночь и на время дождей. Устроили извилистую тропинку, прорубив ее в лесу. Пни срубленных пальм выкорчевали. Все принесенное с прежнего берега сложили в этом амбаре. По окончании постройки решили сделать праздник. И в этот день был не только отдых, но и настоящий праздник. М-р и миссис Сигрев, Уильям и дети пошли гулять, а Риди велел Юноне нарезать черепашье мясо. Миссис Сигрев показали амбар; в то же время туда переселили козу с четырьмя козлятами. Потом прошли посмотреть на посевы; оказалось, что, несмотря на дожди, ростков еще не показалось.
- Для этого нужно больше солнца, - сказал Сигрев Селине, - если простоит еще несколько таких дней - наш посев зазеленеет.
- Посидим, тут на бугорке совсем сухо, - сказала миссис Сигрев. Какой чудный день. Не думала я, - прибавила она, взяв руку мужа, - что я буду так счастлива на необитаемом острове. И как время летит. Я думала, что мне будет недоставать книг, но, право, я не успеваю читать.
- Работа - источник счастья, - заметил Сигрев, - особенно работа полевая. Человек занятой - всегда счастлив, конечно, если ему не приходится работать через силу. Даже в тяжелые минуты - труд заставляет забывать о горе. Мне даже кажется, что праздный не может быть истинно счастлив.
- Но, мама, у нас не всегда будет так много дела, как теперь, - сказал Уильям.
- Конечно, - подтвердил Сигрев, - и тогда книги принесут нам много наслаждения.
- Что ты там делаешь, Томми? - спросил он младшего сына.
- Убиваю жучков.
- Зачем, Томми? Они тебя не трогают.
- Я не люблю их, папа.
- Это не причина, Томми, нехорошо и жестоко убивать животных без нужды.
- Юнона же убивает мух, - отозвался мальчик.
- Да, потому что это иногда необходимо; но она не убивает их просто от нечего делать, Томми. Все создания совершенны и бесконечно разнообразны, Уильям, - прибавил Сигрев, обращаясь к старшему сыну, - разнообразие видишь даже между особями одного рода и вида; как среди многих миллионов человеческих существ никто не найдет двух совершенно одинаковых людей, так, если бы ты мог рассмотреть все листья в лесу, ты не отыскал бы двух листочков, совершенно сходных между собой по строению и рисунку.
- Мне трудно поверить этому, - сказал Уильям, - мне кажется, многие животные до того сходны между собой, что я не могу отличить одного от другого. Да вот хотя бы овцы.
- Правда, - сказал Сигрев, - ты не видишь в них никакого различия, но пастух, который смотрит за стадом в семьсот голов, отлично узнает каждую свою овцу; это доказывает, что между ними есть большое различие, незаметное, впрочем, для обыкновенного наблюдателя. И то же самое, конечно, можно сказать решительно обо всех живых созданиях. Заметь также, до чего человеческое искусство далеко от совершенства созданий, сотворенных рукой Всевышнего. Посмотри вот на этот простой цветочек; вглядись в красоту его формы, в прелесть тонов! Второй выдающейся чертой мироздания, - помолчав, прибавил Сигрев, - можно назвать "порядок".
- Укажи, папа, где и в чем можно заметить эту черту, царящую во Вселенной? - спросил Уильям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});