- Правда, Риди, - сказал Сигрев. - Никто никогда не знает, что может случиться.
- Видите ли, сэр, говоря между нами, туземцы часто переправляются с одного из островов на другой за кокосовыми орехами. Не знаю, населены ли соседние острова; может быть нет, может быть да; и если населены, мы не знаем характера туземцев. Я это сообщаю вам; но лучше не говорите ничего миссис Сигрев; это может встревожить ее. Я уверен, мастер Уильям, что вы не проговоритесь?
- О, нет, ни за что, поверьте мне, Риди.
- Вот мы и на месте, - продолжал старик. - Видите, мы перешли через холм, покрытый густым лесом. Тут впадина. Это тоже поможет скрыть наше строение. Отличное место; покатость достаточно велика, и вода будет быстро и хорошо стекать с нее.
- А далеко ли мы от дома, Риди? - спросил Сигрев.
- По моим соображениям, не больше, как на расстоянии полутораста ярдов по прямой линии. Но по дорожке будет вдвое дальше.
- Итак, начнем.
- Я отмечу деревья, чтобы знать, которые нужно свалить и которые останутся. Пожалуйста, мастер Уильям, возьмитесь за другой конец веревки.
Наметив место для постройки, они пустили в ход топоры и пилы. Одно дерево падало за другим. Работа продолжалась до обеда.
- Дорогой Уильям, и ты, мой друг, вы устали, вам жарко - сказала миссис Сигрев, когда все уселись за столом. - Вам не следует так усиленно работать.
- Рубить деревья жарко, мама, - ответил Уильям, - но усиленная работа никому не может повредить, особенно, если после этого за обедом ешь вкусный суп из черепахи. Мы порядком проголодались и сделаем честь стряпне Юноны. Но что с тобой, Томми?
- Мы с Томми в ссоре, - сказала миссис Сигрев. - Утром у меня был наперсток; я сидела и шила. Потом Юнона позвала меня из дома. Ушла я; Каролина была со мной, Томми же остался дома. Когда я вернулась обратно, Томми был у порога, а подле моего шитья я не увидела наперстка. Я спросила Томми, не видал ли он - его, и в ответ услышала, что он его поищет. Томми поискал наперсток, но ничего не нашел. Тогда я спросила, не унес ли он его с собой из дому, но опять услышала, что наперсток скоро будет найден. Я уверена, что Томми его взял и только не хочет сказать, брал он его или нет. И вот я целое утро не работала.
- Томми, ты взял наперсток? - серьезно спросил Сигрев.
- Я его найду, папа.
- Это не ответ. Ты взял наперсток?
- Я его найду, - плаксиво ответил Томми.
- Только это я от него и слышу, - сказала миссис Сигрев.
- Хорошо же; он не получит обеда, пока наперсток не отыщется, заметил м-р Сигрев.
Томми заплакал.
В это время Юнона внесла черепаший суп, от которого распространялся очень привлекательный запах. Томми заплакал еще громче.
Работники сильно проголодались, и после первой тарелки Уиль попросил дать ему вторую порцию. Проглотив несколько ложек, он вдруг поднес руку ко рту и через секунду вынул оттуда что-то.
- Мама! - вскрикнул мальчик. - Твой наперсток! Я чуть не проглотил его.
- Вот почему Томми уверял, что он скоро найдет пропажу, - с улыбкой сказал Риди. - Он, верно, хотел выудить его после обеда из остатков супа. Ну, миссис Сигрев, я не говорю, что Томми хороший мальчик, но все же он ведь не сказал неправды.
- Конечно, - поддержал его Уильям. - И раз наперсток нашелся, я думаю, если Томми попросит прощения, папа его простит.
- Поди сюда, Томми, - сказал Сигрев, - скажи, как и зачем ты опустил в суп наперсток?
- Мне очень хотелось попробовать супа, папа, и я собирался наперстком зачерпнуть бульон, но обжегся и уронил его.
- Ну, в наперсток, во всяком случае, не поместилось бы много черепашьего бульона, - заметил Риди. - А почему вы не сказали маме, где наперсток?
- Я боялся, что мама выльет весь суп, - ответил Томми, - и его не останется.
- Вот в чем дело! Ну, Томми, я сказал, что тебе не дадут обеда, пока наперсток не найдется; раз он нашелся - обедай. Только, если ты когда-нибудь снова откажешься отвечать, я тебя накажу гораздо строже, сказал отец.
Томми был доволен, что выговор окончился, а еще довольнее, что ему дали поесть. Окончив одну тарелку и попросив другую, он сказал:
- В следующий раз Томми возьмет не наперсток, а оловянную кружечку.
- Масса Томми ничего не возьмет, - сказала Юнона, которая сидела рядом с ним. - Когда-нибудь масса Томми весь обварится! Жадный!
После обеда трое работников снова ушли и вернулись только к закату.
- Тучи собираются, - проговорил Риди. - Пожалуй, ночью будет дождь.
- Да, боюсь, - сказал Сигрев.
- Риди, - проговорила Селина, - если вы не очень устали, не будете ли вы продолжать вашу историю?
- Конечно, миссис Сигрев, если вам это угодно, - ответил старик и продолжал:
"Итак, наша угольная шкуна шла к Лондону. Держался хороший ветер, и мы скоро завершили этот рейс. Я был очень болен до Дувра, а тут поправился и, понятно, изумился при виде количества судов на реке и оживления на берегу. Но мой капитан мне не нравился, он очень строго обращался с экипажем, а ученик, служивший на палубе, советовал мне бежать, поступить учеником на другое судно и не подписывать условия на этой шкуне, не то меня будут колотить целый день. Я знал это, потому что капитан действительно по двадцати раз в сутки бил его ногами или давал пощечины. Матросы говорили мне, что он, до поры до времени, меня щадил, боясь, что я откажусь быть его учеником, но что после подписания условия он будет и со мной обращаться таким же образом.
Ну, я и решил не оставаться на угольной шкуне, я как только наш капитан отправился на берег, стал осматриваться кругом.
В реке стоял большой корабль, готовый к отплытию. Я переговорил с двумя мальчиками, которые стояли у борта, и они сказали, что им живется недурно, и что их капитану нужен третий ученик. Я отправился к ним на палубу и предложил свои услуги. Капитан задал мне много вопросов, и я сказал ему всю правду, объяснив, почему не хочу оставаться на угольной шкуне. Он согласился меня принять к себе. Я отправился вместе с ним на берег, подписал договор, получил от него достаточное количество платья, и через два дня мы отошли, направляясь сначала в Бомбей, потом в Китай".
- А вы написали вашей матери? - спросил Уильям.
- Да, сэр, капитан пожелал, чтобы я ей дал о себе вести, и он сделал от себя приписку, чтобы утешить и успокоить ее. К несчастью, это письмо, отосланное им с поваром, не дошло. Неизвестно, потерял ли он его или забыл отправить до отхода судна; только я позже узнал, что оно так и не попало к ней в руки.
- Не по вашей вине, Риди, - заметила миссис Сигрев.
- Не по моей вине, миссис Сигрев, но проступок был совершен раньше.
"Для своих лет я был очень ловок и смел и скоро сделался всеобщим любимцем. Особенно нравился я пассажиркам за то, что был еще так мал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});