– Наверное, мне стоит поблагодарить вас за то, что избавили меня от столь горькой участи? – с ядовитым сарказмом, полным презрения, отозвалась Роуз. – Вы подарили мне счастливый шанс стать наложницей, вместо удела законной супруги, а я столь недальновидна, что не могу оценить оказанной мне чести.
– Брак – кандалы для женщины. Клетка, в которую есть вход и из которой нет выхода. Я могу подарить тебе всё то, о чём женщины только мечтают: богатство, жизнь, полную событий, власть.
– Можете. Только я хотела не богатства и не власти. И наш сегодняшний разговор для меня лишь ещё один повод скорбеть об утраченном. Не понимаю, честно, зачем вы ведёте все эти разговоры? Пытаетесь что-то мне объяснить?
– Я хочу, чтобы ты поняла, что происходит. И не находила врага там, где можешь найти если не друга, то влиятельного покровителя.
– Я соглашаюсь терпеть всё это лишь потому, что не вижу другого выхода. Я отказываюсь видеть покровителя там, где нахожу только мучителя, похитителя и врага. Неужели вы всерьёз можете думать, что пары фраз, сказанных более ласковым голосом, хватит для того, чтобы я забыла об унижениях и боли, которую мне причинили ваши руки? За кого же вы меня принимаете?
– За женщину, которой к лицу слабость и хитрость. Только глупцы способны ждать счастья от брака – брак всегда выгода! А женщина должна уметь приспосабливаться и склоняться перед обстоятельствами.
– Больше склониться чем сейчас я уже не могу, – холодно ответила Роуз.
– Больше и не нужно.
Принц Айдаган неторопливо поднялся и не спеша приблизился. Его руки тяжело легки на плечи Роуз, словно плита:
– У тебя будет всё, что ты пожелаешь. Кроме одного – свободы. Ты никогда не вернёшься к своему прошлому. Придёт время, и ты будешь принадлежать мне душой так же, как уже принадлежишь телом.
– Никогда! – произнесла Роуз со всем страстном пылом, на который только оказалась способна.
Но принц Айдаган лишь усмехнулся в ответ:
– Никогда – это слишком долго. Не стоит зарекаться. И вот мой первый тебе урок. Иногда наше тело способно подчиняться не нашей воле, а чужой, как это не прискорбно.
– Нет! – в очередной раз попыталась она выскользнуть из его рук, уже по опыту зная, что он одержит победу.
Чем больше она сопротивлялась, тем мучительнее всё происходило.
– Вы упрямы как мул или ослица, – гримаса плохо контролируемого гнева появилась на его лице. – Ничто не способно вам образумить?
– Ваши доводы не кажутся мне разумными!
– Вам нравится раз за разом злить меня, а потом пить мой гнев горькими глотками?
– В свете сложившихся обстоятельств горьким это пойло принимать лучше всего!
– Будь по-вашему. Ничто не лечит лучше горького лекарства.
Он схватил её за голову, приблизил её лицо к своему и сжал так, что у Роуз зашумело в ушах. Заранее зная о безуспешности своей попытки, девушка попыталась оттолкнуть принца, но добилась только того, что ободрала пальцы о металлические пластины на его груди.
Она стонала от боли, а он лишь зло смеялся.
Когда он поднял её и бросил на кровать, она принялась бороться изо всех сил и снова укусила его. Даже пару раз.
– Пустите меня! Пустите! – визжала Роуз. – Я вас ненавижу! Как я ненавижу вас! Когда-нибудь… О! Когда-нибудь вы мне за всё ответите!
Понимая, что ей его ни за что не одолеть, Роуз перестала сопротивляться, застыв куклой в его руках.
Несмотря на ярость и страсть, владевшие им в этот момент, принца Айдаган не мог не почувствовать резкой перемены в её настроении. Умерив свой пыл, он смерил девушку вопросительным взглядом:
– Я сделал вам больно?
Пришёл её черед смеяться. Горько.
– В который из наших с вами встреч?
Она вдруг ощутила прикосновение к своей щеке – почти нежное.
– Дьявол вас забери! – прорычал он вслед за тем и, резко поднявшись, одернув на себе одежду, вышел из каюты, оставив Роуз с недоумением смотреть ему вслед.
Он её не тронул?.. Вряд ли это можно было считать победой, но, до сих пор он никогда не оставлял её нетронутой, не интересовался настроением, эмоциями, чувствами. Так отчего же её не оставляет неприятное чувство, словно последнее слово осталось отнюдь не за ней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Роуз подошла к окну и, кутаясь в шаль, уставилась в небо. Отсюда мало что можно было разглядеть и, не слишком уверено, она подошла к входной двери. К её крайнему удивлению последняя оказалась не заперта. Хотя… что означала распахнутая дверь? Куда ей было бежать? Они посреди океана. И если каюту и комната казались ей хоть и злом, но злом знакомым, то корабль… кто его знает, что за люди там, наверху? С другой стороны ей настолько надоело созерцать четыре стены и так хотелось вздохнуть свежего воздуха, что Роуз рискнула. Ей ведь не воспрещалось подниматься на палубу?
Осторожно толкнув дверь, щурясь от дневного света, пусть и пасмурного, девушка шагнула на палубу. Прямо над мачтами, среди глубокой черноты ночного неба, она увидела россыпь звёзд. Воды тёплого моря чуть фосфоресцировали за бортом. Ветер время от времени принимался свистеть в снастях, наполняя чуть зарифлённые паруса. Стайка морских летучих рыбок время от времени проносилась на круглых, похожих на плоённые воротнички, крылышках над морской зыбью и снова с плеском возвращалась в пучину.
Принц Айдаган стоял у накренившегося бушприта словно летящего над волной судна. Светлые волосы его плыли за его спиной серебряным облаком. Он напряжённо вглядывался вперёд, прикладывая к глазу подзорную трубу.
Роуз, подойдя, встала рядом.
– Любуетесь на ночные красоты морских просторов, ваше высочество? – насмешливо протянул Роуз.
Опустив подзорную трубу он несколько коротких секунд посмотрел на неё без всякого выражения, а потом ровным голосом произнёс:
– Взгляните.
Роуз приняла трубу и приложила её к правому глазу – ей было любопытно. Она слышала о таких вещах, но никогда прежде ей не приходилось смотреть в окуляры.
– Куда я должна смотреть?
– На линию горизонта.
Между небо и землёй дрожала узкая алая полоса.
– Что это? Закат?.. – не поняла Роуз и тут же сама устыдилась своего вопроса – солнце успело зайти около двух часов назад. – Нет, это не закат, – с забившимся сердцем проговорила она. – Что это?
– Пожар.
Словно только и дожидаясь этого слова крик дозорного: «Пожар на горизонте, прямо по курсу!», – поднял на ноги всю команду.
Полуголые матросы высыпали на палубу. Подгоняемые свистом боцмана и бранью капитана, все бросились к снастям.
Корабль, разворачиваясь под всему парусами, ложился на обратный курс.
– Живее! Живее! – раздавалось со всех сторон.
– Почему все так всполошились? – с любопытством, удивившим её саму, спросила Роуз и принца.
– Потому что впереди морской бой. Мы не знаем, кто там дерётся и не собираемся вступать в любой противостояние. Поэтому лучше уйти.
– Морской бой? – Роуз вновь взглянула в подзорную трубу.
Теперь, когда они подошли ближе, несмотря на все старания команды, было видно в зловещем розовом зареве что не один, а целых три костра поднимают к небу отвесные столбы пламени. Марево было далёким, а тьма вскоре стала непроглядной – надвигающаяся грозовая туча поглотила луну.
– Дьявол! Давление на барометре падает! Никогда не видел его таким низким! – взвыл громовым голосом капитан. – Грядёт буря!
Роуз испуганно поёжилась. Ветер стих, паруса корабля вдруг резко обвисли, словно грудь у старухи. Предгрозовой штиль заставил судно лечь в мёртвый дрейф.
В этой зловещей тишине звучали далёкие залпы. И не поймёшь так сразу, что это – раскаты далёкого грома или отзвуки канонады?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Облокотившись на поручни, Роуз с улыбкой смотрела на приближающуюся бурю. Предгрозовой штиль, ровное катящиеся волны океанской мёртвой зыби, далёкое огненное зарево – смерть была повсюду. Будь с ней рядом другим люди, она бы переживала и боялась, но сейчас она с улыбкой приветствовала грядущий хаос.
Неизвестно, что несла ей судьба. Но чтобы там не приближалось, оно не могла быть хуже, чем то, что было до этого.