Туча, надвигающаяся на них, была черней ночи, по которой она расползалась и чем-то напоминала чудовище, собирающееся поглотить весь мир.
Налетела волна пронизывающего холода, вспенивая волны, поднимая ветер – тот запел свой боевой клич, раскачивая снасти.
Перепуганные матросы с суеверным ужасом поглядывали на небо.
– Леди Вестерлинг, – вежливо обратился к ней принц Айдаган, – думаю, вам лучше укрыться в каюте.
Шквал растрепал его волосы, улыбка вновь превратилась в жуткий звериный оскал.
Капитан продолжал отдавать приказания:
– Поднять фок и бизань! Спустить драйперы у нижних парусов!
Теперь они больше не дрейфовали – корабль разгонялся по ветру, подгоняемый могучими воздушными потоками.
Иссиня-чёрная туча надвигалась – ближе и ближе. О маячивших где-то впереди горящих кораблях все позабыли.
– Отведите девушку под палубу к основанию грот-мачты. Там меньше качает.
Один из матросов подхватил Роуз под руку и увлёк за собой к середине корабля, цепляясь за снасти.
Первая волна, достаточно высокая для того, чтобы захлестнуть корабль, окатила их с ног до головы, заставляя покачнуться. Если бы мужчина не поддерживать её, Роуз сбило бы с ног.
Она больше не улыбалась. Она передумала приветствовать Хаос. Принц прав – знакомый ужас лучше незнакомого.
– Крепитесь, леди. Это только начало. Никому не по душе это светопреставление, но ничего не попишешь. Да смилуются боги над нашими грешными душами!
С этой «одобряющей» речью он подтолкнул её к открытому люку и, обдаваемая солёными брызгами, Роуз охотно в нём исчезла.
Глава 12. Шторм
Даже не видя того, как море катит пенистые валы, Роуз ощущала это каждой клеточкой своего тела – корабль, словно взбесившийся скакун хаотично прыгал с гребня волны на гребень. Словно откуда-то из поднебесья, словно голос разгневанного божества, нёсся низкий глухой гул, то вплетающийся, то перекрывающий скрипы корабельных снастей и пронзительные людские выкрики.
– Убирайте паруса! Убирайте! Или, клянусь всеми демонами преисподней, нас перевернёт, словно пробку, – достиг ушей Роуз дикий крик капитана.
Роуз казалось, что после всего того, что она пережила, она разучилась испытывать страх. Но поняла, что ошиблась. Медведь, принц, насилие, нападение – всё это было известно и понятно. Но эта пляшущая под днищем корабля зыбь, этот странный непонятный рокот – из мира словно исчезла опора. Не на что было встать и опереться – всё зыбко и неизвестно.
Ветер свистел нещадно, он залетал даже сюда, в трюм. Небо больше не рокотало – она взорвалось громами, рокочущими страшнее любого хищника. А качка была такая, что Роуз то и дело швыряло из стороны в сторону, пару рас с такой силой, что она едва не сломала себе руку.
– Всем лечь на палубу и держаться!!! – в голосе наверху звучали ужас и отчаяние.
Ухватившись за обвитый вокруг основания мачты канат, Роуз упала на колени, одновременно и боясь знать, что там, сейчас, наверху, и представляя…
Корабль толкнуло с неистовой силой и поволокло, укладывая на бок. Сверху, в проём трюма, несмотря на закрытый люк, ливнем хлынули потоки воды. Теперь человеческое творение выглядело не более, чем жалкой скорлупкой в руках у великана и великан вертел ей, как хотел.
Роуз неистово взмолилась всем богам о прекращении этого ужаса, но её продолжало швырять из стороны в сторону. Иногда ей казалось, что там, наверху, все уже мертвы. Она принималась кричать, даже, подползя к люку, стучала в него, но очередная волна заставила её рухнуть вниз.
Корабль постепенно выпрямился и теперь словно бы попрыгивал на месте, как поплавок. После дикого треска и грома мир словно лишился звуков, его будто окутало ватой, но едва ли это была добрая тишина.
Вверху заскрежетал засов. По ступеням вниз спустился принц Айдаган, держа в поднятой руке маслянистый фонарь Взгляде его скользил по сторонам, явно ища девушку.
Дрожа, Роуз поднялась на ноги. При виде её лицо принца осветилось улыбкой:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Слава богу, вы целы, леди Вестерлинг.
– Буря прошла? – с надеждой спросила девушка.
– Надеюсь на то, что господь смилостивился над нами.
На трясущихся ногах Роуз почти выползла на палубу. Картина разрушений, представшая её взору, повергла её в ужас: фальшборт начисто снесён, все мачты изломаны, ванты изодраны в клочья. От каюты принца, служившей Роуз темницей, остались лишь изломанные клочья – её снесло одной из упавших мачт. Даже руля у корабля не было – его вывернуло и унесло в океан.
Море ещё шумело, хоть ливень и прекратился.
Не глядя, она почувствовала, как принц Айдаган встал рядом с ней, окидывая взглядом печальную картину.
– Боги смилостивятся, говорите? – с тенью сарказма проговорила Роуз. – Что-то не похоже на то. – Я мало смыслю в мореходстве, но представляется, что без руля и парусов мы теперь просто игрушка для волн.
– И беспомощны перед бескрайним океаном, – бесстрастно сообщил принц. – Помимо меня и вас, выжили ещё трое матросов, – сухо сообщил «радостную» новость он. – Расклады в этой жизни случались и получше. Но есть и кое-что хорошее, леди.
Перехватив её вопросительный взгляд, принц выгнул бровь:
– Мы выжили.
В первый момент Роуз была с ним согласна. Выжить – это хорошо, но иногда… этого мало.
Что может корабль, ставший игрушкой волн? Только дрейфовать по течению.
Обшарив всё вокруг, удалось найти немного солонины. Запасов воды осталось чуть-чуть – бочки разбились во время сильной качки.
Всё свободное время (а оно всё было ничем не занято), они сидели на палубе, вглядываясь в бескрайнюю водную гладь, в надежде увидеть либо парус другого корабля, либо полоску земли.
Все различия между леди, матросом и принцем теперь исчезли. Какая разница, кто ты? Всем одинаково доставался кусок солонины, глоток воды и куча работы.
Впрочем, главенствующее положение принцам достаётся не просто так. Власть у них в крови. Именно Айдаган решал, что они будут сейчас делать: искать провизию ли в трюме, там же заделывать течь, рассчитывал количество ужина.
Случившееся словно подвело черту под старыми отношениями. Принц больше не пытался предъявить права на Роуз, а она – нет, ничего не забыла, – но словно отодвинула от себя прошлое, решив жить настоящим. Когда они спали на палубе (а больше спать всё равно было негде) приходилось ложиться рядом и, озябнув, Роуз прижималась к принцу Лейнору.
Иногда, украдкой наблюдая за принцем за работой, Роуз с каким-то злым удовлетворением отмечала, что солнце и вода словно выжигают из него прекрасного принца, и он словно больше становится самим собой. Бледная кожа на его лице обветрела и грубела на глазах, ветер развевал по-прежнему длинные, но слипшиеся от морской воды и грязи, волосы, потускневшие. Теперь вместо серебра они светились серостью.
Думать о том, во что невзгоды превратили её внешность, Роуз отказывалась.
На третье после шторма утро один из матросов стал громко вопить про морского чудовище в воде. Спросонья Роуз, поддавшись панике, вцепилась в руку Айдагана.
Стряхнув её с себя, он невозмутимо подошёл к борту, какое-то время, прищурившись, вглядывался в волны, а потом, вздохну, покачал головой:
– Увы, но нет.
– Увы? – опешил матрос.
– Любое чудовище можно попытаться сделать добычей.
– Чем же мы стали бы убивать чудовище? – насмешливо сощурилась Роуз. – У нас ни весла, ни гарпунов, ни крюков.
– Не вижу смысла обсуждать то, чего нет. Это жалкие обломки другого судна. Ничего удивительного – мы сами видели другие каравеллы незадолго до шторма. Мы были целы, и нам не удалось его пережить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Роуз смотрела на останки киля перевёрнутого неизвестного корабля с безмерной грустью. Как долго удастся им ещё продержаться на плаву до того, как они разделят участь этих несчастных?
Вокруг только водная гладь. Корабль качало. Разболтанный корпус жалобно скрипел. Вечерело. Баюкаемая шёпотом волн и лёгкой качкой, Роуз смотрела, как на небе загораются первые звёзды. Во тьме ей представлялось лицо Вольфа – красивое, со смуглой гладкой кожей, с чёрными бровями вразлёт и сверкающими чёрными глазами в длинных ресницах.