ловят на себе десятки запущенных смертоносных звезд. Трое стражников, бросившихся закрыть собой императора, оседают на землю, на их кимоно расцветают бордовые цветы, тычинками которых стали стальные сюрикены. Чинхо должен стоять там, защищая своего господина, но он делает шаг назад, находит и крепко сжимает руку перепуганной девушки, в этот момент, их взгляды с императором перекрещиваются. Ревность и разочарование отражаются на лице господина, уже успевшего отбросить неудобную маску, от его золотого кимоно отскакивали звездочки, падая к ногам. Кто-то толкнул воина в плечо, и он опомнился, отрывая глаза от тэнно, люди вокруг в панике искали спасение. Чинхо крепче сжал руку девушки и потянул ее в сторону выхода для слуг. Тут их окружило пять женских фигур в лисьих масках, их мечи были направлены на самурая.
Первый удар он отразил, от второго увернулся, третий срезал прядь его волос, но и он царапнул нападавшую куноити[1]. Четвертый и пятый были такими стремительными, что сумели оттеснить его от Хитоми. Чинхо отчаянно кружился, отражая сыплющиеся на него со всех сторон удары, когда ему в ногу вонзился незаметно пущенный сюрикен. Мужчина отвлекся и едва успел отразит меч, стремящийся отделить его голову от плеч, но он уже почувствовал, как всколыхнулся воздух за его спиной от другого замаха, спастись от которого у него уже нет шансов.
— Нет, стойте! Оставьте его! — Хитоми вынырнула из-под руки нападавшей женщины и обхватила Чинхо в крепком объятье, защищая мужчину.
Все катаны замерли в воздухе.
— Он твой, сестра? — раздался голос из-под маски.
— Мой!
— Хорошо. Сама будешь объясняться с госпожой анэ Кихимэ. Ты правда не можешь обратиться, сестра?
— Не могу. — Лина не совсем понимала, что происходит, но крепко прижималась к тяжело вздымающейся груди мужчины.
— Тогда просто бегите за нами, мы проведем вас лисьими тропами.
Не дожидаясь ответа, женщина вдруг завыла пронзительным тонким голосом и бросила на землю какой-то мячик, тот тут же завертелся, выпуская клубы густого вонючего дыма. Отовсюду раздался ответный вой и множество лис бросились бежать прочь из дворцового сада, увлекая за собой Чинхо и Хитоми.
Под высокой дворцовой стеной, прямо за большим кустом рододендрона, был вырыт широкий подкоп, в который без труда пролезли и девушка, и мужчина, дальше следуя за лисами они углубились в лес, в сторону храма, а там сквозь поставленные в ряд десяток красных ворот тори, мелькающими перед глазами, а затем еще и еще, пока Лине не стало казаться, что тоннель из красных арок никогда не закончится. Но вот лисы стали замедлять бег, последние ворота остались позади и все замерли на склоне, перед небольшой, утопающей в свете фонариков опрятной деревней.
Стоило им ступить на улицу, как ото всюду стал доноситься радостный лай, а из домиков выходили улыбающиеся женщины и девочки. Уже позже Лина смогла разглядеть множество оберегов, свисающих с деревьев и крыш домиков, заметила каменные скульптуры лис, охраняющих вход в поселение, сейчас же ее отвлек глухой стон Чинхо. Он мужественно терпел боль в ноге, стараясь никого не задерживать, но теперь на его лбу выступили капли пота, а перед глазами поплыли красные пятна, Лина поспешила подставить самураю свое плечо.
[1] Куноити — женщина изучающая ниндзюцу, проще говоря женщина ниндзя.
Глава 23
Женщины обступили гостей и повели их в один из домиков, понимая, что сейчас они больше всего нуждаются в отдыхе. Одна из кицунэ принесла лечебный отвар и чистые лоскуты, чтобы Чинхо мог сделать примочки и замотать рану. Лина как раз помогала мужчине, когда за ее спиной раздались легкие шаги.
— Тебе повезло, еще немного и сталь рассекла бы сухожилие. — сказала вошедшая.
Лина обернулась и увидела женщину с длинными, белыми, словно снег волосами, она стояла гордо выпрямившись, заложив руки за спину и смотрена на гостей из-под полуприкрытых ресниц.
— Госпожа…?
— Анэ Кихимэ. Старшая сестра всех лисиц. Но ты не лисица.
— Я просто проклята, — попыталась возразить Лина.
— Эту историю прибереги для других. Мои сестры слепы как котята, но пытаться обмануть меня глупо. Ты напугана, я понимаю. Поэтому даю тебе вторую попытку рассказать правду.
— Простите, госпожа анэ Кихимэ. Вы правы, я не лиса, я обычная девушка, привезенная сюда издалека.
— Ты и твой ронин, несомненно, знаете о том, что простым людям запрещено переступать границы нашей деревни?
Слово «ронин» больно резануло Чинхо по сердцу, он никогда не думал, что ему уготована такая судьба. Что может быть хуже, чем предать своего господина и остаться после этого в живых? У ронина не может быть чести, но между остатками утраченной чести и Хитоми, он выбирал девушку.
— Но ваши лисицы сами привели нас! — возмутилась Лина.
— И поэтому я не хочу тебя наказывать, но… Тебе, ведь, нужно кое-что большее, чем мое молчание?
— Я не понимаю.
— Во дворец вернуться вы не сможете, а с твоей необычной внешностью будет трудно найти себе место. Зато в лисьей деревне безопасно.
— Что вы потребуете в обмен на укрытие? — вмешался в разговор Чинхо.
Кихимэ слегка сморщила изящный носик, но так и не посмотрела на мужчину.
— Я не стану срывать твою маску перед сестрами, если ты приведешь ко мне шаманку, — кицунэ нагнувшись, коснулась подбородка девушки, задирая выше ее голову, глядя ей прямо в глаза. — Ту самую, запах которой все еще сохранился на кончиках твоих волос.
— Я? Но как? — растерялась Лина.
— Придумай что-нибудь. — пожала плечиком лисица.
— Зачем она вам?
— Любопытная, как лиса! — вздохнула Кихимэ, — Эта старуха торгует ингредиентами, принадлежащими ранее волшебным существам, разумеется, они не делятся с ней по собственной воли, мало кто может добровольно отдать свое сердце, в прямом, а не переносном смысле… Обычно мы выслеживаем и убиваем таких людей. Но эта шаманка изворотлива как вошь. Она убила одну из наших сестер и нанесла на себя защиту ее кровью. К сожалению, теперь ни одна кицунэ не может причинить ей вреда, но ты — можешь.
— Так вы хотите, чтобы я убила ее…
— После того, как я с ней побеседую. Конечно, ты можешь не соглашаться. Так и быть, я отпущу тебя. Но твой ронин умрет. Только мужчина принадлежащий кицунэ может узнать о нашей тайной деревне, но ты не кицунэ.
— Вы подстроили для нас эту ловушку специально? — возмутился Чинхо, сжимая кулаки.
— Ты мне льстишь. Если будешь продолжать в том же духе, я подумаю и, возможно, оставлю тебя себе. — женщина хищно улыбнулась, в полутьме сверкнул ее белый острый клычок.
— Ты не должна соглашаться Хитоми, моя жизнь ничего не стоит с того момента,