— А что насчет плохих? — спросила она.
Он приподнял бровь.
— А что они?
— Они приходят с теми, кто вел себя достойно в жизни? — что-то в ней сжалось от э той мысли. Они не заслуживали стоять рядом с героями или людьми, которые старались быть хорошими в жизни.
Злые заслуживали наказания. Заслуживали ощущать Подземный мир, давящий на их плечи, пока не ощутят груз своих плохих поступков.
Сила горела за ее глазами. Она могла наказать их. Она могла заставить их понять, почему они ошиблись, если она выпустит силу.
Аид подвинулся, и Кора очнулась от странного транса. Хоть тьма еще давила на ее горло и губы, теперь ею было проще управлять. Она посмотрела в его темные глаза, увидела в них что-то, подозрительно похожее на жалость.
Он протянул к ней руку и заговорил, когда она переплела пальцы с его.
— Вес их душ не черный и белый. Хорошие люди могут творить ужасное, а злые могут проявить добро. Эти оттенки серого усложняют понимание, кто заслуживает наказания.
Это было неправильно. Она знала, что было правильно и нет, и если кто-то был ужасным в жизни, то он заслуживал сложной загробной жизни. Так это должно работать.
Она возмущенно покачала головой.
— Нет, оттенков серого нет в том, что верно и неправильно.
Он приподнял бровь.
— Разве? Ты убила людей в храме. Это был правильный выбор или нет?
Ее сердце дрогнуло от слов, но она знала ответ.
— Это было правильным поступком. Они портили храм Артемиды.
— А что им сделала Артемида? — он повел ее к концу пристани, Харон тихо присоединился к ним в лодке. — Она — не добрая богиня, как ты думаешь, Кора. Один из их людей впал в немилость, потому что отказался воевать. Она уничтожила их посевы, убила их любимого лидера. И все из-за того, что этот мужчина уже не был ее игрушкой. Он стал воевать, да. Чтобы спасти семью. Но они все еще злятся.
Она без слов смотрела, а Аид отпустил ее руку и ступил в лодку. Он посмотрел на нее, снова с жалостью. Но ее разум не понимал его слова.
Артемида была виновата?
Хоть ее подруга была бесстрашной и беспощадной, это не могло быть правдой. Она не бросила бы одного из своих героев… да?
Правда ударила по Коре, как гора, рухнувшая вокруг ее ушей. Да. Богиня навредила бы тем, кто пошел против нее. Артемида была доброй с Корой, но смертных считала игрушками.
Она не могла дышать. Воздух застрял в легких, не дав вдохнуть глубже, и голова кружилась. Все, что она знала, разбивалось в Царстве мертвых, как стекло.
Все.
А теперь она не знала, кому верить.
Аид дождался, пока она переведет дыхание, а потом посмотрел на лодку.
— Идешь? Мне нужно многое тебе показать.
Кора не знала, как много еще хотела узнать. Если Артемида не была хорошей, что еще она выяснит в этом месте?
Но она хотела знать. Хотела знать все, выяснить, была ли права ее интуиция. Кора хотела знать, было ли что-то не так с олимпийцами и тем, как они правили своим народом.
И она ступила в лодку.
Та покачнулась от шага Коры, но ни капли из Стикс не попало внутрь. Аид поймал ее за локоть и помог устроиться на небольшой доске, служащей скамьей. Харон терпеливо выждал, а потом оттолкнулся от пристани, и они вместе поплыли по реке.
Кора смотрела на бурлящие воды. Она не ощущала жара от Стикс, хотя видела струйки в воздухе. Она знала, что река отравит ее одной каплей. В историях так мало людей пыталось выпить эту воду, что никто не знал, что это делало с людьми.
Они молчали, почти в благоговении, пока пересекали реку. Харон осторожно причалил у другого берега.
Аид вышел первым. Он быстро повернулся, чтобы помочь ей, но его опередили.
Ладонь Харона появилась перед ней, осторожно раскрылась, как грубые ветки дерева.
— Моя королева, — сказал он. — Позвольте.
Она опустила ладонь на его руку, восхищаясь отличиями. Ее пальцы, изящные и тонкие, были пухлыми от юности. Его ладони потрепал возраст, они были шершавыми под ее кожей, мозоли остались от лет переправы душ через реку. Но сила его хватки удивила ее больше всего. Хоть он был ужасно худым, он без проблем смог поднять женщину на пристань.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо, — сказала она, встав на ноги. — Ты очень добр.
Морщины вокруг его глаз стали глубже от улыбки.
— Вы первая сказали это за очень долгое время.
Она смотрела, как он плыл обратно к берегу с душами. Впервые в жизни она задумалась, был ли счастлив паромщик Царства мертвых. И как она могла облегчить его работу.
— У тебя доброе сердце, — сказал Аид. Он прижал ладонь к ее пояснице, и она ощутила жар под его прикосновением. — Харон был тут долго, и никто не переживал за него.
Гнев тут же вспыхнул в ее груди. Она повернулась к нему, чтобы спорить, но замерла при виде его улыбки.
Аид сжал пальцы у ее талии, притягивая ее чуть ближе, а потом его глаза расширились от шока. Он отпустил ее, словно она была горячим угольком из костра. Кора задумалась, понимал ли он, что притянул ее ближе.
— Никто не беспокоился о нем до тебя, — исправил он. — И это интересно.
Он пошел прочь, а Кора задумалась, насколько интересной он ее считал.
Любопытство толкнуло ее вперед, но на самом деле Аид манил ее, как сирена, следовать за ним. Она желала снова быть рядом с ним.
ГЛАВА 21
Аид говорил себе не торопить ее. Она все еще была тут новенькой. Кора впервые видела Царство мертвых в подробностях, а он раскрыл, что она убила мужчин, потому что мало знала об Артемиде.
Он был бесчувственным. Ему нужно было понимать, что вдали от семьи ей будет сложно. Ей не нужно было, чтобы кто-то отталкивал ее, как любвеобильного щенка.
Она проявила столько доброты к одному в Подземном мире, о ком все забывали. Даже Аиду было сложно помнить, что к Харону нужно относиться мягче, чем к остальным. Он был первым, кого души видели, попадая в это темное место, и они редко вели себя мило.
Но она увидела Харона настоящим. Тем, кто заслуживал заботы, а не просто того, кто выполнял работу.
Когда он пошутил, она повернулась с огнем в глазах. Она была такой красивой, что было больно до корней зубов. Он хотел игриво укусить ее плечо, может, поцеловать ее. Аид не знал, что именно.
И он притянул ее к груди. Чуть не зарычал от желания, бушующего в нем, пока не понял, что делал.
Он разжал и сжал кулаки, двигая пальцами, потому что все еще ощущал нежность ее талии, когда он сжал ее. Боги, он сходил с ума. Он не должен показывать ей Царство мертвых, когда хотел только утащить ее в замок. В свою комнату. В…
Аил впился пальцами в волосы. Нет. Ему нужно было перестать думать об этом.
— Аид? — ее голос все ухудшал. Он хотел притянуть ее снова, прижаться губами к ее рту и увидеть, заставит ли он ее потерять все слова.
— Да? — спросил он, голос был хрипом.
— Куда потом отправляются души?
Да, он должен был показывать ей Царство мертвых, чтобы она влюбилась в него. Чтобы не захотела уйти, и чтобы он поверил, что ее мать не украдет ее.
Он кашлянул.
— Точно. Как только души тут, они проходят врата.
Это было знакомым. Он знал, как рассказать ей о том, что любил в этом месте. И это было одним из лучших. Аид развернулся, оторвав взгляд от ее слепящей красоты.
Но когда посмотрел ей в глаза, он снова все ощутил. Она была такой красивой, что все в нем пело.
Она была не позолоченной неприкасаемой богиней, созданной из воображения лучших творцов. Она была настоящей и яркой. Как цветок, который он мог найти на любом поле, идеальный, бархатный и хрупкий.
Нет, не такой и хрупкий. Он видел ее силы, и возвращение зверей из мертвых не было простым.
Но Аид хотел понять, как она сделала это. Ему нужно было время понять ее магию.
Красивое лицо Коры исказило смятение.
— Врата? Я думала, через врата выходили из Царства мертвых. Это не так?
— Есть много способов войти в Царство мертвых, но только одни врата ведут в загробную жизнь, — он пожал плечами. — Смертные дают имена. Согласен, это путает.