Кора была ближе всего для него к браку с одной из нимф. Он не мог жениться на нимфе, но Кора? Она была богиней, выращенной нимфами.
Нет, он не поэтому был заинтересован в ней. Аида влекла ее сила и все, что делало ее богиней, а не черты, которые были схожи с нимфой.
Он говорил себе, что это было правдой, и прищурился, глядя на Гекату.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагала оставить Минту одну надолго, а Кора могла бы легко стать следующей нимфой, которую ты отбросишь, — Геката не била руками, но ее слова ударяли и оставляли синяки. — Но тут иначе, господин. Она — не игрушка.
— Я знаю. Почему тогда я женился на ней, а не просто привел ее сюда для развлечения? — он провел пальцами по волосам. — Я не пойму, почему ты тревожишься.
— Я тревожусь за всех женщин, Аид, — Геката посмотрела в сторону, на Лету, где многие духи женщин пили воду, чтобы забыть. — Я знаю боль их душ.
И как они кричали. Порой по ночам их вопли даже Аида сводили с ума. Он не знал, как помочь им. Никто не мог им помочь. Только воды Леты могли убрать боль, от которой они страдали во время жизни. И когда они выходили на другую сторону, они могли быть целыми снова.
Он вздохнул.
— Послушай, Геката. Я стараюсь. Думаю, лучшее, что я могу сделать для нее, это убедиться, что она постепенно познакомится с нашим миром.
— Просто будь осторожен с ней, Аид. Я напоминаю, она не такая, как остальные. — Геката приподняла бровь. — Особенно как прошлая нимфа, которую ты привел в дом.
— Я понимаю, что Минту не любят в Царстве мертвых, — он ничего не мог сделать с этим. Он пообещал ей жизнь тут, и, хоть они больше не наслаждались обществом друг друга, это не означало, что он забрал свое слово.
Минта была просто нимфой для остального мира. И нимфу мог мучить и использовать любой, кто решал, что мог коснуться ее. Так было, пока он не дал Минте убежище в Подземном мире. А потом попался на ее чары.
Она была по-своему красивой. Гибкое тело, темные волосы и глаза, которые наполнялись слезами, когда она не получала того, чего хотела. Ему не нравилось это в ней, но он и любил это при этом. Она знала, как тянуть за его нити, даже сейчас.
Аид хрустнул шеей.
— Полагаю, ты не просто так вспомнила Минту?
Геката пожала плечами.
— Просто решила напомнить, пока твоя новая невеста бродит по Царству мертвых. Ты привел ее сюда, Аид. Но это не равняется любви.
— Мы — боги, — ответил он, старые слова жалили, пока он произносил их. — Мы не любим.
Глаза богини потемнели от печали.
— А если бы мы могли?
Она пошла от него прочь, оставив вопрос пылать в его голове. А если бы боги могли влюбиться? Он всегда думал, что они не могли. Это была цена бессмертия. Аиду говорили это всю жизнь другие олимпийцы, даже титаны глубоко в огнях Тартара. Они тоже не верили с любовь бессмертных.
Но…
Он посмотрел на пляж, вдали видел тусклый маяк ее света. Хрупкая женщина, точка на горизонте. Такая бледная и милая, что она почти напоминала призрака.
Он знал, если она захочет мир у своих ног, он подарит ей земли. А если она захочет звезды на небе, он сорвет их, чтобы она хоть улыбнулась ему. Такие эмоции к другому пугали за такой короткий промежуток времени.
Этот страх предупреждал его не спешить. Не важно, пряталась ли она в комнате, потому что он сам не знал, что ей сказать.
— Любовь, — фыркнул он. — Это невозможно.
Или нет?
Он прижал пальцы к губам и резко свистнул. Если он отпустит ее бродить по миру, он хотел, чтобы за ней приглядывали. Он не успеет помочь ей, если дух снова бросится к ней.
Или если другой бог решит спуститься в гости к Аиду, хоть шанс и был небольшим. Он не хотел рисковать тем, чтобы Деметра узнала, кто забрал ее дочь.
Пока что.
У его новой тещи будет сердечный приступ, когда она поймет, что Кора вышла замуж за ее заклятого врага. Если она не попытается задушить его растениями при первой их встрече, она точно попробует забрать у него Кору.
Будет время все продумать. Но сначала Аид хотел, чтобы она полюбила новый дом.
Цербер подошел к нему, покинув пост у ворот Царства мертвых. Свесив три языка, пес посмотрел на Кору, потом на Аида и обратно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я дам ей побыть одной, — сказал он. — Приглядывай за ней. Проследи, чтобы она не попала в беду.
Цербер прищурился, будто кивнул, а потом побежал к невесте Аида. Его пес сильно отличался от смертных зверей сверху, и самым большим отличием было то, что Цербер понимал слова Аида. Если бы у него были другие пасти, зверь мог бы говорить.
Его отец говорил.
Аид фыркнул, пошел неспешно вдоль Леты. Он хотел посмотреть, что Кора сделает с Цербером в этот раз. Снова закричит? Упадет в обморок? Он не знал, что ожидать от женщины, ведь отчасти думал, что ей хватит смелости, чтобы встретить Цербера без дрожи.
Все-таки она сразилась с богом смерти.
И победила.
ГЛАВА 18
Кора прошла вдоль Леты к месту, где она пересекалась со Стикс. Было странно стоять возле легендарных вод, она много слышала о них. Деметра рассказывала ей истории о богах и героях, которые клялись у вод Стикс.
Она представляла это место роскошным, где могли стоять только достойные. Но на самом деле тут было холодно и мокро.
В отличие от Леты, Стикс не журчала криками или воплями. Кипящие воды были просто водой, хоть она хорошо помнила истории. Это была река ненависти, и ее воды были ядовитее всего на земле. Но через эту реку души переправляли, когда они хотели перейти к следующей стадии смертного существования.
Душа была хрупкой, но смертные были одарены ею. Она видела, как они с надеждой смотрели на воду. Они желали получить покой на полях Элизия, где были все герои. Или надеялись на Асфоделевые луга, то место было не таким чудесным, но и не худшим. Нечто среднее устраивало многих смертных.
Никто не хотел в поля Скорби, хоть ей казалось, что некоторые туда попадут. Если они не захотят забывать с водами Леты, то, может, они захотят провести остаток существования в скорби.
Она сжала монеты в пальцах. Их было мало, так что придется выбирать мудро. Не все были достойны попадания в поля Элизия или даже Асфоделевые луга. Некоторые заслуживали оставаться на берегах.
Кора не знала, как выбрать.
Все духи сгрудились на берегах, смотрели большими глазами на паромщика, медленно плывущего к ним. Харон стоял на деревянной лодке крепкими ногами, сжимал худыми руками палку, которую все погружал в воды и толкал лодку вперед. Кора со своего места не видела деталей, только то, что он выглядел зловеще и напоминал скелет.
Она не должна была сосредотачиваться на нем. Вместо этого она должна была смотреть на голубых духов, которые хотели что-нибудь вместо вечности ожидания. Они не хотели больше, они заслужили больше, чем то, что Аид давал им.
Монеты впились в ее ладони, она сделала пару шагов ближе. Кора надеялась, что кто-нибудь заметит, что она следит за ними, и подойдет. Она не знала, было ли умно идти в толпу отчаянных душ с ограниченным количеством монет в руках.
Что они сделают? Порвут на куски, впиваясь руками?
Она напомнила себе, что одолела бога смерти. Но растения не были оружием против голодных душ, которых не могло коснуться ничто живое.
Вдруг задрожав от страха, Кора опустила руки. Холодный мокрый нос прижался к ее пальцам, и она, не думая, похлопала собаку, которая пыталась утешить ее. Кора всегда любила собак. Их много бродило вокруг ее дома.
Еще нос прижался к другой ее ладони, а третий подтолкнул ее в спину.
Она гладила не простую собаку, а пса Аида.
Она посмотрела на слюнявого зверя за собой. Цербер. Страж Царства мертвых, существо, которое порвало бы любого, кто попытался бы войти без разрешения Аида. Она слышала тысячи историй об ужасах, которые мог творить этот зверь.
Люди боялись волков, но этого пса они должны были бояться сильнее.
Вот только он свесил все три языка, сел на землю, будто улыбаясь. Его глаза были теплыми, а взгляд — добрым, а не как у зверя, который порвал бы ее на куски, если бы получил шанс.