— Не двигайся, — попросила она, проводя подушечками пальцев по его груди. — Дай мне еще несколько минут.
Обычно Мэттью был сосредоточен на том, чтобы доставить ей удовольствие, и у нее не было возможности отплатить ему тем же.
— Я в твоем полном распоряжении, — ответил он.
Расстегнув его брюки, она потянула их вниз вместе с трусами. Мэтт послушно приподнял сначала одну, затем другую ногу, позволив ей снять ботинки, носки и брюки. Она украдкой посмотрела на него. Его глаза были закрыты, мышцы торса напряжены. Тогда она приподнялась, обхватила рукой его восставшую плоть и прикоснулась губами к ее горячей шелковистой коже.
Мэтт слегка покачнулся и простонал:
— Черт побери, Сюзанна, ты хочешь меня убить?
Одарив его торжествующей улыбкой, она нашла в кармане его брюк бумажник, достала оттуда предохраняющее средство и медленно надела на символ его мужского естества. Затем она положила руки ему на ягодицы и продолжила медленно подниматься, покрывая поцелуями его живот и грудь до тех пор, пока не выпрямилась в полный рост.
— Теперь я вся твоя, — довольно произнесла она.
Его глаза загорелись, и он, притянув ее к себе, так страстно поцеловал, что сердце запрыгало у нее в груди, а по всему телу разлился расплавленный огонь.
Затем он отстранился и, тяжело дыша, прижался лбом к ее лбу:
— Хорошо, что ты закончила, потому что мой самоконтроль был на пределе.
Не дав ей возможности ответить, он снова накрыл ее губы своими и снял с нее бюстгальтер и трусики, после чего осторожно опустил ее на плед и лег поверх нее. Она тут же выгнулась ему навстречу и обхватила ногами его бедра. Тогда он издал протяжный стон и вошел в нее одним мощным рывком, после чего внезапно остановился и встретился с ней взглядом.
— Мэттью, — прошептала Сюзанна, — это… это…
Она не знала, как закончить фразу, как описать желание, которое завладевает всем ее существом, когда они оказываются вместе.
— Я знаю, — ответил Мэтт, зажмурившись. — Это лучше всего. Ты лучшая.
Он снова пришел в движение, и остатки мыслей вылетели у нее из головы. Вцепившись в его плечи, она подхватила его ритм и унеслась вместе с ним к вершинам наслаждения.
Когда ее накрыла волна экстаза, она застонала и разлетелась на тысячу осколков. Через несколько секунд он затрясся и, прокричав ее имя, рухнул на нее. Немного отдышавшись, он перевернулся на бок и накинул на них обоих плед. Сюзанна прижалась щекой к его груди и стала слушать стук его сердца. В эти минуты она испытывала такое блаженство, что боялась пошевелиться и все испортить.
Она уже начала погружаться в сладкую дрему, как вдруг Мэтт пошевелился и, проведя кончиками пальцев по ее руке, пробормотал:
— Останься.
Когда это слово отозвалось эхом в ее голове, стены комнаты закачались, словно земной шар пошатнулся на своей оси.
Глава 10
Сердце Сюзанны пропустило удар, сонливость как рукой сняло. Она определенно ослышалась или неправильно истолковала его просьбу.
— Что ты сказал?
— Останься со мной, — хрипло произнес он, крепче прижимая ее к себе. — Со мной и с Флинном.
При этой мысли у нее закружилась голова. Если Мэттью хочет, чтобы она была с ним, сможет ли она уйти? От мужчины, который заставляет ее сердце учащенно биться и пробуждает в глубине ее женского естества огонь страсти? От маленького мальчика, к которому успела привязаться?
— Ты сказал, что наши отношения будут временными, — осторожно ответила она. — Без иллюзий, чтобы никто не пострадал.
— Но все отлично складывается. Ты идеально вписываешься в нашу с Флинном жизнь.
Его слова вселили в нее надежду. Тогда она напомнила себе, что просто играет роль Грейс.
— Мэттью, я сомневаюсь, что между нами возможны продолжительные отношения.
— Почему? Лучшей матери для Флинна мне не найти. Ты его любишь. Я вижу это в твоих глазах, когда ты на него смотришь. — Он приподнял ее подбородок: — И нам хорошо друг с другом.
Сюзанна медленно села, завернувшись в плед. Его предложение слишком заманчиво, но она не может его принять.
— Я не могу остаться с человеком, который все еще любит другую женщину.
Мэтт нахмурился, затем его взгляд прояснился, и он сел рядом с ней.
— Ты думаешь, что я все еще люблю Грейс?
Она закусила губу. Разговор о его покойной жене причинял ей боль, но она понимала, что назад дороги нет.
— Я это вижу.
— Как ты можешь это видеть? — произнес он с недоверием.
— Твой дом похож на храм, посвященный Грейс. Кроме того, ты напрягаешься всякий раз, когда слышишь ее имя.
— Это не любовь, — ответил Мэтт, глядя на огонь. — Это чувство вины.
Сюзанна нахмурилась. Его слова не укладывались у нее в голове.
— Почему ты чувствуешь себя виноватым?
Запустив пальцы обеих рук себе в волосы, он уставился в потолок, собираясь с мыслями, после чего встретился взглядом с Сюзанной.
— Мы с Грейс собирались развестись.
У нее перехватило дыхание. Мэттью хотел развестись с Грейс? Если бы ей сказал об этом кто-то другой, она бы не поверила.
— Вы казались идеальной парой.
— Мы начали встречаться еще в колледже и думали, что наша любовь будет вечной. — Он устало провел ладонью по лицу. — Но жизнь не всегда складывается так, как ты ожидаешь.
Сюзанна взяла его за руку:
— Что случилось?
— Мы поженились сразу после окончания колледжа, — сказал он, глядя на их переплетенные пальцы. — Грейс не захотела устраиваться на работу, потому что мы планировали завести детей. Но ей никак не удавалось забеременеть, и желание иметь ребенка быстро превратилось в навязчивую идею. Может, причина была в отсутствии работы, может, я уделял ей недостаточно времени, но она больше ни о чем не хотела ни думать, ни говорить.
Всякий раз, когда Сюзанна встречалась с Грейс, они говорили о детях, но ей, как суррогатной матери, это казалось естественным.
— Я знала, что Грейс очень хотела иметь ребенка, но не предполагала, что она была одержима этим желанием.
— Я тоже хотел иметь детей и старался быть терпеливым и понимающим мужем. Эта ситуация пагубно отразилась на нашем браке. Мы говорили только о детях и в конце концов перестали интересовать друг друга. Мы больше не спрашивали друг у друга, как прошел день, не строили планов. Мы забыли, о чем мечтали в начале наших отношений. — Его тон был нейтральным, но Сюзанна чувствовала, что боль, вызванная крахом его семейной жизни, все еще живет внутри его. — К тому времени, когда родился Флинн, наш брак уже дал трещину. Ребенок был единственным, что нас связывало. Для первого года, когда все было подчинено нуждам малыша, этого оказалось достаточно, но в какой-то момент мы с Грейс поняли, что мы два чужих человека, живущих под одной крышей.