был потрясён жестокостью и бессмысленностью того, что сейчас происходило в разных уголках Вселенной. Цивилизации планет находились на разных стадиях развития, так что следом за прожжёнными насквозь махинами звездолётов перед ним представали то закованные в броню всадники, то поля, на которых сходились тысячи примитивных боевых машин, подобных тем, что ему довелось видеть в той своей «иллюзорной» жизни.
Взрывы, искореженный металл, горы трупов… Бесконечные вереницы пленных, которым впору было завидовать мёртвым…
– Всё, выключай, – не выдержал Эд, когда проектор, во всех деталях, вывел очередной концентрационный лагерь.
Талли дотронулась до коммуникатора на левом запястье, и трансляция остановилась.
– Все будто с ума посходили, – покачала головой она. – Политики всех мастей разом разучились договариваться друг с другом. Народы, которые много лет жили в мире, готовы рвать друг другу глотки безо всяких причин. Вернее, причины они находят, а скорее предлоги… Всюду повыскакивали оголтелые вожди, которые, после промывки мозгов, отправляют послушных рабов убивать и умирать ради «великих целей»…
– Так было всегда… – ответил Эд.
– Да, но не в таких масштабах, – возразила Тальвирелла. – «Братство» существует всего ничего, но и до этого я занималась тем же. И такого не припомню…
– И что думаешь? – спросил Эд.
– Думаю, что это неспроста, – ответила Тальвирелла. – Может, они и правда хотят, чтобы этот мир давал какую-то тёмную энергию, не знаю… Наверное, этот ваш Ликин взялся за дело…
Эд задумчиво кивнул.
Талли уже несколько дней докладывала, что Вселенная начинает сходить с ума, и вот, на этот раз она решила наведаться в гости к своему старому другу, чтобы обсудить то, что происходит.
Они находились в том самом таинственном убежище, которое любезно предоставил Корнир Морнис. По правде говоря, Эд не совсем понимал, как тут всё устроено – маяк жил своей обычной жизнью, они же, словно призраки, существовали в ином слое реальности, между привычным миром и той самой Беспредельной пустотой.
Как говорил чародей, маяк – это просто ориентир, «флажок на карте», и даже его полное уничтожение никак не отразится на обитателях этого странного места.
Само же убежище было одновременно и материальным, и нет. Ты вроде бродил по призрачным коридорам со множеством дверей, но стоило оказаться в комнате, как всё становилось на свои места и выглядело вполне привычным. Разве что каждый мог выбрать себе вид из окна и менять время суток по своему желанию, для чего в каждой комнате на стене висели простые круглые часы со стрелками. А вот что касается видов, то картины за окном казались настолько реалистичными, что аж дух захватывало. Да и выбор был весьма впечатляющим – от умиротворяющих сельских пейзажей или улиц шумных мегаполисов до глубин океана, непроходимых лесов или горных вершин.
Сейчас убежище насчитывало около двух десятков комнат, включая залы для собраний, столовые, бары и т.д. Но, если бы потребовалось, таинственный друг Синты мог запросто организовать ещё.
Что касается самой Синты, то накануне, после очередного доклада Тальвиреллы, она отправилась разведать кое-что.
Когда-то Синта служила одному из богов, которого звали Паргис. Впрочем, теперь, сопоставив кое-что, она не была уверена, что это имя было настоящим. Всего тех богов было двенадцать, и они никогда не появлялись в этом мире, но всё же могли даровать силу и могущество. Они искали путь сюда, и тому, кто сумел бы открыть дорогу своему господину, была обещана участь наперсника.
Но с недавних пор картина виделась Синте иначе, чем в те времена. Как оказалось, пока она и подобные ей были заняты поисками путей из мира богов в эту Вселенную, боги играли друг с другом – заключали союзы, вели войны, делили сферы влияния… Как следовало из рассказа Нир-Мальта, они давно прибрали к рукам верхушку того, что называли «Орденом», и взяли бразды правления в свои руки. Они забавлялись, играя бессчётным множеством жизней, судьбами планет и галактик.
А Синта лишь делала своё дело. Она не только была «ищейкой», но и вела свою борьбу, сдерживая от участия в Большой игре таких же, как она сама… И самым обидным было то, что её даже не ставили в известность об истинных целях – просто давали задания и поощряли за их выполнение, обучая какому-нибудь новому «фокусу»…
Как-то придя к алтарю с очередным докладом, Синта почувствовала пустоту. Сколько она ни взывала, ответа не было. А затем, по прошествии нескольких тысячелетий, из алтаря вдруг повеяло мраком и тьмой. Но никто не призвал её, не послал привычного сигнала…
Как удалось выяснить ведьме, так было и с другими алтарями и их служителями. Лишь три святилища были лишены этого мрака, но они так и остались пустыми. К большому сожалению, в былые времена Синта не была дружна с теми, кто служил тем трём богам, так что принимали её там довольно прохладно. Да и, как поняла ведьма, знали они не больше её самой.
А затем, с недавних пор (по меркам Синты) всё изменилось. Теперь она, как и многие из их братии, снова была при деле, служа ещё более могущественным силам. Впрочем, её нынешнее положение мало отличалось от того, что было тогда. Она снова не видела общей картины, не понимала нюансов борьбы, в которой оказалась замешана, и должна была лишь играть отведённую ей роль.
Сейчас ведьма решила вновь пройтись по тем старым, заброшенным алтарям, разбросанным по разным концам Вселенной и сокрытым от посторонних глаз…
– И что она думает найти? – задала вопрос Тальвирелла, выслушав объяснения Эда насчёт Синты.
– Симунда, – ответил Эд. – Она рассчитывает найти Симунда.
– Того, кто сопровождал Алету в её путешествии? – нахмурила брови Тальвирелла. – Но с чего она решила…
– Говорит, что у неё было видение, – перебил её Эд. – Сказала, что как только окажется там, где нужно, то поймёт, что делать.
Талли пожала плечами.
Тут в дверях комнаты появилась Вики. Девушка изъявила желание проведать своих старых товарищей во главе с Ричи Маврисом, попросив немного времени на сборы.
Со слов Тальвиреллы, Ричи в последнее время сильно изменился. С присущей ему страстью он ударился в религию, проявляя особенное нетерпение к войнам и распрям на этой почве. Ричи считал, что совершенно не важно, как разные народы на разных планетах называют Бога (или богов, если разделяют Единое на части), и стравливать их под этим предлогом – за гранью добра и зла.
Во многом на впечатлительного Ричи повлияли рассказы Вики о кураторе Чалонге, поэтому девушка чувствовала свою ответственность за те метаморфозы, что происходили с её другом. Она хотела убедиться, что он сохранил ясность ума, не превратившись