предателя в собственном строю. Твой выбор именно таков. Ну сам посуди, кто же будет охотно сражаться против соплеменников? Ты бы стал воевать на стороне нумидийцев против Карфагена?
– Ну ты и сравнил, Максим!
– А для них то, чего ты от них хочешь, – то же самое. Ты поставишь их в строй и будешь на них рассчитывать в бою, а у них у всех свои собственные предпочтения и свои собственные расчёты. Может быть, тебе повезёт и в первом же бою они ещё не перебегут. Но за первым боем будет второй, а за ним – третий. До каких пор тебе будет везти?
– А если даже и будут сражаться, то как? На совесть или только для видимости? Лучше уж тогда и в самом деле отпустить их и заменить другими, понадёжнее, – добавил наш наниматель.
– Ну, может быть, вы и правы… Но ведь они помогут Масиниссе организовать правильное войско! Разумно ли усиливать Нумидию?
– Да что там организует простой солдат! Ты же не слаженный отряд отпускаешь вроде этих пятисот италийцев, а отдельных одиночек или небольшие компании земляков. У Сифакса вон были аж два настоящих римских центуриона, и сильно они ему помогли? Видимость усиления – да, создадут. Ну так и пускай! Сделаем вид, что приняли за чистую монету и испугались, да закатим истерику перед римлянами, они это любят. Приглядятся сами, увидят то же, что и мы, призадумаются. А легионов лишних у них нет, они им все на Востоке нужны и в Испании, и запретить Масиниссе наращивать силы у них нет никакого законного повода. Им понадобится для него противовес, и кто этим противовесом будет? Ну-ка, взгляни вон в то зеркало!
– Шутки у тебя, почтеннейший… Ну какой тут из меня, к воронам, противовес самому Масиниссе?
– А другого у них не будет, и придётся им лепить подходящий из тебя. А чтобы получился подходящий – придётся допустить и некоторое усиление Карфагена. То, о чём Ганнибал просил Сципиона, чтобы тот похлопотал в сенате. Максим вот считает, что как раз это его и сгубило.
– А меня, значит, не сгубит?
– Ганнибал – это Ганнибал, а ты – это ты. После примирения с отцом ты теперь в антибаркидской группировке.
– Ну, так уж прямо и в антибаркидской?
– Считаешься – по отцу. И надо, чтобы ты в ней и дальше считался, уже и сам по себе. Не обязательно ярым и оголтелым, да и не поверит этому никто, а умеренным, вроде твоего отца. И вот если ты – именно такой – попросишь увеличить и улучшить армию, то к твоей просьбе – прислушаются. Это Ганнибалу нельзя было ни под каким видом, а тебе – можно.
– Короче – ты бы и рад не воевать и армию не наращивать, да вот Масинисса очень уж опасен и покоя не даёт – нельзя перед ним слабым оставаться, – разжевал я ему.
– Да понял я, понял, – отозвался Бостар. – Может быть, вы и правы…
В общем, хорошо мы посидели, конструктивно. После ухода будущей молодой ганнибаловой смены я уже и сам хотел откланяться, но тесть задержал меня. И пожалуй, правильно сделал – не стоило ревностному карфагенскому патриоту Бостару слушать наш дальнейший разговор. Ну зачем зря шокировать человека, плюя ему в душу? Он, конечно, тоже циник ещё тот, как и любой мало-мальски бывалый вояка, но не до такой всё-таки степени, как мы!
– Как мы будем помогать Нумидии? – поинтересовался Арунтий, едва только доверенный раб доложил ему об уходе гостя.
– Финансово – никак, – схохмил я. – Ни к чему дикарей баловать, пускай лучше сами учатся зарабатывать себе на жизнь.
– Это понятно. Я имею в виду – в военном смысле.
– Ну, сухопутное войско Масиниссе и те ливийские ветераны наладят, которых Бостар к нему отпустит. Надо будет ещё подбросить ему и немножко тяжёлой кавалерии – попредставительнее с виду, но побестолковее, чтоб он и её начал себе копировать. Легкой кавалерии у него и своей хватает, как и легковооружённого пешего ополчения. Слоны у него тоже свои есть.
– И тоже легковооружённые. Пожалуй, я организую ему ещё «тайную» продажу нескольких комплектов карфагенского слонового снаряжения. Заодно ещё и карфагенские оружейники на этих комплектах потренируются, чтоб делать не разучились. А то обидно будет, если Совет Ста Четырёх всё-таки сумеет выклянчить у Рима право иметь слонов, но город не сможет их должным образом экипировать. У нас ведь их будет гораздо меньше, чем у Нумидии, и нам нужно качественное преимущество. Да и для тренировки кавалерии панцирные слоны более подходящи – их на кавалерийских учениях можно обстреливать дротиками и стрелами, не боясь поранить. А Масиниссе дадим пару десятков комплектов, чтобы он на римлян своим отрядом панцирных слонов впечатление произвёл.
– Это уж точно, досточтимый. Как только в Карфагене «узнают от разведки» о панцирных слонах у Масиниссы, несложно будет разыграть панику со слёзной жалобой римскому сенату. А оттуда пошлют в Нумидию очередное посольство, которое увидит всё собственными глазами – ведь ради эффектного парада своих лучших войск эти дикари из кожи вон вылезут! Так перед сенаторами продефилируют, что и до самого тупого из них дойдёт факт чрезмерного усиления дружественного нумидийского царька.
– Ха-ха! Верно, показуху эти дикари любят! Рим будет ошарашен возросшей мощью африканского союзника. Но это на суше. А на море?
Мы склонились над картой, изучая приморские финикийские города.
– Под его властью Сальде и Рузикада, – заметил я. – Но там, насколько я помню, не очень-то хорошие гавани. Вот Гиппон-Регий – другое дело.
– Обойдётся! – ответил тесть. – Слишком жирно дикарю будет таким торговым портом завладеть! Сам же говоришь, что незачем помогать ему финансово!
– Тогда, получается, надо помочь ему построить чисто военный морской порт?
– Именно! Любая маленькая гавань, где сможет развернуться трирема, а док и верфь мы ему построим по карфагенскому образцу. Я даже специально для него хорошего грека-зодчего найму. Представляешь, какая там суматоха будет?
Я расхохотался – ага, ещё бы я не представлял! Да я с ходу представил себе эту картину маслом в лицах и в цвете! Это ведь прямо как тот петровский флот получается – того самого, пёрднувшего первым. Линейные корабли и фрегаты океанского класса на внутренней мелководной Балтике, в пределах которой для такого флота нет и не может быть достойных его задач. Но зато – красивые, величественные, престижные – в точности как у Англии и Голландии, этих великих морских держав. Тешат государево самолюбие, подчёркивая величие его государства. А потому – плевать правителю на цену, плевать на технологию, плевать даже