мысль заставила Агату поежиться. Как теперь объяснить благородному семейству её недомогание? Она злилась на Нэда. Он обманывал её, скрывал, так и не сказал, что знает, где Адам.
«Я тоже обманываю», – неожиданно заявила совесть, от которой Агата поторопилась избавиться.
«Он ничего не сделал, чтобы спасти брата».
«Откуда ты знаешь? Он следил за складами. Мог не раз попробовать пробиться через охрану».
Споря сама с собой, Агата добралась до бюро и заметила, что Палмер уже изнывает от нетерпения в старой разваливающейся повозке.
– Трэнт, наконец-то, – вздохнул Палмер, дал знак вознице и они шустро тронулись, скрипя всеми колесами. – Завтрак.
Палмер бросил Агате на колени бумажные пакет с еще горячими булочками.
– Вы самый чудесный начальник на свете, – торжественно заявила девушка, с наслаждением вгрызаясь в ароматную выпечку.
– Да уж, – хмыкнул Палмер.
– Куда едем?
– На поле боя.
Не самое оптимистичное начало, зато соответствующее действительности.
Глава 3
Надвигается буря
Палмер кратко ввёл Агату в курс дела. Основную часть плана она знала, за исключением нескольких деталей, которые держались в тайне ото всех, дабы не допустить утечки. В первую очередь планировали задержать нелегалов с первой партией товара во главе с Крысёнышем, а затем уже разобраться с секретарем и второй половиной. Вторая часть плана представлялась Агате наиболее слабой.
Контрабанду провозили через официальные каналы по поддельным документам. Если у леди Фейт есть покровитель в императорском дворце, он мог дать ей документ, запрещающий досмотр товара на таможне. Если ранг чиновника достаточно высок, лорд Лукас Брок не сможет ничего сделать. За вскрытие товара с документом на запрет от чиновника выше его рангом, лорда могут объявить предателем и, в лучшем случае, отстранить от работы. Про худший вариант развития событий даже думать не хотелось. Задержать нелегальную контрабанду – это только половина дела. Леди Фейт получит возможность избежать наказания, свалив все на Крысёныша и собственного секретаря.
После таких обвинений она вряд ли восстановит репутацию и положение в обществе, но денег у неё достаточно, чтобы переехать в провинцию или даже в другую страну. Упустить её значило проиграть.
Проигрывать Агате не хотелось. Адреналин разливался по венам, заставляя бешено бурлить кровь, окрашивая щеки румянцем и добавляя блеска в глаза. Она была сказочно хороша, так хороша, что Палмер не мог оторвать глаз, пряча улыбку.
– Мастер? – удивилась Агата, замечая странный взгляд Палмера на своем лице.
– Ничего, Джон, ничего. Не терпится начать?
– Да.
В этот момент карета остановилась, и один из полицейских, устремившихся навстречу другу начальника, распахнул дверь. Палмер спрыгнул вниз, но замер на несколько секунд, оглянувшись на Агату.
– Кто не рискует – тот не живет? – улыбнулся он.
– Верно.
– Будь осторожен.
– И вы.
Палмер кивнул и растворился в темноте.
Агата шагнула следом за щупленьким пареньком в форме. Темнота вокруг царила кромешная, но провожатый хорошо ориентировался. Раз или два Агата споткнулась о крупные булыжники и сразу догадалась, что они где-то рядом с карьером. Чуть дальше шумела вода, и ветер бился о голые ветки деревьев.
– Где мы? – шепотом спросила Агата, когда они остановились. Со всех сторон доносились такие же тихие перешептывания. Она смогла различить голоса Палмера и лорда Брока.
– Это юго-западная окраина города. Старый карьер. Отсюда удобнее всего не заметно выехать из города, – так же тихо ответил паренек. Он схватил Агату за локоть и потянул за стоящие в ряд ржавые железные бочки.
– Я надеюсь, тут не бензин? – спросила Агата, оглядываясь. – Явно не пустые, да?
– Не волнуйся, там вода.
К этому времени глаза уже привыкли к темноте, и Агата смогла осмотреться.
Карьер занимал огромную площадь и разгрыз большую часть горы, вершина которой ночью не просматривалась. Кажется, здесь добывали известняк, потому что почва имела характерный сероватый с желтыми вкраплениями цвет. Вокруг в хаотичном порядке валялись бочки, старая техника, заросшая травой, несколько поваленных деревьев и просто гигантские серые камни. Чуть левее от того места, где пряталась Агата вверх по своеобразным ступенькам, оставшимся после разработки карьера, поднималась неширокая хорошо наезженная дорога. Вершину горы, насколько Агата помнила по картам города, покрывал густой лес, а ниже протекала река. Именно та, что окружала склады и разделяла город на две неравные части: промышленную и жилую.
– Дорога идет вдоль реки несколько десятков километров, а потом через степь к границе, – прошептал парень. Агата силилась вспомнить его имя, но так и не смогла.
– Через степь? Она же наполовину заболочена, – нахмурилась девушка. – И сколько им по ней пробираться до границы?
– Больше сотни километров. Думаешь, потонут? – фыркнул оперативник. – Если бы. Крысёныш родился и вырос в деревеньке на окраине этой степи. Он её как свои пять пальцев знает.
Агата мысленно пнула себя за то, что так и не удосужилась прочитать личное дело Крысёныша.
– Что ещё о нём известно?
– Материалы дела не читал?
– Времени не хватило, – с показным равнодушием пожала плечами Агата. После того, как Палмер сказал, что Крысёнышем займутся официальные органы, она выбросила его из головы. А зря. Стоило проявить больше внимания к делу. Слепое подчинение ещё никому пользы не приносило.
– Дэву Хэнлону «везет» с самого рождения, если можно так сказать. Его прадед, дед и отец – все закоренелые преступники, кочующие от тюрьмы до тюрьмы. Чем только не занималось славное семейство Хэнлонов: воровство, поджоги, убийства – полный набор. У них прямо-таки дар постоянно создавать проблемы и постоянно попадаться. Дэв родился в деревне отверженных на окраине пустоши. Её еще называют степью или просто болотами. Жуткое место.
– Деревня отверженных? – переспросила Агата. Никогда прежде она не слышала об этом месте.
– Мало кто о ней знает, – деловито кивнул паренек и продолжил. – Туда ссылают бывших заключенных. Из разряда тех, чьё наказание должно было быть расстрелом, а ограничилось двадцатью годами. Такие люди не могут перевоспитаться. В тюрьме они становятся только опасней. Деревня с трех сторон окружена болотами, а четвертая неплохо охраняется. Сбежать оттуда почти никому не удавалось.
– Ты сказал «почти»?
– Из всех правил бывают исключения. После начала войны, тамошний народ массово ломанулся в пустошь. Боялись, что их отправят на фронт и превратят в пушечное мясо. Не так уж и напрасно боялись, кстати.
– И что? – затаив дыхание спросила Агата. Перед мысленным взором уже появилась деревня с покосившимися хибарами, одетыми в грязные лохмотья людьми и бескрайней степью за их спинами. Она видела изможденных смертельно напуганных людей бегущих по зыбкой почве. На сгорбленных спинах болтались огромные рюкзаки, а не редко и совсем маленькие дети, удерживаемые рваными тряпками. Отовсюду доносились истошные крики, а следом