Но... как такое возможно?..
Вероятно, так и проявляется стокгольмский синдром…
Лично у меня он так и не выработался. Хотя… иногда мне до отчаяния этого хотелось. Думалось, если он возникнет, то больному сердцу непременно станет легче… Хоть чуточку… Однако время шло, а я продолжала всё так же вынужденно подстраиваться под мужа…
– Насладившись вкусом её губ, Ричард… – продолжал озвучивание книги приятный мужской голос чтеца, и мне вдруг вспомнился осторожный поцелуй полковника, за считанные секунды переросший в нечто гораздо большее. Бесстыдное. Голодное.
«Будь рядом и ничего не бойся»…
Не знаю как, но в тот день Вячеслав Алексеевич отыскал для меня правильные слова… Единственно правильные.
Вот только… мне ли не знать, слова – лишь ветер, что может с лёгкостью обернутся сквозняком, стоит только довериться и открыть свою душу… Неоспоримый довод рассудка. Но там, в надёжных, сильных руках полковника, его затмил целый мир чувств, желаний и эмоций, с трудом поддающихся контролю… И я поверила. Каждому его слову, прикосновению. Взгляду… Дала нам шанс, пусть и не сказала ни слова.
А после он отвёз меня домой, пообещав заехать ближе к вечеру. Правда, планы мужчины внезапно расстроились: спустя час он позвонил и сообщил, что дела потребовали его срочного отъезда.
О маршруте я не спрашивала, постеснялась, посчитав, что, вполне вероятно, ему запрещено об этом рассказывать. Профессиональная тайна…
За эти три дня полковник позвонил всего дважды, и оба раза разговор длился от силы пару минут.
– Занят. Ещё наберу, – несколько резковатый тон, но всякий раз я улавливала в его голосе усталость.
А сегодня Вячеслав Алексеевич прислал сообщение:
«Доброе утро. Сегодня прилетаю. Часов в семь буду в городе и сразу заеду».
Сигнал таймера хлебопечки, возвестивший о готовности ржаного хлеба, заставил меня вернуться к более насущным вопросам. С наслаждением вдохнув аромат выпечки, я сконцентрировала взгляд на содержимом шкафчика, пробегаясь глазами по пачкам с крупами.
Пищевых предпочтений полковника я пока не знала, поэтому размышляла, какой лучше выбрать гарнир к ужину: рис, или спагетти?..
Можно было, конечно, связаться с ним – самолёт давно приземлился, и, если прикинуть, то мужчина уже должен был пересесть в машину. Но тогда бы не вышло сюрприза.
Звонок мобильного прервал чтеца, а заодно и мои блуждающие мысли, вынуждая ненадолго оставить эту дилемму.
Достав телефон из кармана красного худи, я ответила:
– Привет, Катейка!
– Привет, Кари! Слушай, я сейчас в аэропорту – улетаю в Питер на семинар – и угадай, кого я здесь увидела?
– Кого же? – с улыбкой полюбопытствовала, сразу сообразив, о ком пойдёт речь.
– Того мужика, с которым ты уехала из «Флигеля», – подтвердила девушка мою догадку. – И он был не один.
– Да, он прилетел сегодня из командировки, – подтвердила я.
– Карин… – замялась она.
– Договаривай, – попросила, предчувствуя недоброе.
– Он был с девушкой, – огорошила меня и на секунду притихла. – И это стопроцентно не коллега. Они стояли и всё время обнимались, – уверенно заявила.
– М… понятно, – как можно равнодушнее прокомментировала я и затем спросила: – А как она выглядела?
– Да какая разница! – взорвалась Катейка. – Сегодня одна, завтра другая. Кобель он, вот и всё!
– И всё же. Как она выглядела? – повторила, одной рукой практически повиснув на дверце шкафчика.
– Молодая блондинка. Высокая. В шубке.
Хм… Катя перекрасилась? Или действительно: «сегодня одна, завтра – другая»…
– Спасибо, что сказала…
– Карин, я не могла промолчать! Мало ли какую он тебе лапшу на уши вешает! А сам вон что…
– Угу… Точно.
Мы быстро попрощались, и я тут же решительно сцапала с полки упаковку спагетти.
Оставшееся до приезда полковника время тянулось, словно густая смола. Я снова и снова перебирала в голове слова Катейки, вспоминала наш с Вячеславом Алексеевичем разговор в доме и… видимо, я всё-таки лишилась остатков здравомыслия… Иначе, как объяснить моё нежелание верить в обман мужчины?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если задуматься, я буквально неделю назад видела его с Катей, но… Но тогда всё было по-другому: он не признавался мне в любви, не пытался сблизиться с мальчишками, не предлагал к нему переехать …
Неужели в те мгновения им двигали лишь охотничий азарт и банальное любопытство к моему прошлому?.. Признаться, это никак не укладывалось в моём сознании. В самом деле. Взрослый мужчина, полковник, и играет в такие игры?.. Чепуха какая-то.
Тогда – что?.. Передумал? Неохота со мной возиться? Поэтому решил взять свои слова обратно и именно для этого сейчас едет ко мне?.. Если так, то это многое объясняет: и его холодность в последние дни, и редкие звонки… Впрочем, как и женщину в аэропорту.
Но все эти умозаключения разбивались о всплывающие в памяти слова полковника: «Будь рядом и ничего не бойся».
В общем, к моменту, когда по квартире разнеслась звонкая трель, моя голова превратилась в огромный котёл с кипящей на огне кашей.
Прежде чем открыть Вячеславу Алексеевичу, я быстро помешала спагетти в кастрюле.
– Тссс… – горячий металл обжёг подушечки пальцев, и я нервно отбросила ложку на подставку.
«Кари, успокойся» – с шумом выдохнула, стряхивая несуществующие соринки с красных домашних штанов, и направилась в прихожую.
Бесшумно ступая по ламинату босыми ногами, приблизилась к глазку. Полковник.
Щёлкнув замком, распахнула дверь и тут же отступила в сторону, пропуская мужчину внутрь.
– Привет, – севшим голосом произнёс он, шагнув в квартиру.
– Привет, – выдавила, не поднимая глаз, и поторопилась захлопнуть за ним дверь. А развернувшись, угодила прямиком в мужские руки.
Порывисто обняв, полковник прижал меня к себе. Крепко-крепко. Грубоватая ткань пальто царапнула щёку. Пригладил волосы, поцеловал в макушку. От этой простой ласки у меня на глаза почему-то навернулись слёзы.
Соскучилась…
Мне правда, очень хотелось расслабиться в его сильных руках, но недосказанность между нами не позволяла, тяготила, отравляя всю радость встречи.
Завозившись, осторожно выбралась из объятий.
– Раздевайтесь, – всё так же, не смотря на мужчину.
– Каррра… – недовольно покачал он головой, распахивая тёмно-серое пальто.
Да, знаю, мы договорились, но у меня просто язык не поворачивался назвать полковника по имени. Вот ни в какую! Как ни старалась, не могла себя заставить. Ступор, и всё тут.
– И проходите, – бросила я, скрываясь в кухне.
Напрочь забыв про борщ с мясом, укутанный одеялом в комнате на диване, я на автомате продолжила помешивать спагетти. Вскоре со стороны стола послышалось шуршание обёрток конфет.
– Как долетели? – выдала дежурную фразу, подхватывая с плиты кастрюлю.
– Хорошо. Как обычно, проспал весь полёт, – отозвался Вячеслав Алексеевич.
– Всё сделали, что планировали? – сливая воду в раковину.
Немного помедлив, он коротко ответил:
– Так точно. А твои планы я смотрю, изменились… – От пронизывающего взгляда полковника по позвоночнику пронеслись колкие мурашки.
– Какие планы? – не поняла я.
– Обращаться ко мне на ты, – пояснил он.
– Нет, я имела в виду вас и коллег.
– А, так я летал один, – выстрелил он, попадая чётко в цель.
Выкрутив вентиль холодной воды, я шустро перемешала спагетти и, не менее резво закрыв кран, подошла к полковнику.
– Совсем один? – посмотрев прямо в глаза, дала ему последний шанс. Он прищурился, подозрительно оглядывая меня с кастрюлей, после чего медленно кивнул.
Значит, вот как!
Успела только взмахнуть рукой в попытке вывалить спагетти ему на голову, как полковник молниеносно перехватил моё запястье, легко сжав его и предотвратив задуманное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Упрямо стиснув губы, я скользнула взглядом по его светлому свитеру, где сиротливо повисли несколько сбежавших спагетти… Перевела глаза на его лицо, что превратилось в непроницаемую маску. Взгляд мужчины сверкнул металлом.