— Добрый день, джентльмены.
— Ты ведь знаешь вдову Гафни, не так ли? — Полковник был настолько зол, что вопреки обыкновению говорил со своей экономкой довольно грубо.
— Не очень хорошо. Вдова туга на ухо, и с ней почти невозможно разговаривать.
— Отправляйся к ней и постарайся выяснить, куда подевалась девчонка.
— Какая девчонка?
— Кристин Андерсон, племянница старого Ярби Андерсона, та самая, что приехала вчера па поезде. О ком я еще могу говорить, как ты думаешь? Не о Лили же из салуна «Красная собака»!
Лицо миссис де Бери приняло озабоченное выражение.
— Кайл, я никогда не заходила к миссис Гафни, как же я объясню свое появление!1
— Откуда мне знать?! — прорычал полковник. — Придумай что-нибудь! Занеси ей печенье, которое ты печешь для благотворительных целей, или попроси в чем-нибудь совета… Черт возьми, попробуй для разнообразия отработать свое содержание!
Рут де Бери сначала побледнела. Потом покраснела и потупилась.
— Хорошо, — тихо ответила она и вышла.
Марку Ли сделалось не по себе. Он давно понял, что полковник Форсайт по натуре злобен, но ему никогда не приходилось видеть, чтобы эта злоба обращалась на миссис де Бери.
— Клянусь Богом, ей кто-то помог! На поезд она не садилась, Бруза это проверил — хорошо хоть он способен сделать что-то как следует! — Форсайт снова принялся расхаживать по комнате. Затем остановился перед Марком. — Она позавтракала в забегаловке, которую держат хромой и его сестра. Если я узнаю, что двойняшки имеют хоть какое-то отношение к побегу девчонки, я подвешу Берни за мошонку, а его сестру отправлю в заведение Фло, пусть поработает, лежа на спине!
— Ничего подобного вы не сделаете, — раздался спокойный голос-Гнев затуманил сознание Форсайта. Полковник повернулся и уставился на сероглазого мужчину:
— Что ты сказал?
— Вы прекрасно слышали. Оставьте мисс Гейтс в покое. — Гомер говорил, не повышая голоса; немигающие серые глаза неотрывно смотрели на полковника.
— Черт возьми, кто здесь распоряжается?
— Распоряжайтесь чем хотите и как хотите, но оставьте в покое мисс Гейтс. Я не собираюсь повторять дважды.
— Ты что, втрескался в девчонку?
Полковник подошел к Гомеру; он стоял, подбоченившись и широко расставив ноги, но на Дела эта петушиная поза не произвела ни малейшего впечатления.
— Это не ваше дело, — тихо произнес он. Форсайт всплеснул руками:
— О Господи! Если эта сучка тебя возбуждает, пойди трахни ее и выкинь из головы.
Дел поднялся и поставил пустой стакан на буфет. Он двигался медленно, даже с какой-то ленцой. Когда же Дел заговорил, голос его звучал так обыденно, словно он беседовал с приятелем о погоде. Но от этой обыденности веяло могильным холодом.
— Я полагаю, вам следует более уважительно отзываться о мисс Гейтс. Не советую называть ее сучкой, и никогда не употребляйте применительно к ней такие выражения, как «трахать».
В комнате воцарилась гробовая тишина. У Марка Ли по спине пробежал холодок, он почти физически ощущал, как в воздухе запахло смертью.
Только теперь полковник Форсайт наконец сообразил, что допустил непростительную ошибку: этот человек убьет его не моргнув глазом. Полковник лихорадочно размышлял, пытаясь найти способ исправить положение. Он сложил руки за спиной и постарался придать лицу покаянное выражение.
— Прости, Дел, я погорячился. Ты совершенно прав, джентльмен не должен так отзываться о леди.
Когда полковник обратился к Марку Ли, адвокат заметил, что голос его едва заметно дрожит.
— Я слышал, Леннинг перегнал скот на индейскую территорию. Это несколько осложняет дело.
— У него работают погонщики из племени сиу. — Ли покосился на Гомера; он был несказанно рад, что стальные глаза смотрят не на него, а на полковница. — Здесь появились двое парней, которых я иногда нанимаю для разных дел. Так вот, несколько дней назад у них произошла стычка с Леннингом у Ручья Сочной Травы. С ним была женщина из племени сиу.
— Я и не знал, что он сошелся с индианкой.
— Дело не в этом — он находился примерно в восьми милях от ранчо.
— Что ж, хорошая новость. — Полковник ухмыльнулся. — Если он отослал своих людей, возможно, сейчас самое время нанести удар.
— Его усадьба — все равно что форт, и незаметно не подкрадешься.
— Я не собираюсь атаковать ранчо. Но если Леннинга видели в восьми или десяти милях от ранчо — мало ли, что с ним могло случиться. Может, сиу захотели заполучить его коня. Или ревнивый муж решил вернуть красотку. Без него и без этой женщины мы без труда завладеем землей.
— Вы хотите устроить… засаду? — Марку Ли не хватило духу произнести слово «убить». Операция по захвату земель приняла такие формы, что молодой адвокат почувствовал себя очень неуютно.
— А что, здесь всякое случается. Эти края так опасны, что если Бак Леннинг в один прекрасный день не вернется из леса, то никто особенно не удивится.
Той ночью Бак спал лишь урывками. Он постоянно помнил о том, что в соседней комнате находится Кристин Андерсон, и это смущало его. Женщина в доме — это рождало у Бака странные ощущения, более того — нервировало, выбивало из колеи. Он сводил Мосса в уборную и уложил в постель. Стоило старику заснуть, как он принялся выводить во сне такие громкие рулады, что они наверняка разносились по всем уголкам дома. Разумеется, мисс Андерсон поймет, что звуки издает именно Мосс.
Поначалу Бак собирался лечь вместе с Моссом во флигеле, но потом сообразил, что шпионы Форсайта вполне могли выследить Кристин, и не решился оставить ее в доме одну. Когда кто-то появится в радиусе ста ярдов от дома, Сэм оповестит их лаем — конечно, если инстинкт кобеля не заставит его покинуть свой пост, как уже случилось утром. В последнее время в их краях бродила волчица, и порой ее запах побуждал пса забывать о своих обязанностях.
Бак страдал от бессонницы еще и потому, что уложил Мосса на свою кровать, а сам улегся на полу. Ворочаясь на матрасе, пытаясь найти наиболее удобное положение, он пытался внушить себе, что постель не такая уж и жесткая, в конце концов, он сотни раз спал на земле, да где ему только не приходилось ночевать.
Как и прежде, когда Мосс спал в своей кровати. Бак обвязал его веревкой, сплетенной из полос ткани, и привязал другой конец к ножке кровати. Это была необходимая мера предосторожности, поскольку, если бы Моссу вздумалось побродить среди ночи, он мог пораниться, а то и поджечь дом.
Едва светало, когда Бак встал, оделся и — без сапог, в одних носках — вышел па веранду. Звезды на небе уже поблекли. Где-то вдали закричала перепелка, и ей ответила другая.