– А ты тоже будешь жить с нами? – Спросила Ира у Олега.
– Нет, Ирочка. Я с вами жить не смогу.
– Почему? Ты же мой папа. Если нашлась моя мама, мы все должны жить вместе.
– Ирочка, ты же у меня не одна. У Лени, у Мити, у Темы с Сашей мамы не нашлись. Нашлась только твоя мама.
– Я хочу жить с тобой!
Олег погладил Иру по головке:
– Давай сегодня не будем ничего решать. Когда твоя мама выйдет из ванной, ты обними ее. Ей сейчас очень трудно. Она ждет, как ты ее примешь. Она очень хорошая. Я был бы счастлив, если у меня была такая же мама.
– Неужели ты совсем не помнишь свою маму? – Удивилась Вера: – Тебе было почти три года…
– Я помню, что у мамы на плече родимое пятнышко. Я его всегда хотела стереть. А оно не стиралось.
– Тогда беги в ванную и попроси маму показать тебе это пятнышко.
– Я боюсь.
– Пошли. – Вера взяла девочку за руку и решительно повела из комнаты.
– Давай, зятек по пятьдесят грамм. – Предложил Павел, когда мужчины остались вдвоем.
– Думаешь, поможет? – Улыбнулся Голенев.
– Помочь не поможет, а полегчать должно. Уж больно все чувствительно происходит… Сил нету.
– Согласен, но попозже.
Оба помолчали, поглядывая на дверь.
Наконец, Вера вернулась.
– Ну как? – Вскочил со стула супруг.
– Кажется, признала. – Тихо доложила Вера.
– Тогда накрывай на стол.
Мать и дочь явились в слезах. Но Лена сквозь слезы улыбалась.
– Сейчас будем обедать. Ты, Ситенкова, теперь нам родня. Так что давай вместе стол накрывать. – Приказала Вера. Лена кивнула и пошла за хозяйкой на кухню. Через пятнадцать минут все сидели за столом. Ира потребовала, чтобы Олег и Лена сели рядом, а она устроилась между ними.
– Слушай, Олег, я может, не имею права свою мысль высказать, но ты не обижайся… – Павел налил всем в рюмки и поднял свою: – Я как бы на правах старшего. Не возражаешь, зятек?
– Говорите, Павел, вы здесь хозяин. – Улыбнулся Олег.
– Вот смотрю, я на вас. Так ладно вы рядышком сидите. Что, если это судьба?
Лена густо покраснела и отвернулась. Олег потянулся за расческой:
– Не знаю, Павел, что вы имеете в виду, но я с удовольствием принял бы участие в судьбе Ирочки и ее мамы. И пока Елена Ивановна одна, я готов, на правах друга, делать для них всю мужскую работу. Мы с мужем Лены воевали по соседству. Он погиб, я выжил. А афганцы друг друга не бросают.
– Спасибо, Олег. – С чувством поблагодарила Ситенкова: – Я вижу, что девочка к вам очень привязана. Приходите к нам. А помогать мне не обязательно. У меня все-таки зарплата, нам с дочкой хватит.
– Может, мы, наконец, выпьем? – Напомнил Павел.
– И закусывать не забывайте. – Улыбнулась Вера.
Ира терпеливо дождалась, когда взрослые выпьют и закусят, и дернула Лену за рукав:
– Мама, я хочу жить в своей комнате. Я уже мебель нарисовала. Папа обещал купить мне такую.
Взрослые за столом переглянулись. Лена попыталась что-то объяснить дочери, но Голенев жестом ее остановил:
– У меня к вам, Лена, деловое предложение. Вы же по профессии воспитатель. Что, если я вам предложу работу.
– Я уже работаю. – Напомнила Лена.
– Знаю. Одно другому не помеха. Днем у мамы Руфы, а вечерами у меня. Вы долго болели. Вам нужно приодеться и не отказывать себе и дочери в хорошем питании. Если бы вы поселились вместе с Ирочкой в моем доме и присматривали за мальчишками, я бы вам платил приличную зарплату.
– Вы предлагаете жить с вами? – Насторожилась Лена.
– Не беспокойтесь, я вам не помешаю. У меня большой дом. На втором этаже есть Ирина комната, вы вполне могли бы в ней жить вдвоем.
– Но мне мэр города обещал вернуть мою квартиру.
– Тихон слово сдержит. – Заверил Олег: – Своя квартира вам не помешает. Я же вам предоставляю свой дом как место работы.
Лена задумалась:
– Большой дом требует много времени, а я учительница.
– Все остальное пусть вас не тревожит. Я уже договорился насчет уборки и готовки. Ваша обязанность присмотреть за ребятами. Особенно в мое отсутствие. Мне придется иногда уезжать.
– Не знаю, мне как-то неловко. – Смутилась Лена.
– Леночка, ничего стыдного тут нет. – Поддержала Вера зятя: – Сами судите: один мужик и четверо ребятишек. Я, ясное дело, помогу, но у нас кооператив. Паша один не справится.
– Хорошо, я подумаю. – Ответила Лена.
Ира захлопала в ладошки:
– Мама, нечего думать. Знаешь, какие мальчики хорошие. Ты их не бойся. Они меня слушаются.
– Я и не боюсь. – Улыбнулась Лена: – Но я слышала, дом Олега Николаевича еще не закончен.
– Ваша комната готова. Выбирайте вместе с дочкой мебель и начинайте жить.
Ира подпрыгнула на стуле:
– А можно сегодня?
Олег дернул девочку за косичку:
– Можно, только спать придется на раскладушках.
В прихожей раздался звонок.
– Мальчики из кино пришли. – Крикнула Ира и побежала открывать дверь. Они ввалились, подпихивая друг друга.
– Зря, Ирка, не пошла. Фильм такой прикольный. – Сообщил Саша.
– Да, там про космические войны! Наши их разгромили. А потом, этого, инопланетянина забрали на землю. – Восторженно добавил Леня.
– Мы тебе сейчас все кино расскажем. – Пообещал Тема. И только самый маленький Митя ничего не говорил, но улыбался во весь рот. Ребята скидывали куртки, снимали обувь, продолжая возбужденно делиться впечатлениями от фильма.
– А у меня мама нашлась. – Сказала Ира.
Мальчишки тут же замолчали, улыбки на их лицах исчезли.
– Как мама нашлась?
Ира пояснила:
– Приехала и нашлась.
Саша посмотрел на девочку исподлобья:
– Только твоя мама? А моя?
– Твоя не нашлась.
Четверо мальчишек окружили Иру и молча смотрели на нее. Они не могли и не хотели понимать, почему нашлась только одна мама. Ира повернулась и гордо пошла в комнату. Ребята постояли и медленно пошли за ней.
Олег поднялся им навстречу:
– Чего скисли, разбойники?
Мальчишки остановились и молча смотрели на Лену.
– Так, слушать мою команду. Сейчас вы улыбнетесь, по очереди подойдете к Елене Ивановне, поздороваетесь, назовете свое имя, и скажите, что вы рады за Ирочку. – Голенев по лицам мальчиков все сразу понял. Не случайно он вывел Лену из детского дома через свою волшебную дверь, из которой его мама так никогда и не вышла. Каждый из них тоже ждал свою маму, а пришла чужая.
Но Голенев усыновил этих мальчиков. Ему предстояло выпустить их в мир настоящими мужчинами. А это означало, что они должны научиться не только сочувствовать чужому горю, но и радоваться чужому счастью. Что иногда бывает гораздо труднее.
Мака была убеждена, что сегодня Олег появится. Он ей не звонил, о встрече они не договаривались, но девушка обладала редкостной интуицией, и своей интуиции доверяла. Она не стала валяться пол дня в постели. Утром посетила парикмахерскую, а днем вызвала Светлану с уборщицей из кафе «Какманду». Женщины отмыли полы и окна, пропылесосили ковры и натерли до блеска мебель. Коттедж убиенного бандита сиял чистотой.
В десять вечера Мака сама накрыла маленький столик в каминной. Она никогда не готовила дома и утолять голод предпочитала в кафе. Но сегодня, выставив на стол бутылку белого вина, холодную осетрину и несколько сортов сыра, соорудила нечто вроде ужина. Завершался натюрморт вазой с фруктами.
Трофим приволок дрова, растопил камин и откупорил бутылку. Он уже привык, что Мака дома одежд не признает и, застав хозяйку в томном вечернем платье, сообразил, что она ждет любовника. В дни, когда в коттедже появлялся Голенев, Мака голой не ходила. Догадку подтверждала и сервировка стола, накрытого на две персоны. Телохранитель сделал вывод, что сможет провести ночь у себя дома. И оказался прав.
– На сегодня ты свободен. – Сообщила ему хозяйка и с бокалом в руках уселась возле огня.
– Когда мне прийти? – Спросил Трофим.
– Позвоню. – Ответила Мака и отвернулась. Со своими работниками она никогда не здоровалась и не прощалась. Трофим вышел.
Камин разгорелся. В его чреве оранжевые язычки пламени нежно губили березовое полено. Их танец помогал Маке обдумывать просьбу Курдюка. Полковник просил вызволить Стеколкина из тюрьмы. И хоть девушка к Вячеславу Анатольевичу ничего, кроме брезгливости, не испытывала, она решила его освободить. Чиновник ей был нужен на свободе. Но Мака хорошо понимала, что просто так Голенев за взяточника заступаться не станет. Она уже достаточно изучила своего кавалера. Афганец хоть и занимался бизнесом, но принципы сохранял фронтовые. Нужно было придумать нечто неожиданное. И сейчас, глядя на огонь, хитроумная дева размышляла, чем бы его зацепить. Размышление прервал шум. К воротам кооператива подъехала машина. Мака поняла, что это «Универсал» Голенева. Пробитый глушитель «Волжанки» она узнала сразу. Не допив вино, встала, взяла с каминной доски канделябр, поставила на столик, зажгла свечи и вернулась в кресло. Когда Олег вошел, девушка поднялась ему навстречу, нежно обняла и поцеловала в губы: