С убеждением в невероятном проблем не возникло. Достаточно было сослаться на Эрика и Тадиуса, которые могли подтвердить, что госпожа не сошла с ума.
— Я знал, что они что-то скрывают, — поделился Ниан с горечью и досадой.
— По моему приказу, — уточнила я. — Не обижайся на них. Ситуация была слишком сложной и опасной. Даже сейчас всё непросто.
Ниан горячо покивал.
— Значит, вы не исчезните, госпожа? Вы останетесь собой?
— Пока снова не умру, но Ксандр больше не приложит к этому руку, а значит, у меня есть шанс побыть тут подольше. Может, даже до старости.
— Я так рад, госпожа!
Парень заулыбался широко и облегчённо. Мы сидели на кровати, и я сжимала его пальцы в своих ладонях, пока говорила. Как и прежде, рядом с ним меня наполняла тёплая нежность. Ниан был трогателен и прекрасен. Он сам походил на произведение искусства, и я ещё раз пообещала себе, что отведу от него всякую боль и страх.
— Важно, чтобы ты отделил меня от настоящей Сабрины Вангангер и тех, кто побывал в её теле до меня, — сказала я. — Мотивы моих поступков не связаны с ними, и мыслю я иначе, чем они. Будь у меня возможность, я бы освободила всех рабов, но законы Коалиции не дают этого сделать. Так что придётся нам устраивать жизнь, как есть. Хорошо хоть в своём доме я стала хозяйкой, и при мне тут не будет происходить того, что творилось раньше. К старым правилам мы не вернёмся, потому что я не Сабрина.
— Да, госпожа, — выдохнул Ниан.
— Скажи, ты подумал о своей учёбе?
— Да, госпожа. Я буду счастлив, если вы дадите мне такую возможность.
— Очень хорошо. Тогда на днях обсудим её более конкретно. Выберем учебное заведение и посмотрим правила приёма. Могу я сделать для тебя что-то ещё?
На мгновение мне показалось, что у Ниана на языке вертелась какая-то просьба, но он тут же помотал головой.
— Нет, госпожа. Это я готов сделать для вас что угодно. Что бы вы ни пожелали, я не буду ни колебаться, ни бояться, честное слово.
— Тогда я попрошу тебя о том же, о чём просила Тадиуса, когда он узнал. Ещё раз обдумать всё, что ты от меня услышал. Сегодня ночью побудь у себя, а дальше посмотрим.
Я погладила его по волосам, а потом обняла и зарылась в них лицом. Ладони Ниана осторожно легли на мою талию.
— Мне было хорошо с тобой, — сказала я. — Но помни, что я не собираюсь пользоваться никем из вас ради своего удовольствия. Какими бы ни были наши отношения, ты всё равно останешься в этом доме, будешь радовать меня своими рисунками и просто тем, что ты есть.
— А господин Нортон точно не будет против меня и остальных? — вернулся Ниан к вопросу, который мы уже обсуждали.
— Не будет, — уверенно ответила я. — Не бойся его. Он не тронет никого из вас.
— Тогда не понимаю, почему Тадиус так расстроен. Всё время злится. Он боится потерять вас, знаю. Но ведь вы сами говорите, что не отдадите нас. Он должен вам верить.
— Думаешь, он злится из-за Нортона?
— Может быть, нет. Может, из-за меня или Эрика, — Ниан печально пожал плечами. — С ним точно что-то не так, и я не знаю, как помочь. Госпожа, может, вы?..
— Сделаю всё, что смогу, — пообещала я. — С ним и Эриком у меня будет отдельный разговор.
Глава 17
Эрик
Утром Эрик проснулся с горячим желанием увидеть Ирину, и к вечеру оно исполнилось.
Днём к нему зашла женщина из научного подразделения, задала ещё десяток вопросов о картине единства Тринадцати и ушла, никак не прокомментировав услышанное. Сколько Эрик ни ломал голову, не мог увязать сакральную символику маулов с далёкой малоразвитой планетой, на которой жила Ирина. Если та и была прародиной человечества, господствовать там должны были халамиты, а значит, военные нашли что-то иное, не её.
Проведённое на базе время неожиданным образом оказало на Эрика благое действие. Чем больше рабочей информации он получал, тем меньше его мучили тягостные воспоминания, даже образ Тита поблек. Общение с Геон Далом тоже пошло на пользу. Поговорив с другим учёным почти на равных, Эрик иначе ощутил причастность к происходящему и увлечённо строил теории о назначении переведенных текстов, а также перебирал в памяти уроки Старейшины Йаниса. Он бы с удовольствием поделился некоторыми размышлениями с Геон Далом, однако такой возможности больше не представилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем, научные построения занимали не все его мысли, и немалую часть времени Эрик провёл, думая об Ирине. Вопреки собственным установкам, в голову лезли дерзкие мечты. Он хотел того же, чего она, как ни пытался придушить это в себе, и отчего-то именно в разлуке с ней в нём вызревала готовность рискнуть и быть не только её рабом.
Его настрой не разрушил даже ещё один полёт во флаере в обществе Нортона. Эрик возвращался туда, где его ждали — прекрасное забытое чувство, — и с этим командующий Внешней Ударной армией Коалиции не мог сделать ничего, только завладеть вниманием Ирины на какое-то время. Но потом он ушёл, а они остались вдвоём, и Эрик сказал ей то важное, что понял за минувшие дни.
У Ирины тоже были новости, причём отчасти шокирующие. Оказалось, что она знала о нападении на Ксандра больше, чем говорила до сих пор, и что виновница бунта киборгов теперь поселилась в её доме. Лояльного отношения к Шиале Эрик не разделил и предположил, что с Табетой она сошлась не просто так, а вот информация о наносети в её голове была поистине невероятной. Старейшины Ордена, узнай о таком, с ума бы посходили!
Чуть позже Эрик увидел Шиалу, накрывавшую стол, и девушка послала ему нагловатую улыбку, как бы давая понять, что прекрасно помнит их первую встречу и сейчас отнюдь не чувствует себя покорной рабыней. Впрочем, таковой Шиала и не была.
Другое дело — Тадиус. Вот уж кто не ждал приглашения к ужину и не хотел сидеть за одним с хозяйкой столом. Эрику даже стало его жалко. Казалось, что изысканной едой Тадиус вот-вот подавится.
Откровенный разговор между ним и Эриком был неизбежен, назревал ещё с той ночи, когда Ирина оставила в своей спальне его, а не Тадиуса.
Эрик понимал, что затягивать с объяснениями дальше нельзя. Решение Ирины уединиться с Нианом пришлось очень кстати. Что бы она ни собиралась сказать позже им двоим, Эрик ухватился за возможность прояснить ситуацию раньше.
Тадиус по возвращении в спальню рабов лёг на кровать, отвернувшись к стене. Эрик не выказал понимания и тут же его окликнул:
— Тадиус!
— Чего? — спустя паузу прозвучал недовольный вопрос.
— Знаю, что ты не в восторге от моего возвращения, но уживаться нам придётся и дальше.
— Можно подумать, я не понимаю.
— Я не враг тебе. И даже не соперник.
— Вот и посмотрим, кого она выберет сегодня.
Эрик собрался с духом и задал провокационный вопрос:
— Разве раб не должен смиренно принимать любое решение хозяина? Ты сам учил этому Ниана и меня.
— Заткнись уже, а? — рявкнул Тадиус, быстро разворачиваясь и принимая сидячее положение. — Ты не понимаешь!
— Того, что ты влюбился? Ещё как понимаю.
— Я не могу быть таким, как нужно ей! Не смогу, даже если ты исчезнешь!
Это было не совсем то откровение, которого ожидал Эрик. Ему казалось, что на первом месте для Тадиуса стояло их надуманное соперничество.
— Видел, что за ужином тебе пришлось тяжело, — осторожно произнес он. — Ирина тоже видела и пой…
— Вот именно! — Тадиус не дал ему договорить. — Я единственный из вас вёл себя неправильно. Если бы это была игра, если бы после госпожа наказала меня, было бы проще. Но она не играла! Я знал это с самого начала и даже глотать нормально не мог! В питомнике меня бы убили за одну мысль, что я могу находиться с господами на равных!
— Тебя сделали таким, — с сочувствием вздохнул Эрик.
— Какая разница? Главное, что я не в состоянии исполнить её желания. Если не сегодня, то завтра ей надоест со мной возиться. Она поймет, что я безнадёжен.