— Без тебя у неё ничего не получается, — уверенно заявил хозяин и только потом обратился к побледневшей от злости супруге. — Нам окажет честь сам мудрейший Сетиер! Прикажи подать лучшую посуду…
Он собрался высказать еще какие-то распоряжения, но тут раздался звонкий мальчишеский голос.
— Корабль плывет!
— Я пойду встречу их на берегу, — засуетился супруг.
Анукрис плюнула ему вслед и заторопилась в обеденный зал, где заканчивались последние приготовления.
Низкая барка с двенадцатью гребцами застыла у маленького причала возле усадьбы Небраа. На улицах толпился любопытствующий народ. Но церемонию не начинали. Протрезвевший от волнения Небраа уговаривал бальзамировщиков подождать еще немного. Те указывали на заходящее солнце и ругались.
Раздвигая плечами носильщиков любопытных, из-за угла неторопливо выплыли носилки первого пророка храма Сета.
Счастливый хозяин приказал слугам принять канат и подтянуть судно к берегу. С барки упал широкий трап.
Под пение гимнов восемь носильщиков вынесли деревянный, ярко расписанный гроб, который чуть раскачивался, подвешенный на тонких ремнях к двум шестам, украшенным золотом и серебром. Издалека казалось, что саркофаг плывет над землей.
Небраа опустился на колени, выказывая соответствующие почести мумии Нефернут, чья душа готовилась к загробному путешествию на Поля Блаженных в светлое царство Осирса.
По усыпанной цветами и пальмовыми ветками дорожке гроб торжественно внесли в широко распахнутые ворота, так же украшенные зелеными ветвями.
Сам первый пророк прочитал полагавшуюся в таких случаях молитву и сказал прочувственную речь о несчастной женщине, ставшей жертвой злобного колдуна. В толпе зрителей послышались горестные всхлипывания и сморкание. Скромно уступивший ему свое место жрец-чтец не мог не восхититься ораторским талантом начальника.
Расчувствовавшийся Небраа пригласил жрецов и бальзамировщиков в обеденный зал. Мастера расселись за низкими столиками, а служителей Сета хозяева разместили на самом почетном месте. И тут Анукрис вновь пришлось до дна испить чашу унижения. Жрецы разговаривали только с младшим писцом, подчеркнуто её игнорируя. Сетиер хвалил еду и напитки, даже не глядя на хозяйку дома. Небраа угодливо хихикал, не забывая подливать гостям вина и пива и командовать служанками.
Бальзамировщики неторопливо и обстоятельно насыщались, не обращая внимания на жрецов. Мужчины разного возраста в одинаковых белых юбках с узкими передниками в синюю полоску и обилием амулетов непринужденно переговаривались. Их старший, с перекинутой через плечо леопардовой шкурой, потягивал вино, слушая соседа, и не спускал с Анукрис любопытных глаз. Молодую женщину это раздражало, хотелось скорчить гримасу или обругать. Она отвернулась и сделала вид, будто очень внимательно слушает полупьяную речь супруга. Тот клялся в своей преданности «мудрейшему Сетиеру» и храму Сета, хвалился набожностью и благочестием.
Вдруг молодой женщине очень захотелось испортить ему настроение.
— Мой муж собрался отправить мумию дорогой Нефернут в паломничество.
Небраа чуть не поперхнулся, а первый пророк взглянул на неё с таким видом, словно заговорил табурет.
Порядком поддатый жрец-чтец громогласно одобрил подобное желание.
— Благородный поступок, достойный прославления. Если добрая Нефернут не смогла помолиться святыням великих богов при жизни, пусть сделает это хотя бы после смерти.
— Ты очень щедр, уважаемый, — одобрительно покачал головой первый пророк, вновь повернувшись к хозяйке бритым затылком.
— Я… ну я, — заблеял младший писец, потом гордо выпрямился, насколько это позволило выпитое вино и пиво, надул щеки и решительно кивнул. — Нефернут была мне как сестра. Я для неё ничего не пожалею!
— За это надо выпить! — громко произнес жрец-чтец.
Слуги по знаку хозяйки наполнили кубки гостей.
После этого тоста бальзамировщики стали собираться. Хозяева вышли их проводить за ворота. Небраа уже не держался на ногах. С одной стороны его поддерживала улыбавшаяся Мерисид, с другой — хмурая супруга. Вслед за ними ушли и жрецы, а слуги еще долго наводили порядок в захламленном зале.
Улучив момент, к Анукрис подошла старшая служанка.
— Я сегодня в саду лягу, госпожа. А то что-то душно.
Та внимательно посмотрела на женщину и устало кивнула. Ни говорить, ни что-то соображать у неё просто не осталось сил. В полусне она кое-как разделась, рухнула на кровать. И оказалась в открытом море. Ночь, звезды и тихо исчезавший во тьме корабль. Девушка пыталась закричать, но от страха у неё перехватило дыхание. Руки бестолково молотили вокруг, а к ногам кто-то подвесил каменные гири. Соленая вода то смыкалась у неё над головой, то после невероятных усилий расступалась на краткий миг, позволявший сделать глоток живительного воздуха. Она попыталась стряхнуть с ног тяжкий груз, протянула руки и завизжала, выпустив изо рта цепочку мелких пузырьков. Её лодыжки крепко обвивали холодные, скользкие щупальца, пульсировавшие словно воспаленная рана. Ужас затопил сознание молодой женщины. Она закричала еще громче и проснулась, резко сев на кровати. Скомканная, мокрая от пота простыня запуталась в ногах.
Анукрис расправила её и вдруг услышала в коридоре чьи-то осторожные шаги. Неужели она ошиблась, и Алекс пришел сегодня ночью? Но в саду Мерисид, она бы ни за что не пустила его в дом! Может, это воры? А где же привратник? Опять спит?! Госпожа скрипнула зубами. Теперь ему точно не избежать порки. Она набрала воздуха, готовясь закричать. Дверь тихо скрипнула.
— Айри! — прошелестел знакомый голос.
— Треплос! — охнула молодая женщина, вскакивая с кровати. — Не может быть!
Неясным силуэтом юноша скользнул в комнату. Анукрис поморщилась от неприятного запаха.
— Хвала богам, я до тебя добрался!
— Откуда ты? Как сюда попал? — засыпала она вопросами поэта.
— Меня чуть не убили! — тихо всхлипнул он, подходя ближе. — Ренекау привела меня к каким-то стражникам, а они хотели посадить меня в подвал. Я вырвался, перемахнул через ограду храма и убежал в пустыню.
Юноша заплакал. Не обращая внимание на вонь, молодая женщина обняла его и, утешая, стала гладить по широки плечам.
— Я прятался в развалинах, ел все, что попало, змей, тараканов… Воровал лук и салат с огородов… Слышал, как люди говорили, что господин Тусет колдун. Мне стало так страшно… Захотелось уйти в пустыню, и пусть солнечный Гелос иссушит мою жалкую жизнь…
Он отстранился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});