Дэйва. Когда того требовала необходимость, весельчак Барнс умел быть грозным. — Охрана! Я за что вам деньги плачу, остолопы? А ну быстро разнимите их! — двое крепких молодцев выросли за плечами вампира и оттащили его в сторону.
Должен отметить похвальное упорство: долговязый не отпускал моего горла до последней секунды, а напоследок оставил пару характерных царапин от ногтей. Закашлявшись, я сполз по стене на пол. Чёртова завеса перед глазами всё никак не желала рассеиваться, а ноги — перестать дрожать.
— Марк! — первой в немой мизансцене пришла в себя Дженна. Присела на корточки и коснулась плеча. — Ты как, парень? О боже, Дэвид, этот псих чуть не убил его! А ведь Кросс всего лишь вступился за одну из твоих девчонок!
— Это он, — прохрипел, кивнув на нападавшего, когда вопросительный взор друга остановился на мне. Барнс осмотрел подозрительного субъекта с ног до головы и сделал выводы. Брови яфрейца сошлись на переносице.
— Уведите, — распорядился он, помогая мне подняться, что оказалось очень кстати.
Вампир не сопротивлялся, но последний взгляд, который он бросил на Николь, и паскудная ухмылка, доставшаяся мне, свидетельствовали о том, что это далеко не последняя наша встреча.
Если и так, то сперва ему придётся избавиться от подручных Дэйва и самого агента. Учитывая его патологическую осторожность, Барнс не отстанет от нарушителя порядка, пока всю душу из него не вытрясет, выпытывая подробности и мотивы.
А может, и вовсе упечёт в свой импровизированный карцер. Ходят слухи, в «Дэйвиле» предусмотрено специальное помещение, чтобы охлаждать пыл разбушевавшихся клиентов. В общем, ночка вампиру предстоит весёлая. И хотя он тот ещё гадёныш, я ему не завидую.
Николь замерла на заднем сиденье э-мобиля, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Пока мы спускались, девушка не проронила ни единого слова, не подняла головы, а в салоне мелко дрожала, ссутулив изящные плечи. Я начинал беспокоиться за неё.
Не скрою: преследователь подавлял. Даже меня, а уж я научен горьким опытом держать удар. Подозреваю, что он какой-то двойной вампир: не то материальный, не то энергетический. По крайней мере, после близкого знакомства с ним никаких моральных сил не осталось. Впрочем, может причина в том, что меня приложили головой об стену и чуть не удушили?
— Ник… — вполголоса позвал я и, не находя подходящих слов, накрыл узкую ладонь своей, согревая холодные пальчики.
Она вздрогнула и перевела на меня взгляд глаз, которые я не узнал — такими они стали тусклыми и пустыми. Насчёт моральных сил не скажу, а вот эмоции вернулись: нахлынула ярость, влилась жаром в пальцы, заставила сжать свободную руку в кулак.
Правда, проблема в том, что после драки кулаками не машут.
— Я не хочу возвращаться в студию, — одними губами произнесла вампирша, опустив ресницы, но руки не отняла. Прежде, чем я успел растеряться, добавила: — По крайней мере, сейчас. Мы можем… Прогуляться где-нибудь? Мне нужно собраться с мыслями.
— Ты уверена, что это разумно? — не хотелось вспоминать о несостоявшемся похищении и вполне себе состоявшемся нападении, но и выкинуть их из головы пока не удавалось.
Будь это обычный человек, пусть и очень влиятельный, Дэйв нашёл бы на него управу, но вампир… Всё случилось так быстро, что я не успел сообразить, не подставляю ли друга, ограничиваясь полуправдами.
— Я задыхаюсь, — прошептала она и вздохнула, словно ей и впрямь не хватало воздуха. Я колебался. — У охотника сейчас другая забота. Даже если он очень силён, то не сумеет перебить всю охрану Дэвида за раз, истратив столько энергии на меня. Значит, у нас есть время.
Невысказанные вопросы грозили разорвать голову, как перекачанный воздушный шар. И слова Николь ясности не добавляли. Хотелось схватить её за плечи, встряхнуть и выудить все ответы один за другим. Однако что-то в бесцветном голосе и потухших глазах вынудило меня отложить разбор полётов.
— Сменим маршрут, — обратился к водителю, время от времени поглядывавшему на нас в длинное зеркало заднего вида.
Не знаю уж, что он мог найти в пассажирах такого любопытного, кроме хмурой опустошённости на бледных лицах. Разве что миловидную девушку, которая, как ни странно, тоже имела отражение.
— Пункт назначения — Шэйд-парк, — бросив на меня ещё один быстрый взгляд, мужчина кивнул, и мы утратили друг к другу интерес.
Задумавшись, я уставился в окно, пересчитывая мелькавшие высотки. Ладонь Николь согрелась в моей руке. Заметка для ментального бестиария: голодные ослабленные вампиры теряют тепло и становятся ледяными, как мертвецы, в то время как сытые поддерживают постоянство температуры кожного покрова.
Марк Кросс, «Записки юного вампиролиста».
Интересно, мёртвые они всё-таки или живые?
В голове против воли возникла сцена с привязанной к стулу Николь и яркой лампой, светящей ей в лицо и заставляющей щуриться. Я, конечно, буду в шляпе, как у детектива, и с блокнотом. И пока хоть один вопрос остаётся без ответа, девушка не обретёт свободу. Разве что упрыгает на стуле под шумок.
Н-да. Кажется, кровопотеря и удар головой сказываются. Встряхнув волосами, отогнал непрошеные мысли, такими темпами грозившие перерасти в эротические фантазии.
— Ты не замёрзнешь, Николь? — спросил скорее из вежливости, чтобы прервать гнетущую тишину. Вампирша улыбнулась и коснулась плечом моего плеча.
— Мы не так восприимчивы к перепаду температур, как вы, — пояснила она, приблизившись и с опаской поглядывая на водителя. Впрочем, радио и приглушённый гул асинхронного двигателя поглощали шёпот подруги. — Мы ощущаем мучительный холод от слабости и голода, в ином случае низкие температуры не могут навредить нам.
— Славно, — кивнул в ответ, отметив, что ей, кажется, стало легче.
Э-мобиль затормозил, мы произвели перерасчёт и попрощались. Покинув тёплый салон, остались одни перед просторным безмолвным парком.
Парадокс, но Манополис — очень зелёный город.
Небоскрёбы, каждый год бьющие новые рекорды высотности, позволили освободить пространство под парки и зоны отдыха. В свою очередь прогрессивные виды транспорта и внимание к пошатнувшейся после климатического коллапса окружающей среде превратили крупнейшие из них в миниатюрные заповедники.
После передела мира экологическое законодательство ужесточилось до крайности, что сделало возможным появление мест, подобных Шэйд-парку.
Задумавшись, я не заметил, что мы стоим у одного из боковых входов — заробев, Николь не двигалась с места и вглядывалась в мягкий осенний полумрак, разбавленный холодным белым светом фонарей.
Осенний, к слову, понятие старого мира. Осени как таковой не осталось после смещения материков, когда произошёл сдвиг времён года. Сезонов в мире теперь только два: холодный и тёплый. Жаль, мне нравились прежние лиричные названия.
Кстати, о лирике: прохладные кончики пальцев коснулись тыльной стороны ладони. Словно ища защиты и поддержки, Ник обратила на