прославили Фидия и осмеяли Алкамена.
Колоссальная статуя богини в облике грозной Паллады была выражением благодарности за победу при Марафоне. Изображения на монетах дают некоторое представление о ее композиции: четкое построение, вертикаль фигуры, нарушенная движением головы, повернутой к левому плечу и обращенной к главному храму. Защитница города стояла на высоком пьедестале, в позолоченном шлеме, держа в руках копье и щит. Эмоциональное воздействие статуи было настолько велико, что, по слухам, она спасла город от вторжения спартанцев в конце Пелопоннесской войны.
«Афина Варвакион». Уменьшенная римская копия со статуи Афины Парфенос
Следующее творение Фидия – установленная в главном храме статуя Афины Парфенос – стало пластическим символом идеального государства. Сократ ссылался на нее при определении прекрасного, в частности упоминая о слоновой кости, употребленной скульптором для рук и лица, о драгоценных камнях – для глаз, чистом золоте – для одежды. Правильное использование материалов снискало Фидию славу «прекрасного ремесленника», или «калос демиургос», как это прозвище звучало по-гречески. В трудах Павсания имеется описание статуи Афины в длинном хитоне, с изображениями сфинкса и грифонов на шлеме, с головой Медузы на груди, с копьем в одной руке и небольшой скульптурой Ники в другой. В римских копиях мраморное лицо Девы кажется холодным и мертвым, тогда как работа Фидия изумляла ясным спокойствием божественного лика. Немалая высота изваяния потребовала увеличения деталей, поэтому зрители даже издалека и в полутьме различали мягкий овал лица, широко расставленные глаза, прямой нос, крутой подбородок, красиво очерченный рот.
Фидий сумел выразить в мифологических образах значение Афины Паллады как древнего божества и покровительницы города. Использованная в большом количестве символика заключала в себе сцены победных битв, изображения священных животных и царских атрибутов. Особенно много отзывов получил щит богини, о котором подробно высказался Плутарх: «Зависть, возбуждаемая знаменитыми произведениями Фидия, повредила ему в особенности тогда, когда он в изображении боя Тесея с амазонками показал на щите самого себя в виде плешивого старика, поднимающего камень обеими руками, и тут же сделал прекрасный портрет Перикла в облике воина. Стратег держит копье перед самым лицом, потому что художник пожелал скрыть сходство с оригиналом, впрочем весьма заметное вблизи».
Превосходя в мастерстве и таланте всех художников Эллады, Фидий не признавал своей исключительности и, создавая прекрасные вещи, считался с мнением тех, для кого они предназначались. В сочинениях Лукиана рассказывается, как «закончив для элейцев Зевса, он показал зрителям почти законченное произведение. Встав за распахнутой дверью, он внимательно выслушал слова порицавших и возносивших похвалы. Один ругал слишком толстый нос, другой находил чрезвычайно длинным лицо, третьему не нравилось что-либо иное. После того как зрители разошлись, скульптор заперся, исправил статую в соответствии с мнением большинства. Он всегда повторял, что совет, поданный людьми – дело не малое и многие всегда видят больше, чем один человек, даже если он – Фидий». Будучи признанным мастером монументальной скульптуры, он приобрел репутацию отменного ювелира. В одной из своих эпиграмм римский поэт Марциал восхищался рисунком, украшавшим обыкновенный металлический сосуд: Рыб ты фидиевой чеканки видишь. Налей воды, они тотчас станут плавать…
Смерть великого скульптора приблизили события, связанные с падением демократической партии. Источники того времени противоречивы, но все греческие авторы говорили о подозрениях, гонениях и суде, перед которым пришлось предстать Фидию. Опасаясь выступить открыто, противники Перикла стали преследовать его друзей. Фидия обвинили в присвоении золота, хранившегося в виде одежды на статуе Афины Парфенос. Драгоценное платье являлось государственным фондом; оно весило более тонны и при необходимости могло быть снято. Именно так поступили судьи, приняв анонимное заявление о воровстве скульптора. Взвешивание доказало честность в данном случае, но, поместив собственный портрет среди богов, мастер совершил святотатство, которому не нашлось оправдания. Заключенный в тюремную камеру, он скончался от неизвестной болезни, видимо вызванной ядом, подмешанным в вино врагами Перикла.
Покровителю Фидия выпали неменьшие испытания. Утратив влияние в политике, стратег унижался перед народом, умоляя афинян даровать гражданство своим сыновьям от супруги-иностранки. Затем была осуждена сама Аспазия, и Перикл, склонив голову, просил суд не подвергать жену наказанию. В 430 году до н. э. на город обрушилась чума. В гибели более четверти населения, безусловно, обвинили Перикла. Озлобление и страх перед будущим усилило солнечное затмение, понятое как гнев богов. Стратег держался до гибели младшего сына, а похоронив его, заразился чумой и умер, заставив народ пожалеть о травле прекрасного человека и лучшего главы государства Афины.
Согласно первоначальному замыслу Парфенон строился как храм и одновременно как хранилище городской казны. Будучи утонченными эстетами, греки никогда не забывали об утилитарности, придавая ей значение не меньшее, чем красоте. Далеко не единственным примером тому служил храм на мысе Суния, заключавший в себе функции святилища и маяка. Жрецы Афины хранили огромные ценности, поступавшие от местных граждан, союзных городов и стран, покоренных в ходе Греко-персидских войн. В Акрополь стекались деньги, полученные в качестве дохода с земель богини, сюда же поступали военные трофеи и добыча из серебряных рудников. В денежном выражении все это складывалось в значительную сумму, составлявшую государственный фонд, который намного превышал средства других городов Эллады.
После победы над персами в казне Афин оставалось более 6 тысяч талантов, достаточных для того, чтобы развязать новую войну. Назначенная к хранению сумма не уменьшалась, но и не увеличивалась: излишние деньги тратились на возведение храмов Акрополя и возвращались по мере возможности.
Хранилище государственных средств требовало замкнутого, окруженного прочными стенами пространства, а также отдельного помещения, где огромные суммы не привлекали бы внимания воров. Золотые статуи, деньги и драгоценная посуда складывались в небольшой по площади западной части здания с перекрытием, уложенным на ионические колонны. Основное, культовое значение Парфенона также требовало защиты, которую осуществляла колоссальная статуя Афины. Считалось, что пребывание человека в доме божества делало его священным. При искренней набожности, прочных стенах и сильной охране это убеждение являлось дополнительным и достаточно надежным средством сохранения казны, что косвенно подтверждают авторы классической эпохи, ни разу не упомянувшие о попытках ограбления храма.
Парфенон. Вид от Пропилей
В древности Парфенон был виден не только со всех концов города, но и с близлежащих островов Эгина и Саламин. Само святилище одним своим видом прославляло греческое искусство, подтверждая репутацию Афин как высшей школы Эллады и самого прекрасного города в мире. Гениальное творение зодчих Иктина и Калликрата отличала продуманная композиция ансамбля, согласованность ордеров, тончайшая пластическая работа, точно рассчитанные пропорции и тесная взаимосвязь архитектуры с окружающим пространством.
Чувствительный зритель способен