Внезапно тело госпожи Земфиры содрогнулось. Она захрипела и повалилась на шкуры, корчась от судорог. Меня же подбросило вверх, словно тряпичную куклу, и с огромной силой протащило по забросанному шкурами полу. Угли в миске то бешено разгорались, то гасли под порывами гудящего на тысячи голосов ветра. Они то плакали, то кричали, то невнятно чего-то требовали. Наконец мне удалось приподняться на локтях. Старухи на лежанке не было. И тут мне стало жутковато. А уж когда нечто темное и страшное, похожее на огромного паука, обрушилось на меня сверху и прижало к полу… От ужаса меня словно парализовало, да так, что я и пальцем не могла шевельнуть. Видела только глаза старухи, которые обернулись двумя провалами засасывающей черноты. Кажется, я кричала и звала на помощь, но из горла не вырвалось ни единого звука.
— Ей никогда не появиться здесь! — замогильно пролаяла цыганка. — Ты слышишь меня, Посланник? Это говорю я, Черная Жрица Кимет. Кровь невинного дитя не отворит Ему Пути. А ты умрешь здесь и сейчас!
В руках старухи появился кинжал. Клинок ярко вспыхнул отраженных огнем и понесся вниз. Еще никогда смерть не казалась мне такой реальной и неизбежной, поэтому раздумывать и бояться было попросту некогда. Я вырвалась и перехватила ее запястья руками, намереваясь бороться до последнего. Но она обладала прямо-таки нечеловеческой силой. Кинжал приближался к цели, несмотря на все мои отчаянные попытки его остановить. Еще немного, и все было бы кончено, но внезапно все повторилось в обратном порядке.
Цыганку отбросило на лежанку, там она затряслась-задергалась и наконец затихла, глядя перед собой остекленевшими глазами. Прошла минута, другая, госпожа Земфира моргнула, откашлялась и как ни в чем не бывало села.
— Вы всех так встречаете? — прохрипела я.
— Случается, — пожала она плечами и подняла с пола трубку, которую раскурила угольком, зажатым щипцами. — Когда надоест пыль на полу собирать, подползай ко мне, расскажешь, что было.
— Нет уж, спасибо, — пробурчала я, с трудом вставая.
— Да не бойся ты, — рассмеялась госпожа Земфира. — Полночь теперь миновала, и духи больше не имеют надо мной власти.
В кибитку ворвалась ее внучка. Пора было что-то решать. Мне нужны были ответы, и я собиралась их получить. Цыганка все поняла и кивнула.
— Ты знаешь, что такое смерть, девочка, но пугать меня ею бесполезно. Я жила слишком долго, чтобы испугаться глупой старухи с косой. Да, я могла бы тебе о многом поведать, но не стану. Хочу последние деньки прожить спокойно. Скажу одно — проклята ты, а через тебя и все мы, как один. Не твоя в том вина, потому и не тебе решать, чему быть. Теперь иди, утром часть наших отправится в город и возьмет вас с собой.
Госпожа Земфира отвернулась, попыхивая трубкой. И я поняла, что больше она ничего не скажет. Ляля проводила меня к Ави и убежала обратно. Говорить не хотелось. Я молча жевала печеное на углях мясо и прикидывала, как быть дальше. Определенности не было, но интуиция глумливо подсказывала, что самое интересное ждет впереди.
Глава 9. “Золотая Лилия”
Было раннее утро. Кибитки миновали лес и вереницей потянулись к Бьёрсгарду по холмистой заснеженной долине. Холодное солнце висело низко, но раскинувшийся впереди город все равно сверкал и переливался. Легкий морозец ласково щепал за носы и щеки, цыгане пели, лошади ржали, а мы с Ави, завернутые в теплые тулупы, плавно покачивались вместе с кибиткой давешнего мужчины. В общем, идеалистическая картинка, слегка подпорченная запахом гари, который усиливался по мере приближения к источнику.
— Откуда запах дыма? — спросила Ави, высовываясь наружу.
Я зевнула в свое удовольствие и кратко обрисовала ей последние мировые события. В результате мы сошлись на том, что лучшего момента для ее появления в Убежище трудно было придумать. Инквизиции и властям было чем заняться, помимо затерявшейся в мегаполисе иномирянки. За разговорами мы как-то не сразу заметили, что мимо проплывают створки городских ворот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Широкая дорога закончилась торговой площадью в окружении складов с обгоревшими вывескам. Сама площадь была завалена закопченным хламом, в который превратились торговые палатки и несколько перевернутых фургончиков. Воздух имел привкус гари, словно где-то там была припрятана готовая разгореться головешка.
Это место миновали быстро, торопились поскорее добраться до Грязных Кварталов. Занесенные снегом и мусором тротуары были пусты, если не считать редких прохожих, почти бегом спешащих по делам. Никто не останавливался и не глазел на разноцветные кибитки, как это бывало раньше, да и сами цыгане не торопились разбредаться по улицам, чтобы заработать монету ворожбой и песнями. Громко и обижено ревел посаженный на цепь медведь. Ни полицейских, ни инквизиторов видно не было, что сильно настораживало, но способствовало скорейшему прибытию на место.
— Ну и звон! Я словно карман с монетами! — заворчала Ави, стоило нам сойти в Грязных Кварталах. Она нервно поправляла повязанный на голове красный шелковый платок, обшитый по краю монетками. — И зачем я только поддалась на твои уговоры?
— Ничего, переживешь, — ответила я, украдкой осматриваясь. Волоски на теле странно шевелились. Слишком много свободной магии витало в воздухе. Настолько много, что тело было не в состоянии ее принять. — Немного маскировки не повредит.
Владения Коновала выглядели пустынными. Вокруг суетились только цыгане, полукругом выставляя свои кибитки на уличной площади. Мы в своих цветастых платья и платках смотрелись среди них весьма натурально, но задерживаться не стоило. Сейчас любой встречный мог быть потенциальным убийцей. Я увлекла глазеющую по сторонам Ави в ближайший переулок и пообещала отвести в тихое местечко. Спустя четверть часа блуждания и проверок на предмет слежки, я привела ее к своему убежищу.
— Это и есть тихое местечко? — с большим сомнением спросила космолетчица. Перед нами были облупленные стены, опасно нависшие над заброшенной и захламленной улицей. Крыша дома частично обрушилась, сквозь дыры просматривался обугленный пожаром остов, а в окнах зубьями торчали осколки закопченного стекла. — Я туда не пойду!
— Никого уговаривать не собираюсь. — Я толкнула надсадно заскрипевшую дверь под некогда роскошной золоченой вывеской, шагнула внутрь и привычно отмахнулась от неясного мерцания в сумраке забитого обломками фойе.
— Ворье пускать не велено! — прогудел призрак. Когда-то он служил здесь вышибалой, но погиб при пожаре. Сущность крайне агрессивная по обе стороны бытия, но мне удалось его приструнить и использовать вместо цепного пса.
— Свои, — шепнула я, но призрак проскользнул мимо, раздуваясь на глазах и покрывая стены толстым слоем инея. Сегодня он был сильнее обычного. За спиной раздался женский визг, переходящий в ультразвук. Кто бы мог подумать, что бравый капитан космический войск Растарии может издавать такие вопли.
— Фу, Бугай, место! Она со мной! — крикнула я. Призрак кружил вокруг девушки, и в воздухе висели захваченные его полем осколки. — Проваливай к своим костям, или сдам инквизиторам! Ну?!
Вышибала сдался. Сдулся в прямом смысле слова и юркнул под кучу сгнивших досок. Сверху со звоном упали стекла. Ави продолжала визжать. Я встряхнула ее, чтобы умолкла.
— Что… что это, тархор побери, было?! — Она открыла глаза, дико косясь по сторонам.
— Маленький охранный полтергейст. Я его прогнала. Видишь? Мы тут одни.
Я дождалась, пока она слабо кивнет и повела за собой, пригибаясь под обрушившимися балками. Космолетчица успокоилась и даже начала оглядываться по сторонам.
— Наверное, до пожара здесь было очень красиво. — Она остановилась под самой большой дырой в потолке, с края которой сыпались снежинки. Тусклый солнечный луч осветил полуистлевшие лохмотья бежевых обоев, широкую лестницу с резными перилами темного дерева, расколовшийся на две части мраморный фонтан с фигурой дриады и обломки хрустальной люстры на стойке администратора. Камни, покрытые сажей и пылью, еще пытались искриться на солнце.