Хотя, как выяснилось она в него и не попала, она его организовала.
Чёрт!
В кого ты такая, тиранша?
Надеюсь, в меня!
Билет до дома взял, но тут не поторопить — рейс в определённое время, вот и мерял шагами зал ожидания в аэропорту, и висел на телефоне, пытаясь узнать подробнее, где дочь и что с ней.
Даже успел договориться о платной палате, чтобы её не волновали и не дёргали.
К больнице гнал на такси, всё время поторапливая водилу. Даже сдачу не взял, вещи схватил и бегом в здание.
По этажам мчался, чуть ли не сбивая всех, кто попадался и ворвавшись в палату: “Лер”, - так и застыл в немом изумлении. Пусто! Постель аккуратно заправлена. В этом дочь в меня, ни складочки, ни бугорка. И даже неудобная больничная подушка и та взбита идеально и лежит в изголовье кровати.
— Где она? — рявкнул на медсестру, сидевшую на посту.
Девушка подняла на меня испуганные светлые глаза и недоуменно моргнула. Один раз. Второй. Вся серенькая, бледненькая, с мышиными волосами, в сто раз стиранном халате. Антонина Васильевна Старова, как гласил бейджик, явно волновалась даже больше положенного. Да все тут так себя вели, стоило войти, будто лично мною будет каждый уволен.
— Была у себя, — сбивчиво ахнула девушка и тоже в палату заглянула. — Ох, чёрт! — побледнела ещё больше. — Мы её найдём! — заверила горячо. Выудив из кармана телефон, на ходу пальцем по экрану водя, побежала по коридору. Конечно же я за ней…
Нужно отдать должное поднимать на уши в больнице умели, только толку от этого было мало. Валерию найти не могли, пока медсестра себя не хлопнула по лбу:
— Она спрашивала про ещё одну пострадавшую, — девушка на меня уставилась взволнованным взглядом.
— Людмилу Викторовну? — уточнил запыхавшись, хотя мысленно уже размышлял подавать в суд за потерю ребёнка или нет? И что делать, если она правда потерялась? А что если её выкрала Ангелина. Если так, то я не знаю, что сделаю…
— Нет, — медсестра торопливо шла по коридору, шлёпая по полу мягкими тапками. Свернули к переходу, потом на лифте выше на несколько этажей, пока не оказались в отделении “Травматологии”, но для взрослых.
— Лен, — Тоня окликнула другую медсестру, когда мы уже по коридору отделения бежали. — Ты девочку в розовом платье не видела?
— Нет, — нахмурилась Елена, метнув на меня оценивающий взгляд.
— А девушка после аварии не сбежала?
— Нет, была в палате, — махнула на длинный коридор с множеством дверей медсестра. — Пятьсот двадцатая.
— И что, сильно пострадала? — уже возле двери уточнил, понимая, что придётся за выходку дочери женщине оплачивать лечение. — Женщина! — пояснил на немой вопрос-взгляд Антонины.
— Нет, — заверила медсестра, и без стука вошла в палату. И я следом заглянул, а увидев знакомый белокурый хвостик, шумно выдохнул:
— Лера! — меня охватила безмерная усталость и счастье, что тиранша нашлась. Но голос скатился до шепота — дочь, свернувшись калачиком, спала на руке пострадавшей.
Смутно знакомыми показались глаза. А потом сердце ударной дробью пробило: “Быть не может!” Но с каждым шагом я убеждался в своей догадке: Кравчик! Пострадавшая — Кристина!
Это была неуместная шутка судьбы.
Девушка меня тоже узнала. В огромных глаза мелькнула паника, недоумение. Она даже встать попыталась, но моя дочь на её руке была помехой, да и ошейник белый, фиксировавший шею — не способствовал удобству, поэтому Кравчик одумалась.
— Здравствуйте, — пробормотала, испуганно посматривая то на меня, то на Антонину.
— Ну вот, — пробормотала Тоня с улыбкой, — что я говорила, мы её найдём!
Глава 9
Кристина
Не бывает таких совпадений. Эта девушка слишком часто стала мелькать в моей жизни.
Обшарив дочку взглядом на наличие страшных травм, с облегчением убедился, что она и правда не пострадала. Разве что коленки ободраны и то — не сильно. Но подобные “травмы” так часто у тиранши, что уже и не кажутся чем-то жутким и страшным. Скоро буду удивляться, если локти и коленки, наоборот, окажутся целыми и невредимыми.
А потом более пристально глянул на знакомую.
Она — на меня.
— Так это вы чуть мою не сбили? — выдал, прежде чем подумал, как это нетактично звучало.
— Нет, — моргнув недоумённо, слегка растерялась Кавчик. — Я та, кто вашу дочь НЕ сбила! А будь на моём месте кто-то другой…
— Вы меня преследуете? — очередная моя бестактная фраза, прозвучала как выстрел. — Какой-то метод себя навязать? — я умел выбивать почву из-под ног.
— Не мечтайте! — возмущённо шикнула девушка, но так, чтобы не потревожить сон Леры, которая сопела у неё под боком, как ручная, мягкая кошечка.
Этого не мог игнорировать, но если бы раньше приревновал, то сейчас осознал, что картина меня внутренне улыбнула. Дочь НИКОГДА ни к кому сама не ластилась. Кравчик первая на моей памяти. При том, что Лерка любила ласку, когти выпускала с завидным постоянством. Потому у нас няни и не задерживались. Потому я и страшился привести домой другую женщину. И конечно потому, в моей жизни мелькали только разовые проституки ВНЕ ДОМА!
Моя любимая тиранша, адмиральша, кошка и мамонтёнок в одном лице. Лерка до одури разная и характерная, редко актёрствует, просто темперамент у неё такой своеобразный. Она никогда и никого не принимала, и никого не подпускала ни к себе, ни ко мне. Маленький сторож нашей маленькой семьи.
Так что Лера пока единственная женщина в моей жизни.
Потому чуть опешил, увидев её в объятиях незнакомой ей женщины. Картина настолько шокирующая, что не мог не спросить:
— Решили меня достать через дочь? — уличительно прищурился.
Кравчик на миг подзависла. Опять поморгала недоумённо, побледнела.
— Какая низость?! — ещё сильнее вознегодовала Кристина. Теперь лицо покрылось красными пятнами, а глаза заметали молнии. — Тоже мне пуп земли! Да у вас мания преследования! — ещё одна кошка, только эта разъярённая. И она мне нравилась до ненормальности. Вот именно сейчас, когда лежала с моей тираншей в обнимку, бледная, хилая, с ощейником на шее и при этом жутко злющая.
— Не находите, что это подозрительно? — продолжил перекрёстное шипение, через скрип зубов. Не привык ругаться с кем-то при ребёнке, и сейчас просто уточнял важные моменты, а мелкая, вроде как, спала.
— Даже если бы я хотела к вам пробиться, — сделала жадный глоток воздуха, будто выдохлась донельзя от своей тирады, — никогда бы не использовала ребёнка! Это подло и мерзко! Я бы… — нахохлилась…
— Вы бы?.. — не отпускал диалога и затаился в ожидании признания. Сам дышать забыл. Магию нашей милой ссоры нарушила медсестра:
— Вы знакомы? — вклинилась с идиотско натянутой улыбкой, готовой в любую секунду стать настороженной ухмылкой.
— Есть немного, — подтвердил задумчиво. — Вы бы не могли нас оставить? — метнул красноречивый взгляд на медсестру, понимая, что лишние уши нам с Кравчик не нужны. Если честно, вообще про медсестру забыл. Был уверен, что в палате нас только трое. А уж тот факт, что в палате с Кристиной ещё и другие люди имелись, вообще как-то выпал.
— Не думаю, что это хорошая идея, — Антонина замешкала. То на меня косилась, то на Кристину. Я на лице Кравчик чётко видел сомнение, возмущение, но так как выставить насильно Тоню я бы не посмел, Анджеевна благоразумно внесла ясности:
— Будьте добры, — зажато кивнула, скривив лицо, явно от боли. Но тотчас, быстро глянула на Леру, будто волновалась за сон малышки. И я не мог не согласится — уж больно сладко спала. Я за всю жизнь этот мелкий моторчик таким видел, от силы, раз десять. Обычно она бесилась, изводила нянь и самоустранялась в спальне без лишней помощи.
— Не волнуйтесь, не думаю, что Роман Игоревич причинит мне вред, — но голос дрогнул, выдавая сомнение в словах. — Мы просто поговорим, — при этом не спускала с меня упрямого взгляда.