Даже насекомые страдали от засухи. Днем в наш лагерь тучами налетали пчелы. Они искали влаги и шевелящимся слоем покрывали баллон с водой, чашки, тарелки, набивались в любой сыроватый уголок. Пчелы устраивались даже на наших мокрых от пота рубашках.
На дне колодца еще оставалось немного воды, но она была такая мутная и грязная, что бушмены предпочитали другие источники. Они подолгу искали водянистые дыни цама. Как-то бушмены показали нам одно из самых хитроумных приспособлений для добывания воды, которое неоднократно спасало их от смерти. Они начали рыть яму в высохшей котловине в нескольких километрах от поселения. На глубине около метра песок хранил следы влаги. Один бушмен обвязал пучком травы конец длинного полого стебля, воткнул его в песок и, присыпав по краям, притрамбовал песок ладонями. Затем он начал изо всех сил всасывать через него воздух (трава у нижнего конца трубки не позволяла песку забить отверстие). Он хотел создать вакуум, чтобы там собралась подземная влага. Скоро бушмен покрылся потом. Немного погодя внизу, очевидно, и в самом деле появилась вода: бушмен набрал ее в рот через соломину и выплюнул в пустую скорлупу страусового яйца. После первой попытки удалось набрать не больше половины скорлупы, зато второй участок был лучше, там наполнили водой две скорлупы.
Отфильтровывание содержимого желудка дичи — один из более сложных способов добывания воды. В небольшое углубление в песке укладывается кожа. Она покрывается слоем соломы, сквозь который бушмены продавливают частично переваренную пищу из желудка убитого животного. Отжатая жидкость скапливается на дне. Ее пьют!
— Но только когда мы очень, очень хотим пить, — признаются бушмены.
Я совершенно уверен, что еще ни один бушмен не погиб от жажды.
Постепенно недостаток привычной пищи все больше дает себя знать, и бушмены используют оставленные ими на корню про запас менее вкусные, но питательные растения. У них для каждого растения, дерева или куста есть свое название. Бушмены точно знают, что именно съедобно и чего нельзя есть. В той же пустыне, где белый погибнет голодной смертью, бушмен отыщет и употребит в пищу не меньше пятидесяти шести видов кореньев, стеблей, листьев, фруктов, ягод, орехов, семян. Я наблюдал, как одна бушменка готовила кашу. Толстой дубинкой, называемой по звуку, который она производит, гунг, бушменка толкла в глубокой деревянной ступе крохотные семена травы (сбор их требует огромного терпения) и варила из этой муки кашу.
Иногда бушмены отнимают семена трав у муравьев! Трудолюбивые насекомые накапливают громадные запасы семян в своих подземных кладовых. После сильного ливня семена отсыревают, и муравьи выносят их наверх на просушку, не учитывая, что люди могут похитить плоды их труда.
Даже в самые трудные периоды засушливого сезона бушмены не теряли присутствия духа. В поселении постоянно звучал веселый говор. Отдыхая в жаркое время дня, они играли на своих примитивных инструментах. Самый простой инструмент, гаэинг, напоминает небольшой лук. Его держат во рту и играют на нем короткой палочкой. Несколько более сложный инструмент, гуаши, — это небольшая пятиструнная арфа. Он очень прост по конструкции: в один конец полого деревянного бруска вбивается пять колышков, к каждому из которых привязывается по струне, пересекающей углубление в бруске. На гуаши исполняют веселые мелодии. Этот инструмент, по-видимому, настраивается по классическому пентатоническому звуковому ряду. Бушмены исполняют на нем поразительно много разнообразных мелодий, веселых и меланхолических. Некоторые из них настолько тонки и гармоничны, что создать их под силу только музыканту с хорошим слухом. На гуаши играют женщины. Мужчины предпочитают более простой инструмент гаэинг. Вообще бушмены очень музыкальны. Я записал на магнитофонную пленку немало бушменских мелодий. По-моему, эта африканская музыка вполне приемлема для европейского уха. Недавно в Южно-Африканском Союзе открыли, что бушмены сочиняли музыку еще одиннадцать тысяч шестьсот лет назад! Директор Национального музея в Блумфонтейне доктор А. С. Гофман, занимавшийся раскопками древних поселений в пещерах на берегах реки Матьес близ Кнысы, обнаружил остатки флейт из кости в слое породы, которому по результатам исследования на радиоактивность одиннадцать тысяч шестьсот лет. В слое Уилтона, возраст которого пять тысяч шестьсот лет, тоже были найдены первобытные музыкальные инструменты.
Бушмены ценят не только красоту музыки, но и такую утонченную роскошь, как ароматические вещества. А женщины даже пользуются пудрой! Почти у каждой молодой женщины на шее висит пудреница из черепашьего панциря. Пудра, которую они называют сья-аэ, — это истолченные в порошок ароматные семена травы. Запах такой пудры очень любят не только женщины. Забавно бывает наблюдать, как девушки с чисто женской грациозностью пудрят шейки кусочками кожи.
Женская натура проявляется и в удовольствии, которое доставляют бушменкам украшения. Девушки сами делают бусы, разбивая скорлупу страусовых яиц и обтачивая осколки. Им придается более или менее круглая форма. Пробив в каждом кусочке скорлупы отверстия, эти «бусинки» нанизывают на ремешок. Так получаются бусы, браслеты и даже тиары. Браслеты делают и из травы, полосок кожи, высушенных и окрашенных косточек и семян. Бушмены часто выцарапывают ногтями на высушенной кожуре дыни цама целые орнаменты. Если бы в пустыне Калахари были пещеры, их стены, наверное, были бы покрыты такими же орнаментами. В Бечуаналенде есть холмы Цодо, в пещерах которых обнаружены бушменские рисунки: жирафы, носороги, антилопы, львы и одна человеческая фигура. Бушмены Цодо считают холмы священным местом, где живут самые древние духи на земле. Они уверены, что в холмах есть множество пещер, в каждой из которых живет по одному Духу.
Однажды днем, когда мы с Кау (у него всегда была масса свободного времени) сидели в поселении и разговаривали, к нам подбежали девушки с полными пригоршнями саранчи, целая туча которой опустилась на песок, когда они искали лук уинтйиэс. Услышав эту новость, все до одного схватили кожаные мешки и деревянные чашки и бросились за девушками. Даже старики проснулись и поплелись следом. Это же была манна небесная! Я вскочил в машину, посадил ребятишек, и мы поехали туда же. Прибежав на место, все начали давить саранчу, стараясь прикончить ее как можно больше. Я тоже поддался общему настроению и не успел опомниться, как уже прыгал и топтал саранчу сапогами. Бушмены быстро подбирали насекомых. Самые нетерпеливые тут же обрывали им головы, крылья, ноги и поедали лакомые кусочки. Повсюду саранча считается бедствием, но здесь она — дар Гауы. Впрочем, даже не только дар, но и хорошее предзнаменование, потому что она прилетает, когда на северо-востоке Калахари выпадают первые дожди.
Наконец огромная туча саранчи полетела дальше. Мужчины, женщины, дети, жуя и разговаривая, направились домой. Их желудки были полны. Вечером состоялся праздник с песнями и танцами. Несколько дней меню состояло из жареной саранчи и супа из саранчи. Жизнь была прекрасна!
Как-то поутру прабабушка Гаусье со слезами приползла ко мне на четвереньках. На животе у нее была страшная рана. От боли она не могла подняться. Оказалось, что во сне она скатилась на тлеющие угли костра и сильно обожглась. Я очень осторожно промыл рану медицинским спиртом и смазал мазью, но, к сожалению, наложить пластырь на грязную, изборожденную глубокими морщинами кожу было невозможно. Гаусье благодарно погладила мою руку. Рана еще долго беспокоила Гаусье, и только через несколько дней к ней снова вернулось обычное хорошее расположение духа.
Глава двадцатая
Сказки и обряды
Вскоре после этого мы «взяли отпуск» и почти неделю оставались в своей хижине, приводя в порядок заметки, магнитофонные записи, кино- и фотопленку.
Возвратившись «к себе в общину», я увидел, что веселая маленькая девочка Нуси в мое отсутствие подарила мужу сына, а обществу нового члена, будущего охотника, которого она весь день ласкала и нянчила. Когда Нуси гордо показала мне его, я подумал: «Кем он будет? Таким же свободным охотником пустыни Калахари, как его отец, или его ждет другая судьба?»
Все интересовались новорожденным и были счастливы, что великий дух Гауа дал им это новое звено в цепи человечества.
С рождения, и до самой смерти бушмены живут, соблюдая традиционные правила. В связи с важными событиями в жизни, они выполняют ритуалы и обряды, теснее сплачивающие племя.
Роды здесь не сопровождаются церемониями. Беременная женщина продолжает работать почти до самого назвать Пылающим Огнем, если он родился во время степного пожара, девочку — Маленькой Саранчой, если в день ее рождения налетела туча этих насекомых. Самые маленькие могут иметь и ласково-уменьшительное имя, известное только в семье. Маленького сына Нуси назвали Нсуэ (Страусовое Яйцо), потому что его безволосая головка, высовывавшаяся из кожаного мешка на спине матери, очень напоминала яйцо.